Енё Рейтё - Остросюжетный детектив Страница 120

— Может, вас интересует и национальность?

— Упаси бог. Только имя.

— Да? Его звали Арнольдо.

— И где он похоронен?

— В Виченце… Вы можете сказать, какое все это имеет отношение к делу?

Капитан тоже бросил на Элдера недоуменный взгляд.

— Это действительно так важно, Элдер?

— Если нет, то почему синьора Релли так нервничает?

— Потому что мне не нравится, когда суют нос в мою личную жизнь. Я этого не терплю.

— Ну, тогда не буду, — спокойно ответил инспектор. — Скажите только, пожалуйста, что означает двойка на кинжале?

С дрожащими губами она вскочила с места.

— Я уже сказала, что не знаю… Это… какой-то игрушечный кинжал… Детская игрушка.

Элдер встал перед нею и посмотрел ей прямо в глаза.

— Вы ошибаетесь, синьора Манзини! Это игрушка для взрослых.

Женщина впервые за весь разговор растерялась, потом она пожала плечами и уныло прошептала:

— Si! Вам все известно… Да, я Недда Манзини… Удивленные взгляды всех присутствующих обратились к ней. Капитан потер лоб.

— Где-то я уже слыхал это имя…

— Слыхали. Оно известно было всему миру. Я была оперной певицей. Девятнадцать лет назад… Потом я ушла со сцены и уехала с одним миссионером на Борнео… А когда… он умер… — Ее глаза наполнились слезами, — я решила вернуться… Но я не хотела быть постаревшей артисткой… Вместо этого я стала играть роль молодой еще вдовы и приняла фамилию Релли… Унизительно, когда люди высказывают свое сочувствие человеку, когда-то бывшему знаменитым… Я стала синьорой Релли. Basta!.. Надеюсь, вы удовлетворили свое любопытство…

— О, меня интересовали совсем другие вещи. Я только хотел узнать, сколько артистов сейчас в этом доме?

Маркхейт покачал головой. Куда снова метит этот хитрец?

— Почему вы спросили об этом? — нервно повернулась к Элдеру итальянка.

— Потому, — ответил Элдер, — что этот кинжал — театральный реквизит…

Молчание…

— И… что вы хотите этим сказать?

— Что мне необходимо познакомиться со всеми находящимися в этом отеле артистами, которые могли сохранить в качестве сувенира этот реквизит, — он бросил взгляд на кинжал, — которым они пользовались во втором акте оперы.

— Вы… меня… подозреваете?…

— Нет. Но, найдя кинжал из театрального реквизита, я должен знать, есть ли в этом доме и другие артисты помимо господина Линднера…

— Линднер — добросердечный и безусловно порядочный человек.

— Никто его и не подозревает. Мы лишь хотим выслушать его показания насчет кинжала. Лейтенант Седлинц попросит сейчас его прийти сюда…

— Прошу вас… умоляю… он наверняка не имеет никакого отношения к этому кинжалу…

— Успокойтесь же, синьора…

— Нет! Линднер — человек с больным сердцем и нервами, он так мнителен… Вы убьете его…

Она чуть не плакала, ломая себе руки, а полицейские не могли прийти в себя от изумления. Колдун, что ли, этот Элдер? Откуда, черт возьми, он извлекает свои сюрпризы?

— Положитесь на нашу тактичность, синьора. А сейчас, пока мы будем беседовать с господином Линднером, я попрошу вас побыть в канцелярии вместе с лейтенантом Боргеном.

— Хорошо. Да, я жалею и люблю этого большого ребенка. Поверьте мне, он не имеет ничего общего со всем этим делом, и… и… не подозревайте его… Будьте с ним поосторожнее… пожалуйста… — У нее на глазах выступили слезы. — К нему надо относиться очень бережно.

Синьра Релли вышла из комнаты вместе с лейтенантом Боргеном.

— Откуда вы все это узнали? — спросил у Элдера капитан.

— Не забывайте, что я тоже интересовался жильцами этого отеля. Лицо итальянки показалось мне знакомым, и я позвонил в их консульство. Там история этой женщины хорошо известна и, учитывая обстоятельства, они не стали делать из нее тайны… Вы действительно предлагаете мне принять участие в следствии, господин капитан?

— Гм… да. Признаюсь, мое мнение о вас изменилось… Раньше я думал, что вы обязаны своими успехами больше везению, чем знаниям.

— Чтобы чего-то добиться, нужно и то, и другое. Вошел Седлинц вместе с толстым, похожим выражением лица на ребенка, певцом. Правда, дряблые мешки под глазами и жирные складки на подбородке говорили о том, что годы дают о себе знать… Он тяжело дышал, пожелтевшие, усталые глаза свидетельствовали о бессонной ночи.

— Садитесь, господин Линднер…

— Спасибо… — Линднер, пыхтя, сел. Капитан хотел показать ему кинжал, но тот исчез со стола… Куда же это он мог деваться?

— Небольшая формальность, — улыбаясь, проговорил Элдер. — Мы провернем по очереди алиби всех жильцов. Вы, насколько я помню, стояли в холле, когда капитан зачитывал распоряжение о введении карантина?

— Да.

— Но сразу же после этого вы вышли?

— Совершенно верно. Я поднялся к себе в номер, потому что устал… и мне было неинтересно…

— Что ж, в холле действительно было скучновато. В коридоре вы никого не встретили?

— Ну… Встретил князя Сергея, и мы с ним поздоровались.

— Больше никого?

— На лестнице стояла девушка, которая тоже живет на моем этаже. По-моему, она ждала князя.

— Это была Мод Боркман… Вы прошли прямо к себе в номер?

— Нет. Меня неожиданно позвала синьора Релли…

— Но ведь синьора была внизу, в холле!

— Да, но тем временем она тоже поднялась наверх. Она ехала лифтом и поэтому обогнала меня. Она попросила меня принести ей сумочку с деньгами, которую она забыла в холле.

— И вы принесли?

— В холле я ее не нашел. Совершенно не понимаю, куда она могла деваться…

— Спасибо, — сказал Элдер. — Будем считать, что с формальностями мы покончили.

— Пожалуйста… я всегда готов помочь полиции… — Линднер тяжело поднялся с места.

— Мне бы хотелось еще мимоходом выполнить просьбу господина Вольфганга, — с улыбкой проговорил Элдер. — Его люди во время уборки нашли в мусоре вот эту безделушку, и он не знает, кому она принадлежит.

Элдер вытащил из кармана кинжал. Глуповатое лицо Линднера прояснилось.

— Это моя вещь… сувенир. Память о втором акте «Волшебного стрелка». Это была моя лучшая роль.

— Как же это кинжал оказался в мусоре?

— Может быть, упал с письменного стола. Он у меня всегда там и лежал…

— Будьте добры обратиться за ним в дирекцию отеля… Это только формальность. Сами мы не можем возвращать найденные вещи… Еще только вот что… А коричневое пятно с ковра у вас не исчезло?

Дверь из соседней комнаты распахнулась и ворвалась синьора Релли.

— Довольно!

Линднер удивленно уставился на нее.

— Я хочу дать показания.

— Но… синьора…

— Пусть господин Линднер на минутку выйдет. Не бойтесь, ничего страшного не произойдет. Я просто хочу объяснить одно недоразумение…

— Я не уйду! Я хочу знать, что происходит… Что все это значит?

Элдер закурил сигарету и сказал:

— Садитесь, господин Линднер, и вы тоже, синьора. S'accomodi…

Услышав итальянское слово, женщина с выражением легкого удивления на лице села.

— Мне кажется, самое разумное — сразу же выяснить все. Мы никого ни в чем не подозреваем, и не случится ничего страшного, если и господин Линднер услышит правду. Так что прошу вас, синьора, мы вас слушаем.

Итальянка уже заметно успокоилась.

— Когда господин капитан начал уже зачитывать распоряжение, я увидела, что Линднер направился к лестнице. Походка у него была немножко неуверенной. Мне не хотелось, чтобы он продолжал пить — день и без того обещал быть достаточно трудным. Я решила зайти к нему и села в лифт. Подойдя к его номеру, я увидела, что дверь приоткрыта. Внутри в луже крови лежал труп…

Линднер слушал ее с окаменевшим лицом.

— Это был доктор Ранке, — сказал Элдер.

— Si! Это был он. Я знала, что все гости внизу, в холле…

— Тут вы ошибались.

— Тогда я считала, что ушел только Линднер. Ушел и, значит, алиби у него не будет, а в его комнате лежит труп. Я — хладнокровная и сильная женщина. Годы, прожитые с миссионером на Борнео, не прошли для меня зря. Дверь в номере напротив была открыта и подперта метлой. Видимо, уборщицу вызвали прежде, чем она управилась с работой. Я схватила труп — сила у меня, как видите, есть — и быстро перенесла его в тот номер. Номер был Вангольда, а у него-то ведь есть алиби. В этот момент я услышала голоса и прижалась к стенке. Дверь распахнулась, скрыв меня от глаз стоящего на пороге. Увидев труп, этот человек захлопнул дверь и куда-то побежал. Я тоже выскочила из номера. Выдернуть из Ранке кинжал я уже не решилась. Как раз тогда я и встретила в коридоре Линднера. Я отослала его в холл… Может быть, никто и не обратит внимания, что он уходил… А сама я поспешила к себе в комнату.

— По пути вы никого не встретили?