Ольга Хмельницкая - Из бутика с любовью Страница 12

Ульяна смотрела телевизор и ела зеленый горошек из банки, когда в дверь позвонили. Она никого не ждала, поэтому не перестала мерно ковырять горошек.

«Опять ухажеры, – думала Ульяна. – Сейчас будут спрашивать, который час, как пройти в библиотеку, нет ли у меня соли, спичек, отвертки, ножниц, перфоратора или что там они обычно спрашивают».

Поэтому она не двинулась с места. На экране была церемония открытия универсиады, представители разных стран ходили с национальными флагами. Ульяне зрелище казалось интересным. Сильнее всех махал полотнищем представитель Северной Кореи.

В дверь опять позвонили, теперь настойчивее. Обычно поклонники так не звонили. Ульяна встала и пошла посмотреть в глазок.

На лестничной площадке было полно людей. Ульяна открыла дверь, сжимая в руках банку с горошком.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Ульяна, добрый вечер, – улыбнулась Марина. – Мы можем войти?

– Нет, – ответила Ульяна.

Она решила, что что-то стряслось с лысеньким, маленьким и толстеньким человечком, который ушел после того, как Ульяна купила на все деньги средство для чистки ковров. Ей стало нехорошо.

– Кира Хорькова убита. Так все-таки можно мы войдем? Или вы по-прежнему против?

У мужчины, стоящего рядом с Мариной, на лице отразилась тень неудовольствия. Ульяна всмотрелась в его физиономию, и ей вдруг стало понятно, что у всех людей, вызывающих у этого мужчины неудовольствие, рано или поздно возникают серьезные систематические проблемы.

– Тогда, конечно, входите, – разрешила она. – Только я не знаю, кто такая Кира Хорькова.

На самом деле она не только не помнила, кто такая Кира, но и не могла сообразить, где видела Марину.

– Кира – это девушка, которая была с нами на семинаре, – напомнила Марина.

В глазах Ульяны мелькнуло понимание.

– А как произошло убийство? Где? – спросила она. – И при чем здесь я?

– Колюще-режущее ранение, – пояснила Марина. – Ее нашли в тележке на парковке.

Ульяна смотрела на Марину, и в глазах не было страха. Только удивление. Марина в деталях вспомнила пластиковый манекен, который сидел за столом рядом с манекеном Киры. Кира уже была мертва.

Она села на кухне на симпатичный мягкий пуфик и вытянула ноги.

– Ульяна, – попросила она, – пожалуйста, вспомните, о чем вы говорили в тот день на курсах с Кирой. Что может вас связывать? Есть основания считать, что вам грозит опасность.

На лице Ульяны проступило недоумение.

– Вы чего-то недоговариваете, – сказала она. – Почему вы вообще решили, что нас что-то связывает? На курсах было много людей. Почему пришли именно ко мне? Что за опасность?

– Да, – кивнула Марина, – недоговариваю. Я не могу вам объяснить, почему вам нужно быть осторожной. Считайте это предчувствием.

– Хорошо, – согласилась Ульяна. – Вы не хотите сказать, что мне угрожает. Вы думаете, это честно?

– О’кей, если я скажу, что видела сон с трупами вашим и Киры, и Киры уже нет в живых, вас это убедит?

Ульяна смотрела ошарашенно, потом улыбнулась.

– Сон? – повторила она.

– Да.

– Отлично. А зеленые человечки вам ничего не говорили?

Через несколько минут они покинули квартиру Ульяны.

– Все равно она будет осторожнее, – Марина стояла уже на лестнице. – Несмотря на реплику о зеленых человечках.

– Да. Тем более что у нас и правда нет никаких оснований, кроме твоего сна, подозревать, что ей угрожает опасность.

– В этом сне я увидела манекен Киры, и она вскоре была убита. Почему именно она? Я уверена, что Ульяне тоже грозит опасность. За ее квартирой и за ней надо установить наблюдение.

– Уже.

Марина не уставала восхищаться супругом.

Блог Стекл_offой был занятным. Ира заказала кофе и принялась читать.

«Сегодня в Киеве загорелся бензовоз, – прочитала она, – в нем было восемнадцать тонн бензина. Водитель почувствовал запах гари, выскочил и принялся гасить пылающее колесо. Колесо удалось потушить, что само по себе удивительно, ибо горят покрышки просто отлично. До заправки он не доехал несколько десятков метров. К счастью. В связи с этим вспоминаются две истории, – писала Стекл_offa. – Первая произошла с моей мамой. Она ехала на моем «Ланосе» к своей сестре по трассе в другой город. Ночью. И вот видит, что из впереди идущей фуры вырываются языки пламени. А фура себе спокойненько едет, водитель ни о чем не подозревает. С третьей попытки мама обогнала фуру и ехала рядом по встречке, изо всех сил сигналя. Потом обогнала и приклеилась впереди, мигая аварийкой. Короче, выполнила общечеловеческий долг и проявила гуманизм, чем я горжусь, ибо мама обычно ездит плохо и в основном по прямой, а тут такие кульбиты...»

Ира пробежалась глазами по посту до конца и перешла к следующей записи – подборке медицинских новостей про мозг вообще и человека в частности.

«Те, у кого хорошая реакция, живут дольше, – писала Стекл_offa. – Казалось бы, никто уже не охотится ни на кого, от тигра убегать не надо, от скорпиона уворачиваться тоже не надо, рыбу голыми руками ловить, опять же, не обязательно, а поди же ты – все равно, по статистике, люди с хорошей реакцией дольше живут. Интересно, что различия начинаются уже в момент рождения – некоторые новорожденные сразу начинают недовольно кричать, реагируя на изменения окружающей обстановки. Другим нужно больше времени».

– Это явно не про Александра, – поняла Ира.

«Если перед маленьким мальчиком положить мячик, он его пнет ногой. Маленькая девочка поднимет мячик и прижмет к себе. А я, наивная, считала, что поведенческие различия проявляются намного позже, – продолжала Стекл_offa фокусироваться на теме мозга человека. – А если перевернуть фотографию лица вверх тормашками, происходит снижение узнавания на двадцать пять процентов. С другими объектами такого эффекта нет».

Ира залпом допила кофе. Пока про Александра не было сказано ни слова. Но она чувствовала, что напала на след.

Петр вошел в квартиру Евгении Витальевны и огляделся, будто был большим псом, которого привели в новое жилище.

«Не хватало еще, чтобы он начал обнюхивать углы», – подумала Евгения.

В квартире царил идеальный порядок.

– Казарма, – сказал Петр. – Где тюлевые шторки? Где цветы в вазочках? Даже пыли нет.

– Пыль организовать несложно, – отреагировала Евгения. – Только зачем?

– Чтобы человечнее выглядело. Кстати, еда есть?

– Йогурт.

– А мясо?

– Йогуртов с мясом не бывает.

– Можно мясо без йогурта.

Он прошел на кухню и открыл холодильник. Батарея йогуртов, куча зеленых яблок, блестящих, как будто их долго натирали воском, бутылка минеральной воды, три веточки сельдерея. Петр поморщился.

– Уже качаешь права? – спросила Евгения Витальевна. – В тюрьме, наверное, кормили лучше.

Он поднял на нее глаза и захлопнул холодильник. В глазах разгорался гнев.

– Я начинаю понимать, почему ты одна, – сказал он. – Если ты собираешься с утра до вечера напоминать мне о том, что я и так помню, то я, пожалуй, вернусь туда, откуда ты меня забрала. Не думай, что меня так уж это пугает.

Он пошел в прихожую.

– Ну и иди, – сказала она.

– Я всего лишь за мясом.

В дверь снова позвонили, и Вероника, которая, пригорюнившись, сидела на кухне и смотрела передачу о повадках японских макак, усмехнулась.

– Не выдержал разлуки, голубчик, – решила она.

С триумфальной улыбкой она выдвинулась в сторону прихожей, неся обширные телеса. Вероника расправила плечи, выставила вперед грудь и распахнула дверь. Давешнего знакомого не было, на лестничной площадке стояла крупная блондинка, в которой наблюдательный глаз Вероники тут же узнал посетительницу курсов, и худощавый мужчина, в котором Вероника тут же признала какого-то начальника – непонятно какого, непонятно чего, но точно начальника. Сзади маячила охрана. Слева майор в форме.

Веронике поплохело.

– Я же постепенно отдаю долг, – сказала она. – Поймите, я сто раз всем рассказывала, это была финансовая пирамида, многие не свои деньги несли, но я же собиралась их отдать. Я отдаю как суд постановил, – продолжала она. – То есть... в прошлом месяце... так получилось.

Она бы покраснела, если бы сквозь слой косметики хоть что-то было видно. Первый страх прошел, Вероника присмотрелась, потом немного пораскинула мозгами, и ей стало понятно, что эти люди пришли не за недоимкой.

– А в чем, собственно, дело? – спросила она.

– Вероника, – сказала Марина, – мы всего лишь пришли вас предупредить. Девушка, которая была с нами на семинаре, Кира, убита. Будьте осторожны.

– Тощенькая такая, что ли? – спросила Вероника после небольшой паузы.

Ее лицо ничего не выражало, ничего. Через слой пудры, тонального крема, корректора, ботокса, туши, помады, румян и теней для век не пробивался ни один эмоциональный луч. Ресницы негромко стукнули друг о друга – Вероника моргнула.

– Ужас какой, – вдруг произнесла она.