Матвей Медведев - В поисках истины Страница 12

Всегда, когда происходят хищения на каком-либо предприятии, следственные органы интересует: какие причины их порождают? Так было и на этот раз. Инвентаризация, проведенная по требованию капитана милиции Ананьева на фабрике металлической и пластмассовой галантереи, показала, что на предприятии была полнейшая бесконтрольность. Это-то и дало возможность Дорохову в течение длительного времени заниматься хищениями.

Учет готовой продукции на фабрике был поставлен плохо. Ящики с незавершенными изделиями на ночь оставляли на рабочих местах. Ключи от производственных помещений хранились открыто, и каждый мог беспрепятственно их взять. Охрана состояла лишь из одного человека — пожилой женщины. В 24.00 она запирала наружную дверь и уходила домой.

Этого-то момента и дожидался Порохов. Он выходил из котельной, где нес ночное дежурство, и шел в цеха. Стук его каблуков гулом, отдавался в пустующих помещениях, но Порохов и не думал таиться. Он знал, что на фабрике никого нет, и беспрепятственно разгуливал по цехам. На столах были рассыпаны груды заколок и шпилек. Порохов брал их горстями и сыпал в сумку...

Дома он вместе с женой доводил их «до кондиции» — накалывал на фирменные картонки, обклеивал бандерольками, которые также похищал на фабрике. Никто не мог отличить продукцию «фирмы Пороховых» от той, что выпускалась самой фабрикой.

Отсутствие порядка, бесхозяйственность выявили следственные органы и на заводе ювелирных изделий. Здесь так же, как и на фабрике, на которой работал Порохов, продукция при передаче с одной операции на другую не учитывалась. Буровиков работал на гальваническом участке. Он мог заявить администрации, что браслет или какой-либо другой предмет «сгорел» в чане с кислотой, и ему верили на слово, никто не проверял. Помещение, где сушились готовые изделия, не закрывалось. Бери, что хочешь, и выноси...

Преступники на допросах вели себя по-разному. Одни признавались в совершенном и тем самым смягчали, свою участь, другие же старались представить дело так, будто ничего особенного не случилось, никакого ущерба государству они не нанесли.

— Я брал только бракованную продукцию, — уверял Порохов, — ту, которая все равно выбрасывается в отходы, уничтожается.

— Ничего подобного, это вовсе не бракованная продукция, — сказала женщина-мастер, ознакомившаяся но предложению следователя с образцами шпилек, похищенных Пороховым. — Это — наша обычная продукция, частично действительно незавершенная, неотлакированная. Но и такой ее можно было пускать в продажу, предварительно немного подчистив вручную наждаком, что Порохов и делал. Следовательно, ни о каком браке не может быть и речи.

— Я тоже так полагаю, — согласился Ананьев. — К тому же, если б Порохов имел дело только с браком, разве стал бы он так тщательно прятать коробки с товаром? А ведь он держал их не только у себя дома, но и, безопасности ради, у своих родственников и знакомых. Даже мальчишку, который приходил к его дочери, чтобы послушать магнитофонные записи, сделал своим сообщником — попросил его взять на хранение несколько коробок: мол, у них, Пороховых, негде держать — тесно! И мальчишка поверил. Ничего не подозревая, он взял эти коробки и отнес к себе домой.

Левченко прикидывалась наивной провинциалкой:

— Я не знала, что изделия, которыми снабжал меня Порохов, ворованные. Думала, что это обычный фабричный брак, выбрасываемый на свалку. Так, по крайней мере, объяснил мне сам Порохов. Он заявлял, что собирает эти шпильки на свалке с помощью магнита. И я верила. Я плохо представляла себе Ленинград. Думала, что действительно за городом есть большая свалка и Порохов ходит там с длинной палкой, к концу которой привязан магнит...

Зоя Порохова пыталась вызвать к себе сочувствие:

— Мне уже сорок три года. Всю жизнь мне не везло. Рано лишилась родителей, воспитывалась в детском доме. Первый муж умер. Я осталась одна с дочкой. Встретила Порохова. Он показался мне честным, порядочным человеком. Думала, что обрела в нем друга для себя и для ребенка. Однако мне и тут не повезло. Я оказалась втянутой в преступные дела, И все из-за Порохова, будь он неладен...

— Кто же мешал вам пресечь его действия? — сказал ей Ананьев. — Вы могли это сделать в самом начале и не сделали. Наоборот, стали активной соучастницей преступления. Могу вам прочитать, как трактуют подобные действия Основы уголовного законодательства Союза ССР: «Соучастием признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления». Кстати, на одних только шпильках для волос вы «заработали» более семи тысяч рублей. Шпильки оказались для вас действительно золотыми. А вспомните, для чего вы поехали с мужем в Краснодар тридцатого января тысяча девятьсот шестьдесят девятого года!

...Поезд прибыл в Краснодар рано утром. Взяв чемоданы, Пороховы вышли из вагона на перрон. Здесь их уже ждала Королева. Она вручила Пороховым ключи от дома, чтобы гости могли там расположиться, привести себя в порядок после дороги.

— Мне надо сегодня пораньше в магазин, — сказала Королева. — А вы чем думаете заняться?

— Для начала сходим на Северный рынок, — ответил Порохов и, кивнув на чемоданы, ухмыльнулся. — Прибарахлим кое-кого...

В то же утро супруги Пороховы были задержаны.

...Самолет держал курс на Ленинград. Старший следователь капитан милиции Ананьев, сидя в кресле лайнера, думал о своей командировке в Краснодар.

Вот и закончилось его пребывание в этом городе. Разве предполагал он, что командировка так затянется? Зато какая большая работа проделана за это время. Ведь помимо опроса свидетелей, опознаний, очных ставок пришлось произвести десятки инвентаризаций, бухгалтерских ревизий, товароведческих экспертиз, осмотреть более миллиона различных предметов галантереи, к которым были причастны обвиняемые.

Взять хотя бы подсчет шпилек, конфискованных у преступников и изъятых с прилавков и полок, а также полученных от свидетелей — девчонок с Краснодарского хлопчатобумажного комбината. Иные из них тут же в кабинете следователя вынимали шпильки из волос и приобщали к делу, понимая, что это необходимо. Когда удалось собрать все шпильки воедино, эксперты сели за их подсчет. Разумеется, сосчитать все поштучно было просто невозможно. Эксперты делали так. Взвешивали 100 граммов и затем считали, сколько шпилек идет на такое количество. Потом брали 1000 штук и тоже взвешивали. Так получали средние данные. Оказалось, что общий вес похищенного составил целую тонну.

Конечно, если б нечистые на руку Пороховы не нашли нечестных работников прилавка, таких, как Королева, Левченко, Шилина, они бы не наворовали столько: им бы просто некуда было сбывать похищенное. Но в данном случае они оказались тесно связанными друг с другом, И нити из Ленинграда протянулись в Анапу, в Краснодар...

Ананьев посмотрел вниз, на облака, освещенные солнцем, и вздохнул, подумав:

«А Краснодара-то я как следует и не повидал. Все некогда было!»

— Пристегнуть ремни! — послышался голос появившейся в салоне стюардессы.

Ананьев машинально посмотрел на ее прическу: есть ли в ней заколки и шпильки?

Самолет шел на посадку.

АМУР ИЗ ПОДНЕБЕСЬЯ

Две посетительницы, одной из которых было лет около пятидесяти, другой — под тридцать, сидели в дежурной комнате милиции и, волнуясь, рассказывали о том, как они стали жертвами одного и того же проходимца.

Произошло это при почти одинаковых обстоятельствах. Только в деталях оказались некоторые расхождения. Так, одна из посетительниц уверяла, что фамилия этого человека Дубровский, другая — Зарицкий. Одна утверждала, что его «специальность» — мошенничество, другая — кражи.

— Вот к чему привела наша излишняя доверчивость! — воскликнула та, что постарше.

— Доверчивость? Ну, нет, гражданки, еще неизвестно, чего тут больше — доверчивости или... — дежурный сделал паузу, стараясь выбрать выражение помягче, поделикатнее, — ну, скажем, легкомыслия. Во всяком случае, клубок только начинает разматываться. Что-то покажет дальнейшее? А пока попрошу вас пройти в следственный отдел. Придется вам рассказать свои истории.

В «Сосисочной», что на Невском проспекте, Елизавета Кирилловна оказалась за одним столиком с летчиком гражданской авиации. Золотые нашивки сверкали на рукавах его пиджака, свидетельствуя о том, что их владелец «в чинах». Он был остроумен, производил впечатление культурного, воспитанного человека, и немолодая, имеющая взрослого сына и не менее взрослую падчерицу, женщина поддалась его обаянию.

Вышли из «Сосисочной» уже вместе.

— Вам в какую сторону? — спросил летчик.

— Туда! — показала Елизавета Кирилловна в сторону Адмиралтейства.