Фридрих Незнанский - Вынужденное признание Страница 12

— Здравствуй, Володя. Садись. — Смуглое лицо Данилова дышало приветливостью и доброжелательностью. — Ну как идет служба?

— Нормально, товарищ подполковник.

— Клиент ведет себя хорошо?

— Вполне.

— Не норовит уйти из-под опеки?

— Иногда. Но мы легко пресекаем эти попытки.

— Ладно. — Тут Данилов сурово сдвинул брови. — У меня к тебе, майор, очень важный разговор… Кстати, как у тебя дома?

— Все хорошо.

— Правда? А до меня дошли слуха, что ты собираешься разводиться.

Дементьев усмехнулся. От недремлющего ока управления не ускользал ни одни факт, касающийся личной жизни служащих в нем офицеров. Он прекрасно об этом знал.

— Егор Осипович, откуда у вас такая информация?

— Слухи, Володя, слухи… — Данилов посмотрел на Дементьева из-под нахмуренных бровей и задумчиво побарабанил пальцами по столу. — У тебя очень красивая жена, Володя.

— Да, я знаю.

— А иметь красивую жену, да к тому же с таким заводным характером, как у твоей Риты, — это большая проблема для мужчины.

— Что вы имеете в виду?

— А то ты сам не знаешь? Мы с тобой не бизнесмены, майор, и отрабатываем каждую свою бюджетную копейку потом и кровью. Золотые горы нам не светят. По крайней мере, пока мы занимаемся тем, чем занимаемся.

Фраза подполковника была очень расплывчатой, но Владимир давно уже научился понимать своих начальников с полуслова. Поэтому он ничего не ответил. Он сидел и молчал, глядя на подполковника спокойными голубыми глазами и ожидая, что Данилов скажет дальше. Но Данилов не спешил. Он внимательно вглядывался в лицо своего подчиненного.

— Мы с тобой не первый год друг друга знаем, Володя, — . продолжил Данилов после долгой паузы. — Скажи, я похож на человека, который втягивает своих друзей в авантюру, а потом бросает их, чтобы нагреть на их позоре руки? Только говори искренне.

— Нет, Егор Осипович. Вы всегда честно выполняли свою работу.

— Все правильно, — кивнул Данилов. — Я старался служить своей родине верой и правдой, и вроде бы у меня это неплохо получалось. Так вот… Я буду с тобой искренен, майор. Кое-кто там, наверху, заинтересован в том, чтобы Кожухов погиб. Не буду называть имен, но, поверь мне, это очень важные и, что самое главное, очень честные люди. Их не интересуют шкурные интересы, они пекутся о благе нашей страны. Улавливаешь, о чем я говорю?

— Да, товарищ подполковник, продолжайте.

— Не мне тебе объяснять, какая грызня идет наверху. Это известный факт, достаточно раскрыть любую газету, чтобы понять это. На карту поставлено слишком многое, майор. Наше будущее, будущее наших детей и внуков. Ты ведь хочешь завести детей?

— Да.

— Так почему до сих пор не завел?

— Рита считает, что это преждевременно.

— А почему она так считает?

Владимир горько усмехнулся:

— Сперва встать на ноги.

— И сколько лет пройдет, прежде чем вы с Ритой «встанете на ноги»?

— Не знаю. Все зависит от перспектив.

— Молодец, — кивнул подполковник. — Как говорят молодые, рубишь фишку. — Данилов засмеялся, но уже через пару секунд лицо его вновь стало внимательным и сосредоточенным. — Володя… что бы ты мне ответил, если бы я предложил тебе перейти на службу в Белый дом? Разумеется, с повышением звания?

Дементьев ничем не выказал своего смущения.

— Я бы спросил вас: что я должен сделать, чтобы получить это назначение? И еще, я бы подумал, что офицерам не предлагают ответственную должность за красивые глаза. И что повышение нужно заслужить. Я уверен, что задание, которое вы… поручили бы мне, не легло бы пятном на мою честь.

— Верно, — кивнул Данилов. — Ты очень умный парень, майор. Ладно, раз ты такой умный, не буду больше говорить намеками, а перейду прямо к делу. Кожухов, охрана которого тебе поручена, обладает информацией, которая может нанести большой урон нашей стране. При условии, конечно, что она попадет в неправильные руки. Сам Кожухов — лишь разменная монета в большой игре. Но он связался не с теми людьми. Он натворил достаточно, чтобы поплатиться за свою алчность и за свою нечистоплотность. — Глаза подполковника стали твердыми и острыми, как гвозди. — Улавливаешь, о чем я?

— Но ведь нам поручена его охрана, — тихо сказал Дементьев.

— Есть такие задания, которые нельзя понимать слишком букваль… — Данилов поморщился и тихонько стукнул ладонью по столу: — Черт, майор, не думаешь же ты, что тебя случайно приставили к Кожухову?

Владимир пожал плечами:

— Наверно, нет. Наверно, это было не случайно.

— Вот именно. Короче, майор, если Кожухов унесет информацию с собой в могилу, нам удастся избежать больших потрясений. Страна будет благодарна тебе за то, что ты позволил ей вздохнуть с облегчением. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, товарищ подполковник. Судьба России для меня превыше всего. Я давал присягу.

— Отлично. — Данилов поднял руку и посмотрел на часы: — Я должен ехать в Белый дом, но у меня есть еще полчаса. Этого хватит, чтобы обсудить подробности и детали дела.

В душе майора ФСБ Владимира Дементьева боролись противоречивые чувства. С одной стороны, предложение Данилова выходило за те рамки, которые Владимир поставил себе в день, когда пришел работать в управление, — как моральные, так и профессиональные. Но с другой — Владимир никогда не лез в большую политику, он понимал, что там идет жестокая и таинственная борьба. Он бы и сейчас предпочел не лезть в эту схватку, но выгоды от предложенного Даниловым дела были настолько очевидны, а желание вновь услышать от Риты завораживающие слова «ты самый лучший» таким острым, что он склонен был согласиться.

К тому же никто не заставлял Дементьева нажимать на спусковой крючок. Кандидата на эту роль нашел сам подполковник. Нужно было лишь уговорить Богачева пойти на это дело (что, учитывая тяжелое семейное положение следака, было совсем несложно) и обеспечить ему подход к «объекту». Вот и все.

И Дементьев согласился.

В тот же вечер он купил Рите огромный букет алых роз, золотой кулончик с буквой «Р» и две бутылки шампанского. Рита была сильно удивлена подарками, но, когда Владимир намекнул ей, что в ближайшее время их ждут большие перемены, взгляд жены заметно потеплел.

— Это реально? — спросила она.

— На все сто! Правда, для этого мне нужно выполнить одно важное поручение.

— Сложное?

— Очень.

Рита положила руки Владимиру на плечи и с нежностью посмотрела ему в глаза:

— Ты выполнишь его, правда, милый? Я верю в тебя, и ты сделаешь то, что должен.

— Да, милая, я сделаю то, что должен. Обещаю тебе, что скоро ты ни в чем не будешь нуждаться. Клянусь!

В ту ночь впервые за последние полтора месяца Рита была нежна с ним в постели. Нежна, как прежде, на заре их отношений. Правда, она не шептала Дементьеву на ухо, что он самый лучший, но ведь всему свое время…

Майор ФСБ Владимир Дементьев посмотрел на часы. Полпятого. Пора было ехать на допрос.

Он протянул руку и повернул ключ зажигания:

Через несколько секунд машина с тихим рокотом вывернула из переулка и покатила по шоссе.

Дементьев обратил внимание на бежевую «Ниву», пристроившуюся сзади, но не придал этому никакого значения. Он был слишком уверен в себе, чтобы осторожничать…

Последним, что майор ФСБ Дементьев услышал в этой жизни, был оглушительный скрежет. Мир вдруг вспыхнул перед его глазами всеми цветами радуги и вслед за тем погрузился в густой, непроглядный мрак.

Туннеля, по которому заблудшие души идут в рай, майор не увидел.

18

Известие о гибели майора Дементьева заставило Турецкого всерьез задуматься. Официальная сводка гласила, что Дементьев погиб в результате обычного ДТП, причем произошла авария по вине самого Дементьева. Так утверждали свидетели. Однако грузовик, в который врезалась «девятка» майора, скрылся с места происшествия. Найти его, несмотря на все усилия ППС, не удалось.

«Чертовщина какая-то, — думал Турецкий, сидя у себя в кабинете, покуривая сигарету и ероша ладонью густые волосы. — Единственный человек, который мог прояснить ситуацию с убийством Кожухова, погибает в аварии. Причем за полчаса до допроса. Если это случайность, то мы вправе винить богов. Или Бога. Но поскольку существование богов сомнительно, напрашивается единственный вывод — Дементьева прикончили. И судя по тому, как ловко все было обставлено, это сделали большие профессионалы».

Впрочем, в том, что ему придется иметь дело с профессионалами, Турецкий понял еще в первый день, как только прочел материалы дела. Теперь его ничем нельзя было удивить. Если бы Дементьев превратился в облачко прямо у него на глазах — он бы и этому не удивился.

«Черт! — думал Турецкий. — Третья смерть за несколько дней! Если так пойдет и дальше, к концу расследования дорога от моего дома до здания Генпрокуратуры будет усеяна трупами. — Турецкий мрачно усмехнулся: — Что теперь? За какую нить тянуть? Жена Богачева слышала и видела белобрысого агента. Жены все замечают, такова уж специфика женской души. Они гораздо любопытнее нас. А это значит…»