Питер Чейни - Она это может Страница 12

— Подумать только… Послушай, что же там творится? Что, она там подвизается в качестве «зазывалы»? Я имею в виду для своей игры, конечно.

— Не спрашивай меня о том, чего я не знаю, Лемми. Она там бывает каждую ночь с двенадцати до двух. При полном параде. Пудра и все такое прочее. Мне сказали, что она великолепно одевается. Туалеты — шик, она тут очень популярна.

— Что значит популярна?

— Я думаю, что идея тебе ясна. За ней многие ухаживают.

— Ты имеешь в виду что-нибудь определенное, Домби?

— Вроде бы нет. По моим сведениям, она все еще крепко привязана к своему мужу, Ларви Риллуотеру, который сейчас сидит в Алькатраце.

— Да, мне так тоже показалось.

— Ладно. Ты удовлетворен? И что прикажешь мне делать дальше?

— Я и сам не знаю.

— Ты что-то вбил себе в голову, но не хочешь поделиться со мной своими соображениями, — после непродолжительного молчания говорит Домби. — В чем все-таки дело?

— Ничего подобного, — возражаю я. — Не старайся меня убедить, будто я принадлежу к породе скрытных людей. Меня неоднократно упрекали, что второго такого болтуна во всем ФБР не сыскать. Я разговорчив со шпионами, как, например, с Марселиной. Я — да я готов болтать с кем угодно… Чего ради мне скрытничать перед тобой?

— Не знаю. Только мне кажется, что ты, толстокожий чурбан, не понимаешь, кто твои настоящие друзья.

Я не нахожу, что возразить.

— Ладно, Домби, мы еще увидимся.

— С чего ты взял?

— Я не собираюсь спрашивать у тебя, я так считаю. До тебя дошло?

— Может, и дошло, — смеется он, — значит, увидимся.

Он вешает трубку.

Я закуриваю и начинаю кружить по спальне, все еще в пижаме. На душе у меня повеселело. Может быть, вы, ребята, воображаете, что я неравнодушен к Джуанелле? Может быть, вы и правы. В этой дамочке что-то есть.

Не только шарм, но и мозги тоже. А сыночек миссис Кошен всегда был ценителем умных людей.

Открываю дверь, выхожу на площадку и кричу вниз, чтобы принесли еще кофе. Когда его приносят, я выпиваю одним залпом всю чашку и принимаюсь составлять план действий. Посоветовавшись с самим собой, решаю, что звонить Джимми Кливу нет смысла. Мне хочется провести эту операцию на свой страх и риск самому, то есть точно так же, как рассчитывает это проделать Джимми.

Мне кажется, что в Джимми я полностью разобрался.

Мелкий клерк в частном сыскном агентстве в Нью-Йорке. Ну, что это за работа — вы прекрасно представляете. Ходить — висеть на хвосте, как говорится, — за какими-нибудь парнями, разбираться в случаях шантажа, приглядывать за богатыми шалопаями, влипшими в историю с предприимчивыми дамочками… Противная, утомительная, дешевая работа, которую только и поручать-то частным детективам.

Но вот случайно Клив встречается с Варлеем. Это сразу придает ему цену, так как ФБР разыскивает, Варлея. Этот малый запачкал руки в каких-то шпионских махинациях. Его проверили и установили, что он связан с гитлеровской шайкой — «Гитлер Бундом», немецкой организацией, действовавшей в Америке еще задолго до войны. Им захотелось узнать побольше про Варлея, а Джимму Кливу было кое-что известно. Поэтому он стал ценным человеком для нашего начальства. Его откомандировали в иллинойскую полицию. Он начал предлагать там разные идеи, и я его ни капельки не осуждаю за это.

Потому что он — человек с головой и ему хочется попасть в ФБР, а это — простейший способ добиться цели.

О'кей. Этот Варлей и Марселина дю Кло впадают в панику. Она срывается с места и удирает из Нью-Йорка. Приезжает в Париж, и тут происходит эта история со мной. Марселина уверяет, что я ей кое-что выболтал, и генералу это не по вкусу. Может быть, они вызвали Джимми сразу, а может, и позднее. Не знаю. Не исключено, что ему поручен негласный надзор за мной. Мне думается, что подобная работа не впервые поручается постороннему. Но он все время работает на себя, пытаясь стать незаменимым. Эта черта, мне в нем не нравится. Я считаю, что в данном случае я как раз на месте.

Поэтому я не намерен докладывать ему все, что мне известно.

Принимаю душ и переодеваюсь в темно-серый костюм, к которому очень подходят белая рубашка и серый галстук. Мне хочется выглядеть как один из тех американских бизнесменов, которых тут очень много и которые стремятся начать какое-нибудь дело, как только закончится война. Поэтому они — бегают и суетятся больше, чем требовалось бы. После этого я делаю один небольшой глоток из бутылки с ромом, надеваю шляпу, чуточку сдвинув ее на глаза, закуриваю сигарету и направляюсь к шефу.

Я вхожу в контору и заявляю сидящей там душечке, что мне нужно видеть генерала. Секретарша идет к нему доложить и через минуту возвращается, чтобы спросить, хочу ли я видеть его наедине и важное ли у меня дело, потому что генерал сейчас очень занят. Я отвечаю, что мне нужно не более двух минут. Тогда она разрешает мне пройти.

Шеф сидит за столом с сигарой в зубах. Он поднимает на меня глаза.

— Ну, Кошен? У вас появились кое-какие идеи в отношении данного дела? Может быть, вы хотите поговорить?

На углу стола сидит парень, лейтенант из разведки, у него несколько смущенный вид. По всей вероятности, он слышал обо мне, например, что я конченый человек, который шляется по бабам и выдает им государственные секреты.

— Послушайте, генерал, — говорю я. — Я уже сыт по горло разговорами: вы думаете, будто я могу посидеть, подумать и вспомнить о чем-то, что я сделал некоторое время тому назад, а потом мучиться желанием поделиться своим открытием. Я ничего никогда никому не рассказывал, и ничего иного вы от меня не услышите.

Шеф пожимает плечами, затягивается с задумчивым видом, потом начинает медленно стряхивать пепел в пепельницу, не сводя глаз с кончика сигары.

— Лично я считаю вас человеком разумным, — произносит от наконец. — И если у вас есть подходящая версия, то отстаивайте ее. Ладно, чем могу служить?

— Сущий пустяк. Есть один ресторанчик, в который мне бы хотелось попасть. Им пользуются спекулянты с черного рынка. Сценарий таков: я — американский бизнесмен, приехавший в Париж с какими-то государственными контрактами. От вас нужны бумаги, подтверждающие это. Ну и рекомендацию, что ли, чтобы проникнуть в этот ресторан.

— Что вы задумали?

— Ничего особенного.

Генерал внимательно посмотрел на меня.

— Хорошо. Вы знаете, что делаете. О'кей. Через час я пришлю вам необходимые бумаги. Вы будете одним из солидных бизнесменов, приехавших сюда из Соединенных Штатов со сталелитейными контрактами.

— Огромное спасибо. Все будет о'кей. Мы еще увидимся с вами, генерал.

— Надеюсь, — кивает он.

Когда я оборачиваюсь на пороге, то вижу, что генерал и лейтенант из разведки недоуменно переглядываются. Возможно, они думают, что я собираюсь выкинуть какой-нибудь неожиданный номер. На лице шефа странное выражение. Спускаясь с лестницы, я размышляю: неужели в самом деле они воображают, будто я работаю на шайку Гитлера?

Снаружи сияет солнце, улицы выглядят праздничными. Это — один из тех дней, когда все мужчины кажутся храбрецами, а женщины… впрочем, вы знаете, чем кажется женщина в хорошую погоду.

По дороге захожу в маленький бар и покупаю газированный вермут, не потому, что мне нравится этот дурацкий напиток, а потому, что я чувствую себя таким молодцом, если вам ясно, что я имею в виду. Потом я оглядываюсь, ищу такси и внезапно вспоминаю, что в Париже сейчас таковых не имеется. С таким же успехом можешь пытаться скорее поймать бабочку, чем раздобыть машину.

Я отправляюсь пешком к моему бару. Это — одно из известных вам мест. Внутри полно сомнительных девиц, жуликов и вызывающего вида типов, которые пытаются забыться в пьяном угаре и тем самым отбросить все, что им пришлось пережить за последние несколько лет. 'Хватало там и всякого прочего сброда, который непременно встречается в подобного рода притонах.

Подхожу к стойке. Хозяин бара Фритц тут как тут.

— Доброе утро, чем могу служить? Я заказываю виски.

— Не делайте глупостей! — восклицает он.

— Этот парень прекрасно говорит по-английски. Я кладу на стойку тысячефранковый билет.

— Это другое дело, — сразу смягчается Фритц и наливает мне двойную порцию вполне приличного виски, если судить по этикетке. В действительности эта бурда напоминает смесь бензина с той дрянью, которую заливают в радиатор.

— Послушайте, Фритц, вы знакомы с парнем по имени Лефевр, Поль Лефевр?

— Да, это известный тип, богач.

— Он здесь?

Фритц смотрит в угол зала. За дальним столиком сидит невысокий толстый человек с лысым черепом и маленькими черными усиками. Его физиономия напоминает мне свиной окорок. И глазки у него тоже свинячьи, они все время беспокойно бегают по сторонам. Одним словом, прямо скажем, не красавец.

Я забираю свою отраву, подхожу к нему и придвигаю стул.

— Доброе утро, приятель.