Лариса Соболева - Кейс, набитый пожеланиями Страница 12

– Пьяной легче убить. – И Лариса прицелилась. – Уй, как мне хочется выстрелить в тебя, просто непередаваемо. Убирайся, пожалуйста, а то я за себя не ручаюсь.

– А куда ты денешь мой труп? – выкрикнул Черкесов.

– Да куда угодно. Закопаю. Или расчленю, а потом выкину.

– Ты не сделаешь этого, – погрозил он пальцем.

– Почему же, милый? – ядовито сказала Лариса, хищно прищурившись. – Еще как сделаю! И буду получать удовольствие, кромсая тебя на части. На меленькие части.

– Лариска! – обалдел он. – За что ты меня ненавидишь?

– За подлость, Васенька. Всю жизнь я с тобой провела, как на пороховой бочке. Да я благодарна тому, кто тебя убил! Вернее, попытался убить. К сожалению, попытка не удалась. Ты всегда относился ко мне как к дешевой тряпке. А я не тряпка. Я пережила твои попреки и твои похождения, когда после банкетов ты возвращался как свинья пьяный, а пахло от тебя духами и…

– Ну, я же танцевал на банкетах…

– Ты не только танцевал. Думаешь, я не знаю твоих любовниц? Последняя – намазанная певичка, пошлая, грязная и бездарная. Мы встретились с ней в одной компании, она не знала, что сплетничает с женой любовника, но похвастаться своей связью с тобой не преминула. Алла мне много чего рассказала, а также поведала, что ты – лох в постели.

– Неправда! – неуверенно возразил он.

– Правда, правда, – ухмыльнулась жена. – Я это подтвержу где угодно и под присягой. Ну, не половой гигант ты, Вася, а туда же, по бабам бегаешь. Ты же только о себе заботишься, на женщину тебе плевать. Почему-то уверен, что ты осчастливил бабу тем, что лег с ней. А потом – отстрелялся и дрыхнешь…

– И это моя жена? – негодовал Черкесов. – «Отстрелялся»! Фу, мерзость!

– Еще она рассказала, как ты отзывался обо мне, матери твоих детей. Пошляк! Такие подробности она не могла получить с потолка. И думаешь, мне приятно было ложиться с тобой в одну постель? Думаешь, я не знала, кому и что ты покупаешь? А родному сыну запрещаешь сидеть за компьютером…

– Я берегу его глаза!

– Дорогой, это дерьмовая отговорка. Просто тебе постоянно нужно показывать свою власть. Хоть над кем-нибудь власть. И в этом смысле семья – подходящий полигон для тебя. Как же, ты нас содержишь, имеешь полное право унижать, запрещать, наказывать, попрекать… Ишь, благодетель! Ты забыл, что содержать семью – это твоя обязанность, как всякого нормального мужчины. И вдруг тебя убивают. Я не рыдала, поверь, потому что почувствовала освобождение. Мне нравится жить без оглядки на тебя, пользоваться деньгами, которые ты нахапал, потопив множество партнеров. И ты удивлен, что кто-то посмел тебя убить? Короче, исчезни. И живи как сможешь. Начни сначала.

– Лариса… – жалобно произнес Черкесов. – У меня нет даже документов, ты не можешь выбросить меня на улицу…

– Могу, – заверила она. – Это будет лучшим тебе наказанием, заодно не возьму грех на душу. А ты попробуй с нуля начать, ничего сложного тут нет. Ты же сам об этом не раз долдонил. Вот и докажи, что действительно сможешь. Но если ты будешь упрямиться, если не уберешься, я убью тебя, дорогой.

– Ну ты и стерва…

– А как же! – криво усмехнулась Лариса. Ей нравилась новая роль. – Ты и сделал меня стервой. Ну, хватит давить на совесть. Ты меня избавил от «атавизмов», как ты говоришь. Выметайся навсегда!

– Дай хотя бы до утра…

– Не дам! – гаркнула она. – Не дам, потому что надеюсь, что тебя уже подкарауливают у нашего дома и наконец-то прикончат в самом деле до смерти. Вот ведь живучий! Его взрывают, хоронят, а он – вот он! Целехонек! За что мне такое невезение?

Черкесов растерялся. Нет, он был потрясен. Только-только ощутил почву под ногами, вернувшись домой, – нате вам, подарочек от родимой жены в виде пистолета, угроз и цинизма! Пригрел гадюку, не разводился, хотя так хотелось избавиться от этой гарпии. Но детей жалел. А не она ли заказала его? Впрочем, не с ее мозгами и трусостью пойти на такой зверский шаг. И прогоняет потому, что не решается выстрелить, кишка тонка. Убить – это ж непросто. Тем не менее мир для Черкесова померк. Получалось, что он никому не нужен, мало того – всем мешает.

– Хорошо, я уйду, – взревел он. – Только деньги возьму…

– Ты ничего не возьмешь из этого дома.

– У тебя совесть есть? – закричал Черкесов. – Здесь все мое! Мое! И тряпки, которые на тебе, куплены на мои деньги! – В ответ на вопли мужа Лариса подняла пистолет выше и прицелилась вполне серьезно. Он с опаской попятился, а то вдруг у нее произошло разжижение мозгов от счастья, что мужа грохнули, возьмет и вправду застрелит. – Ладно, ладно! Я ухожу.

Он рванул в прихожую, натянул старую дубленку и вернулся в гостиную, чтобы обрушить проклятия на голову жены. Лариса держала возле уха телефонную трубку, и Черкесов услышал последние фразы:

– …выдает себя за моего мужа. Приезжайте срочно…

Договорить ей не удалось, так как Черкесов накинулся на негодяйку, одновременно нажав на рычаг телефонного аппарата:

– Ах ты тварь! Я задушу тебя… гадюка змеиная…

В короткой борьбе он оказался победителем, ибо сил ему прибавляли негодование и возмущение человеческой подлостью. Черкесов вырвал из руки жены пистолет, отхлестал ее по щекам. Лариса брыкалась, вопя:

– Ненавижу! Дерьмо собачье! Убирайся!

Черкесов понимал, что времени нет, отбросил от себя жену, схватил ее сумочку, вывалил содержимое на стол и забрал деньги. Уходя, зло бросил:

– Живи, если сможешь. Тварь!

Вылетев на улицу, он перебежал через дорогу и скрылся за газетным киоском напротив. И очень вовремя – к его особняку полминуты спустя подъехала милицейская машина. Черкесов дворами пошел к железнодорожному вокзалу, матерясь от всей души, как не матерился ни разу.

6

С того вечера, как Андрей отвез Черкесова в город, Лиза виделась с ним один раз: он принес текст на перевод, был таким, как обычно, – общительным, веселым. И не единого намека на то, что он имеет на Лизу виды, близко не было.

На следующий день Андрей уехал по делам. Значит, с его стороны тот эпизод в бане – сиюминутно нахлынувший порыв, несерьезный, позже он одумался. Она краснела от стыда, ругала себя нехорошими словами за собственную слабость, за то предложение. И решила, что подобного больше не повторится. В конце концов, чего ей не хватает? Мужиков? Жила без них, проживет и еще. Есть дочь, есть дом, работа. Этого вполне достаточно, чтобы жить и радоваться. Мысленно даже благодарила Андрея, ведь он не позволил расслабиться ни ей, ни себе. Но где-то в глубине души иногда свербело: что-то во мне не так, почему я никому не нужна? Но Лиза тут же укрощала себя.

Однажды утром она готовилась к школе, Вероничку забрала баба Нюра. Лиза собралась и только закрыла дом на ключ, повернулась, чтобы идти… да так и обомлела. У калитки стоял Черкесов собственной персоной! Виновато потупившись, он поглядывал на Лизу исподлобья, от былой его самоуверенности не осталось и следа. Лиза не обрадовалась его появлению. Та же баба Нюра видела, что однажды джип Андрея стоял до утра возле ее дома, не хватало, чтобы еще одного мужика заметила. Тогда начнется! Лиза подошла к Черкесову:

– Почему ты вернулся?

– Лиза… – протянул он натужно. – Меня все предали, все. И все хотят убить. Разреши пожить у тебя… в бане. Это ненадолго. Подключу газ в доме отца и сразу перейду туда. Мне надо все обдумать… Лиза, мне очень, очень плохо.

– Ну, иди. – И она нехотя открыла калитку. – Вернусь не скоро. Ключ возьмешь под крыльцом, когда захочешь есть. Только у меня деликатесов не водится.

– Спасибо… – проникновенно, со слезой в голосе, произнес Василий. – Да, Лиза! Желательно, чтобы обо мне никто не знал. Даже этот… Андрей.

Она не пообещала выполнить его просьбу. Вообще ничего не сказала, а пошла по натоптанной в снегу дорожке, ни разу не оглянувшись. Он смотрел вслед и понимал, что внес в ее жизнь некоторый диссонанс. Да только куда ж ему деться? В доме отца замерзнет, а другого убежища у него просто нет. Можно было бы пожить на даче, да разве дача надежное убежище? Лариска и зимой наведывается на дачу. Увидит мужа, выкурит и оттуда. Кстати, там и людей нет, неприятно, когда вокруг пусто. Тогда чудится, что ты один на всей планете. А Черкесову необходимо общение, он, оказывается, не может без людей.

В бане Черкесов сбросил дубленку, матрас нашел свернутым в углу, перенес его в теплую и сухую парную, лег. Не спал прошлую ночь, а уснуть не получилось. Он сел, глядел в окно и думал, где искать поддержки и помощи. Ну, есть парочка друзей, завязанных с ним на бизнесе… Может, к ним обратиться? Вряд ли они обрадовались его кончине, потому что благодаря Черкесову имели хорошо оплачиваемую работу. Без патрона они всего этого лишатся, так как Лариса наверняка погонит всех, кто работал с мужем. Собственно, отношения Черкесова с приближенными к его особе людьми дружбой нельзя назвать. Дружба – это когда людям приятно общество друг друга, когда интерес друг к другу основан не на выгоде, а просто так, когда можно быть самим собой, без маски.