Джанкарло де Катальдо - Третий выстрел Страница 12

– Я благодарю вас за то, что вы были столь любезны и пришли…

Майор прервал его движением руки:

– Я пришел по одной очень простой причине. Мне бы не хотелось, чтобы вы думали, что я оказался не способен работать с информатором.

– Я и не думал.

– Приятно слышать. – Майор пожал ему руку и направился было к двери, но передумал. – Я не должен был бы говорить вам… Но мы уверены, что группа Йосипа осталась в этом районе.

Инспектор насторожился:

– Почему?

– Тот, что стал давать показания, сказал, что их ищет и хорватская мафия. Старые разборки, закончившиеся самыми настоящими смертными приговорами. Так что они не ушли обратно за границу, исключено.

– Но хорватская мафия сильна и в наших краях.

– По словам арестованного, они здесь проездом. Им нужно заработать немного денег, чтобы перебраться в Канаду.

– А это им не удалось…

– По нашим подсчетам, у них достаточно средств, чтобы продержаться в укрытии еще пару недель. Потом им придется что-то предпринять. Прятаться от правосудия – дорогое удовольствие.

Майор улыбнулся и вышел. Кампанья тоже улыбнулся. Смысл послания был совершенно ясен.

Он размышлял над услышанным, когда его вызвал Веронези и сообщил, что приехала сестра Назы Сабич. Она должна была опознать тело и увезти его на родину.

– Она ждет тебя в морге, – сказал Веронези.

– Почему именно я?

– Хочешь получить от меня письменные указания?

Мара Сабич оказалась красивой женщиной лет тридцати пяти. Не слишком высокая, но хорошо сложенная, с мягкими чертами лица и застенчивой улыбкой.

– Инспектор Кампанья, – представился он, протягивая руку.

– Мара Сабич.

– Мои соболезнования.

– Знаете, моя сестра бежала из Хорватии, чтобы спасти свою жизнь, – сказала она на хорошем итальянском, – и в результате была убита теми же хорватами.

– Откуда вы так знаете наш язык?

– Я медсестра и во время войны работала в госпитале, принадлежавшем итальянскому Красному Кресту.

Служащий проводил их в помещение, где находилось тело ее сестры. Мара держалась мужественно и с достоинством. Она с нежностью провела рукой по лицу Назы и сказала:

– Да, это моя сестра.

Кампанья помог ей оформить документы, необходимые для перевозки тела, после чего довольно настойчиво пригласил выпить кофе: ему нужно было допросить Мару, но вести ее в квестуру он не решился. В баре он вытащил из кармана фотографии Йосипа, Зорана и Мате:

– Вы знаете этих людей?

Она кивнула:

– Да, всех троих. Они из моей деревни.

– Что они за люди?

– Футбольные фанаты, превратившиеся в фанатиков политических. Националисты. Сволочи. Они причинили много зла людям.

– Почему они обратились за помощью к вашей сестре?

– В деревне многие знали, что она не любит полицейских и имеет связи с преступным миром.

Кампанья собрал фотографии и убрал их в карман.

– Мы надеемся скоро взять их. Как только будут какие-то новости, я сообщу.

Мара решительно покачала головой:

– Я не вернусь в Хорватию.

– Почему?

– Хочу помочь полиции арестовать убийц моей сестры.

– Я понимаю ваш гнев и вашу боль, но вы не можете принимать участие в расследовании. Уверяю вас, что сделаю все возможное. Положитесь на меня.

– Тогда я буду действовать самостоятельно.

Кампанья разозлился:

– Поступайте, как считаете нужным.

Он заплатил за кофе и вышел из кафе, провожаемый пристальным взглядом хорватки.

Два дня спустя Кампанью разбудил посреди ночи телефонный звонок. Это снова оказалась Амелия.

– Что случилось? – спросил инспектор, бросив взгляд на часы.

– У нас тут была облава на проституток. Среди них попалась одна без документов, которая утверждает, что знает тебя.

Он тут же поднялся, и жена не преминула отпустить пару малоприятных замечаний по поводу его профессии. Кампанья едва сдержался, чтобы не ответить и не завязать очередную ссору.

– С завтрашнего дня я буду спать на диване, чтобы не мешать тебе.

– Мне мешаешь не ты, а твои коллеги. Могу поспорить, что опять звонила эта Ди Натале.

– Думай о своем архитекторе и оставь в покое Амелию. Она звонит исключительно по работе.

Через час в прескверном расположении духа, глотая кофе из пластикового стаканчика, он зашел в корпус, где находились камеры для задержанных. Как всегда после подобных рейдов, там царила большая суматоха. Уставшая после долгого дежурства Амелия пыталась навести порядок. Завидев инспектора, она указала на камеру.

– Мара! – воскликнул Кампанья, с удивлением разглядывая короткое платье и яркий макияж женщины. – Не успела приехать, как уже пустилась во все тяжкие?

В ответ она громко обругала его по-хорватски. Инспектор подозвал коллегу, чтобы открыть камеру, взял задержанную под руку и повел ее в свой кабинет. Мара шла с видом оскорбленного достоинства.

– Сейчас оформим документы о высылке и отправим тебя домой, – сердитым тоном пообещал Кампанья.

Мара вздохнула:

– Я не проститутка. Я пошла туда, чтобы найти одного человека.

– В таком виде?

– Я не хотела, чтобы на меня обратили внимание.

– Ага, и сразу попала в облаву.

– Поверь мне, прошу тебя.

– И кого ты хотела там найти?

– Я тебе скажу, а ты не будешь высылать меня из Италии. Договорились?

– Посмотрим. Попробуй сначала доказать мне, что ты там не работала.

– Бывшая невеста Зорана – проститутка где-то в этом районе. Я уверена, что он обращался к ней за помощью.

Информация не оставила Кампанью равнодушным:

– Почему ты не сказала мне об этом в прошлый раз?

– Ты же не захотел моей помощи.

Он смерил ее взглядом.

– Ладно, – сказал он. – Теперь хочу. Как ее зовут?

– Не знаю. Она была из соседней деревни. Но я хорошо ее помню.

Инспектор вышел из кабинета и вернулся со стопкой фотоальбомов. Мара принялась перелистывать их, внимательно вглядываясь в каждое лицо. Уже рассветало, когда она нашла то, что искала.

– Вот. Это она!

Инспектор увидел на снимке блондинку славянского типа, круглолицую и кареглазую. Ее звали Динка Задро. Кампанья немедленно связался с коллегами из полиции нравов, и те сообщили, что девушка несколько месяцев назад перебралась в Местре.

Кампанья отправился переговорить с Веронези, после чего вернулся и сказал Маре, что оставит ее ненадолго, велев не покидать здания квестуры.

Амелия вела машину быстро. Рядом с ней сидел Веронези и по мобильному объяснял ситуацию заместителю начальника квестуры Местре. Кампанья, расположившийся на заднем сиденье, позвонил жене.

– Я не смогу забрать Иларию из школы. Я занят, – сказал он тихо, чтобы начальство не слышало.

Гайя попробовала протестовать, и, поскольку возможности ввязываться в дискуссию у него не было, он просто положил трубку.

«Она делает это специально, – подумал он, – Знает же, что Веронези не выносит семейных разборок на работе».

Начальник и вправду пробурчал что-то по этому поводу, но и он, и Амелия сделали вид, что не услышали.

Машина свернула с автострады, проехала по путепроводу и въехала в Местре. Дом, где проживала Динка Задро, стоял на одной из улочек, пересекающих виа Пьяве, в районе железнодорожного вокзала. Прибыв на место, они обнаружили, что коллеги из Местре уже установили наблюдение.

– В доме кто-то есть, – проинформировал их одетый в штатское комиссар. – Не женщина. Ее мы перехватили, когда она возвращалась с работы.

Динка сидела в машине под наблюдением женщины-полицейского. Кампанья открыл дверцу и спросил ее:

– Кто в доме? Зоран?

Она кивнула и разразилась рыданиями.

– Он один?

– Не знаю.

Инспектор подошел к коллегам, готовящимся к штурму.

– Там точно Зоран. Возможно, один.

– Мы должны все предусмотреть, – ответил Веронези. – Они вооружены и опасны.

Один из сотрудников, седой, явно имеющий немалый опыт в подобных операциях, заметил, что чем дольше они ждут, тем больше рискуют, что человек в доме обнаружит их присутствие.

– И тогда нам придется устраивать осаду с этими чертовыми переговорами и кучей дополнительных рисков.

Разделившись на две группы, они приготовились к штурму. Кампанья и Амелия первыми вошли в подъезд, за ними последовали остальные. Дверь в квартиру оказалась самой обычной, не железной, и выбить ее было проще простого.

– Полиция! – рявкнул Кампанья, врываясь в квартиру.

И увидел перед собой Зорана, вставляющего магазин в автомат модели «скорпион». Ствол был направлен в потолок.

– Положить оружие! – крикнул инспектор, а его палец уже жал на курок.

Два выстрела прямо в грудь – хорват умер еще до того, как рухнул на землю.