Александр Бондарь - Альфонс Страница 12

Миша замолчал. Он отхлебнул кофе. Надя стряхнула пепел от сигареты в большую и уже полную смятых окурков пепельницу.

— У нас осталось их три…

— Ты хочешь сказать, ещё две ночи и мы наверняка узнаем?

Надя зло посмотрела него.

— Не передёргивай! — Миша раздражённо вспыхнул. Хотя, вдруг, понял, что Надя права: именно это он и имел в виду. И в самом деле. У неё-то есть сейчас право злиться. А у него?

Они услышали стук сверху, очень похожий на шаги. Но шаги неровные, пьяные. Оба смолкли. Миша курил. Надя пила кофе. Ждали, когда Принцесса спустится.

Миша сделал громче радио.

— …Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению…

Они оба вслушались.

— Это ещё что?

Миша потушил сигарету, с подозрением скосился на радиоприёмник.

— …чрезвычайное положение объявлено…

— Переворот. — Сказал он спокойно. — Военный.

Дверь приоткрылась, появилась Принцесса. Взбитые, растрёпанные волосы, припухшее лицо, покрасневший нос. На принцессу она совсем не была похожа. Огляделась. Увидела чайник и кофеварку.

— Кофе хочу. — Сказала Принцесса. И тут же бухнулась рядом на стул.

Надя поднялась, налила кофе.

— Сколько сахара?

Принцесса, казалось, не поняла вопроса. Она без всякого выражения смотрела на скатерть. Надя положила две ложки. Принцесса взяла чашку обеими руками и долго-долго на неё смотрела. Миша понял, что разговора не получится. Он поднялся.

— Пошёл я. Вечером буду.

Тут Принцесса начала просыпаться. Она заинтересованно слушала радио.

Когда Миша уже выходил, он, вдруг, услышал:

— Порядок наведут… Давно пора было…

Миша обернулся, посмотрел на Принцессу, но та уже начала сползать в кресле. Надя приподнялась. Посмотрела вниз. Принцесса расположилась между стульями. На столе осталась стоять чашка кофе, которое Принцесса так и не успела попробовать.

Первым делом Миша съездил к Вадику. Платить было нечем. Миша пообещал, что заплатит позже. Вадик не стал спорить.

По дороге Миша боялся нарваться на какой-нибудь патруль, милицейский или военный — могли проверить машину. Но пронесло. Патрулей он не встретил.

А вот, на обратном пути попалась череда ползущих по тротуару танков. Притормозил. Понял, что ехать придётся в объезд. Но от останков несчастной Максимовой можно прямо сейчас избавиться. Миша увидел, как танки остановились на улице. Какие-то люди из прохожих подошли. Что-то кричали высунувшемуся из башни танкисту. Тот отвечал. Миша поторопился. Может начаться стрельба — ему это совсем не светит. Пакет с пеплом Миша схватил в охапку, спустился к воде.

Огляделся ещё раз на тех людей, что спорили с танкистом. Посмотрел на воду. Перекрестился наспех и опустошил пакет. Который выбросил следом. Опять перекрестился. После чего, не задерживаясь, вернулся к машине.

— Честно говоря, ситуация не очень для меня простая. — Бодровский пожал плечами и потёр нос пальцем. — Обычно клинты рассказывают мне всё о себе, я задаю им вопросы… В вашем случае могу только нагаворить общих вещей. — Он снова пожал плечами. — Трудно выносить какой-то вердикт, не видя человека в лицо.

Макса Бодровского Мише рекомендовали, как одного из лучших психологов Москвы. Максу было под пятьдесят. Темноволосый, неопределённой национальности, в очках и с бородкой, внешне он соответствовал своему имиджу полупризнанного полулегала. Из под очков смотрели умные пронзительные глаза, в которых Миша пытался разглядеть что-то, но не мог. Глаза эти смотрели внутрь него самого.

Бодровский был известен более-менее и до перестройки, но известен скорее в узком кругу. Официальные власти его не жаловали. Идеи Макса считались реакционными и буржуазными. Журналы отказывались печатать его статьи… Хотя большие люди из больших кабинетов наведывались проконсультироваться. В квартире Макса Бодровского, заставленной книгами и обсаженной цветами в горшках, они сразу же становились маленькими и беспомощными со своими очень деликатными и часто странными проблемами.

Миша заплатил за визит. Он рассказал насколько мог подробно свою ситуацию. Сейчас ждал, что ему ответит Макс.

Тот ещё больше откинулся в кресле. Прикрыл глаза. Вид у него был — как у человека, который знает всё и про всех. Но только сказать ленится.

— Твоя подруга решилась на довольно-таки рискованный эксперимент.

Бодровский погладил одним пальцем бородку.

— Видите ли, люди обычно недооценивают разного рода странности в половой сфере. Всё это гораздо хуже. Не совсем обычные сексуальные фантазии могут свидетельствовать о психических болезнях. Вот, Фрейд. Он довольно плотно этим занимался. Например, гомосексуальность. Обычно, голубых считают эдакими безобидными чудаками. Но тут всё гораздо сложнее. Гомосексуальность часто связана с патологической агрессивностью. — Макс поднялся в своём кресле. Прошёлся по комнате. — Наполеон. Ленин. Гитлер. Сталин. Нерон. Наполеон спал со своим родным братом. Ленин был бабником, потому что всё время мечтал о мужчинах. Правда, побыл несколько раз с Зиновьевым. Гитлер в молодости имел гомосексуальные романы. Сталина выгнали за мужеложство из семинарии, где он учился. В своей биографии Сталин потом написал, что — за революционную деятельность, но это — явная неправда. С большевиками он познакомился только в тюрьме, где сидел за бандитизм. Нерон кастрировал своего слугу, назвал его Поппеей и пользовал, как женщину. Поппеей звали жену Нерона, которая была иудеянка и уговаривала Нерона резать христиан, а когда надоело, Нерон приказал её саму зарезать.

— Разве Ленин был голубым? — Спросил Миша.

— В июле 17-го Ленин после неудачного восстания бежал вместе с Зиновьевым в Финляндию.

Макс снисходительно улыбнулся.

— Советские историки пишут, что Ленин был загримирован и в парике. Им неудобно написать, что это был женский парик. И платье тоже… А потом они вдвоём прятались… Ленин имел повышенную слабость к женщинам. А у донжуанов, как правило, не всё в порядке в психосексуальной сфере. Либо подавленная голубизна, либо подавленный эдипов комплекс.

Макс снова пожал плечами.

— В этом нет ничего особенного. Комплекс власти. Почитайте Фрейда. Революционер Че Гевара тоже был геем. И Фидель Кастро — также, как и его брат Рауль. А жена Фиделя — лесбиянка. После революции на Кубе она лично расстреливала людей. Нравилось… Фиделя, кстати, кастрировали. По приказу Батисты, когда взяли в плен. Батиста знал, где комплекс власти прячется.

Макс Бодровский обратно сел в кресло.

— Комплекс власти — частный случай. Ещё есть комплекс самоуничтожения. Например, Гитлер. Он был евреем на четверть, гомосексуалистом и сумасшедшим. Когда пришёл к власти, уничтожал, соответственно, евреев, сумасшеших и гомосексуалистов. Всех, в ком находил себя самого. Есть целые поколения самоубийц. Хеммингуэй, например. Его отец тоже покончил с собой. Потом Айхман — начальник Гестапо. Крещённый еврей. Гитлер его взял прямо из сумасшедшего дома и поручил разобраться с «еврейским вопросом». А после войны Айхман прятался от Моссада. Его поймали и отвезли в Израиль, где повесили. И знаете, что Айхман сказал на эшафоте? — Макс ласково улыбнулся. — Он сказал: «Вешайте. Ещё одним жидом будет меньше». А кто помогал Эйхману? Гейдрих, отец у которого был чистым евреем, а мать еврейкой наполовину. Или, вот, ещё один — Майковский. Военный преступник. Полусумасшеший. В Бабьем Яру лично расстрелял из пулемёта несколько тысяч евреев. Сам был евреем наполовину. Его тоже потом Моссад ловил. Самые страшные антисемиты, это — люди с еврейской кровью. Комплекс самоуничтожения.

Макс виновато пожал плечами.

— А Наполеон? — Миша заинтересовался.

— Наполеон, когда был в ссылке, приказывал расстреливать кур. Обыкновенных кур. Расстреливать. Просто — не мог без убийств. Для него это было, как жить, как дышать. Агрессия происходит обычно из половых извращений. Что такое агрессия? Неизрасходованная энергия. А половой импульс — он очень мощный. Самый мудрый народ древности, евреи, поняли опасность таких людей. Геев побивали камнями. Позже, в средние века, это продолжила инквизиция. Я лично думаю, что инквизиторы под видом ведьм и еретиков отыскивали и уничтожали социально опасных сумасшедших. В первую очередь — гомосексуалистов. Обычно принято ругать инквизиторов. Но, вот, в Испании они уничтожили почти двадцать тысяч человек. Это — за четыреста лет. А когда инквизиции не стало, через двести лет произошла французская революция, где за пять лет казнили полмиллиона. А какая это была революция? Масонская. Масонские ложи в то время работали чем-то вроде гомосексуальных клубов знакомств. Геи становились их членами, знакомились, заводили романы. А между делом организовывали заговоры и революции.