Валерий Гусев - Фейерверк в пробирке Страница 12

Ага, значит, он опять к Васе бегал. И что это за нетрадиционное место, интересно?

– Голова, Дим!

Вот это новость. Ни разу не слыхал, чтобы уколы делали в голову. Разве что когда зубы удаляют. Но это не тот случай.

– Я, Дим, все-таки Васю допытал! - Ну, это Алешка умеет. - Я его все время выспрашивал: видел он или не видел, как Кажется-Женю кололи? И куда его кололи? Традиционно или куда-нибудь повыше?

– Ну и что? - Меня, честно говоря, совершенно не интересовала эта проблема.

– А то! - Алешка подошел ко мне вплотную и уставился мне в глаза. Сейчас выдаст. И выдал! - Его кололи, Дим, прямо в нос.

Хорошо - не в глаз. И не в лоб.

Но Алешка не подметил иронии в моем взгляде и горячо зашептал:

– Вася видел, как один из этих «врачей» достал из кармана халата странный шприц. Круглый, Дим, вроде теннисного мячика, только розового цвета и с пимпочкой. Сунул ему эту пимпочку под нос - и пожалуйста - укол, глубокий сон, потеря памяти.

Круглый розовый мячик с пимпочкой! Я усмехнулся:

– Леха, ему укол сделали… клизмой! Но не в традиционное место, а в нос.

Алешка широко распахнул глаза. С восхищением.

– Дима! - выдохнул он восторженно. - Какой ты умный! Ты даже сам этого не знаешь!

Я подумал, что он издевается. Но - нет, такой искренний восторг сыграть нельзя. Хотя артист он порядочный.

– Все! - сказал Алешка. - Поскорее ложимся спать!

Ага, вот это я понял! Это у него с самого раннего детства. Накануне своего дня рождения Алешка готов был ложиться спать сразу после завтрака. Чтобы поскорее настал завтрашний день, с подарками. А вот что за подарок он сейчас ждет?

– Утром, Дим, как солнце встанет, поедем к Кажется-Жене. В его новую больницу. Апельсины есть?

Суббота. Можно поспать. Но ведь не дадут. Сначала мама объявила тотальную уборку. Ворвалась в нашу комнату, как захватчик в чужой город. Сдернула с нас одеяла, распахнула окно. Размечталась вслух:

– Сейчас как дружно уберемся! Папа как с работы придет! И как всю квартиру не узнает! Порадуем папу?

Когда она обернулась от окна, все было на месте: и ее дети, и их одеяла.

– Вам не стыдно? - воскликнула мама. - Посмотрите за окно! Какой прекрасный день! Золотая осень! В такой день разве можно так дрыхнуть! В такой день… - Она, наверное, хотела сказать, что в такой день лучше всего заняться генеральной уборкой квартиры. Но не успела. Алешка ее опередил сонным голосом:

– В такой день нормальные люди или спят подольше, или едут за город. Поближе к золотой осени.

Тут мама опомнилась и подбоченилась, вспомнила, с кем имеет дело. И сказала:

– Так-то - нормальные! Марш в ванную! Потом - в прачечную! Живо!

Алешка с удивлением высунул нос из-под одеяла. И я тоже сильно удивился и спросил:

– Ма, ты думаешь, мы в ванной не отмоемся?

– Вас и в прачечной не отстирать. С одного раза. - И она пошла на кухню.

– Ничего, Дим, - успокоил меня Алешка, - управимся. Мы с тобой все дела честно разделим. Одни дела ты сделаешь, а другие - я. Здорово?

Здорово! Я даже не ожидал от него. И прав был, кстати. Потому что он тут же уточнил:

– Тебе, Дим, самое простое - уборка, прачечная, магазин. А я поеду Женю проведать. - И он тяжело вздохнул. - Мне, Дим, как всегда, самое трудное достается. Даже когда за окном золотая осень.

– Ну, ладно, - я тоже вздохнул, с сочувствием, - выручу тебя. Я сам к Кажется-Жене съезжу, так и быть.

– Ну что ты, Дим! Ты так устал за эту неделю. У тебя две контрольные были, репетиции, дежурства… Что ты…

– Все, - сказал я строго и решительно. - Убираемся вместе и вместе едем в больницу!

Теперь опять Алешка вздохнул.

С уборкой мы управились довольно быстро. А все потому, что мама в этот теплый солнечный день решила и окна вымыть. На предстоящую зиму. Мы было приуныли, но все обошлось. Не только обошлось, но и здорово получилось. Не знаю только - случайно или нет.

В общем, Алешка вручил мне пылесос, а сам взялся помогать маме мыть окна.

Правда, эта помощь завершилась на первом же окне. Из которого Алешка уронил на улицу мокрую губку. Внизу послышался шлепок, а затем возмущенный вскрик. Довольно знакомый:

– А я тебя узнал!

В это время в окно выглянула мама. Внизу стоял все тот же дед, на этот раз с сумкой на колесиках. На шляпе деда лежала наша красная мокрая губка. И с нее немного стекала вода. Кажется, прямо ему за шиворот.

Дед радостно воскликнул:

– И тебя, девочка, я узнал!

«Девочка» быстро подхватила чистое полотенце и побежала вниз. Там она привела дедову шляпу и самого деда в порядок, забрала губку и снова примчалась домой.

Дома она шлепнула Алешку и сказала:

– Помощники! Убирайтесь вон! Пока вы целый таз на кого-нибудь не опрокинули.

Да, конечно, зачем же так рисковать. Мы забрали белье, чтобы сдать его в прачечную, апельсины и «убрались».

В больнице нас ожидал небольшой облом. К Лапушкину нас не пропустили.

– У него посетитель, - сказал старенький вахтер. - Придется подождать, молодые люди. Вот там, в уголочке, посидите.

Сели в уголочке, рядом с кадкой, в которой когда-то что-то росло, а теперь тусовались только обертки от конфет и жвачки.

Посидели, скучно стало. В это время на входе, вернее на выходе, появился наш участковый. Это и был посетитель.

– Здравствуйте, Оболенские, - сказал он. - Навестить учителя пришли? Молодцы. Только придется подождать. У него еще один посетитель, следователь.

– Подождем, - согласился Алешка. - Мы уже привыкли. А как он себя чувствует?

– Следователь? Нормально. А что?

– Не следователь. А наш учитель?

– А… Состояние удовлетворительное, температура нормальная.

– А память? Нормальная?

– Не совсем. Не очень. В общем, ничего не помнит.

– А что говорят врачи?

– Да ничего, - участковый присел рядом с нами. - Говорят: странный случай. Но надежда есть. Это такое заболевание - амнезия, что ли, называется. Лечится только временем.

– До самой пенсии, что ли? - сердито спросил Алешка.

– Ну уж, ты вообще!… - но в голосе участкового уверенности не было. - Один врач мне сказал: чтобы память вернулась, нужно ему вспомнить всю свою жизнь, с самого раннего детства до нынешних дней. Как бы пройти весь прошлый жизненный путь от самого рождения.

Я, не удержавшись, присвистнул. А Лешка призадумался. Надолго. На полминуты, не меньше.

– Ну, мне пора, - сказал участковый, вставая. - Вон и следователь вышел. - Он подошел к нему и о чем-то спросил.

Мы, конечно, не остались в стороне. Как раз рядом с ними на стене висел больничный распорядок. И мы стали его изучать, глазами. А ушами ловили обрывки разговора милиционеров.

– …Сильное потрясение… Очень возбужден, хотя и ничего не помнит.

– …Охрану ему я обеспечить не могу. Но я его проинструктировал.

– …Думаете, не станут его беспокоить?

– …Но проверить могут. Вы приглядывайте, лейтенант.

– …У меня есть человек, который что-то знает. Но не говорит.

– …Потрясите его. Дело очень непростое. Особенно в свете вашей информации. Действуйте, лейтенант!

В общем, ничего полезного мы не подслушали, зато «очередь» к Жене пропустили. Только мы направились к вахтеру, а возле него уже топтался все тот же дед с сумкой на колесиках и в мокрой шляпе. В сумке, конечно, позвякивали пустые бутылки.

– Еще один навещатель! - вспыхнул Алешка. - Можно подумать, что у Кажется-Жени сегодня приемный день. Как у министра.

Дед оставил сумку под присмотром вахтера и заспешил к лифту.

Мы с Алешкой твердо заняли свою позицию у входа. Ждали долго. Наверное, дед каждому встречному сообщал, что он его узнал и что сейчас ему будет!

Наконец он появился в конце коридора. И тут же рядом с нами оказалась девушка и сообщила вахтеру:

– Я к Лапушкину, в хирургию.

– Ну уж нет! - взвизгнул Алешка. - Вас, гражданка, тут не стояло! За нами будете! Очередь надо занимать.

Девушка испуганно обернулась. Это была Милочка… то есть Марина.

– Я как бы апельсины ему принесла, - испуганно сказала она.

– А мы свои апельсины, - отрезал Алешка, - раньше принесли. Они уже как бы протухли!

На втором этаже мы разыскали палату, где находился наш любимый учитель химии. Оттуда как раз выходил его лечащий врач. И он почему-то нам обрадовался.

– О! - сказал он. - Любимые ученики, да? Очень кстати. Больному ваши посещения несомненно пойдут на пользу. Постарайтесь заинтересовать его школьными делами. И, знаете, в таком… мажорном стиле.

– Это как? - спросил я. - С плясками?

– Вот именно - повеселее. Ему нужна позитивная информация. Действуйте.

Евгений Иванович, в синей пижаме, с подвязанной рукой сидел на кровати с книгой на коленях. Однако взгляд его не блуждал по страницам, а застыл, уставившись в угол возле умывальника.

Мы тоже туда посмотрели, но ничего там не увидели.

– Здравствуйте, Евгений Иванович! - в мажорном стиле заорали мы, приплясывая. - Как вы себя чувствуете? Мы вам апельсины принесли!