Ольга Тарасевич - Крест Евфросинии Полоцкой Страница 13

– А толку! Что толку от этих гонораров больших! Ты работаешь, надрываешься, ночами не спишь. И все на обучение уходит. Ремонта дома десять лет не делали.

– Мам, – Коля криво улыбнулся. – Не начинай, пожалуйста. У меня очень глупая собеседница, приходится полностью переписывать ее речь, и голова уже раскалывается. Потом поговорим, хорошо?

Поджав губы, мать удалилась.

Коля прислушался.

Звякает на кухне посуда. Льется в ванной вода. Так, теперь прошла к себе. Зевает. Акустика в их хрущевке – та еще. Но сейчас это очень кстати.

Легла!

Стараясь, чтобы не скрипнула рассохшаяся дверца старенького шкафа, Коля вытащил рюкзак.

Чистое белье, рубашка. Не забыть бы захватить бритвенные принадлежности из ванной!

Закончив складывать одежду, он посмотрел на лежащую под столом стопку книг и документов.

Брать их с собой? А смысл? У него нет ноутбука, работает на старой, туго соображающей машине. Писать все равно не получится, не потащишь же на дачу к Чернике эту бандуру…

Мать не проснулась, когда Коля осторожно вышел в коридор, надел куртку.

Еще минуту он стоял, прислушиваясь к звукам родного дома, запоминая его запахи, краски, все-все.

А потом едва слышно закрыл за собой дверь.

На даче Черники его никто не найдет. Девчонка не связана ни с институтом, ни с редакцией.

Никто ничего не узнает…

***3

Свершилось! Все получилось именно так, как и было задумано. Сергей Филимонов сделал ей предложение. Краснел, волновался. По лицу было видно: очень боялся отказа.

«Вот глупенький, – подумала Вика Корнеева, любуясь сверкающим на пальце кольцом из белого золота с небольшим, но очень ярким изумрудом. – Как долго я на тебя охотилась. Думаешь, легко было изображать всю эту хозяйственную домовитость? Делать вид, что мне важнее всего – борщ сварить да пирожков с капустой налепить? А эта вечная уборка моей убогой, нищей съемной квартирки. От домашней работы сил уже никаких нет – а все равно в спальне такое шоу устраивала, Ким Бесинджер со своим стриптизом отдыхает. Но – все получилось! Виктория Филимонова. А что, пожалуй, звучит. Но дело не только в статусе замужней женщины, что к моим двадцати семи годам уже очень кстати, конечно. Я буду замужем за москвичом. Со своей квартирой! Девчонки, которые в Самаре остались, обзавидуются! Мало того, что с жилплощадью, так еще и молод, и красив! Я очень хочу ребенка. Иногда казалось: родила бы от первого встречного. Отличный парень встретился! Какая же я счастливая! Мои усилия вознаграждены. И скоро я обязательно стану мамой!»

…Она заприметила Сергея в первый же рабочий день. Хотя голова, конечно, кругом шла – кафе «В Габрово» на недостаток клиентов никогда не жаловалось. Да еще и перезнакомиться со всеми надо – с охранниками, менеджерами, другими девочками-официантками. И вот среди бестолковой спешки, нервотрепки, так некстати расплескавшегося на подносе дурацкого супа – он. Ни на что не обращающий внимания, уткнувшийся в газету.

Сердце замерло. «Как жаль, что не я обслуживаю его столик», – пронеслось в голове.

Вика работала, но глаза все время почему-то смотрели не на клиентов, которым надо улыбаться ради получения хороших чаевых. А на меланхолично расправлявшегося с ужином молодого мужчину.

Симпатичный, широкие плечи, удачная стрижка, отмечала Виктория. Что-то мальчишеское есть в этой непослушной, спадающей на глаза черной челке. Вот если бы родить ребеночка от такого! А обручального кольца-то на пальце, кстати, и не видно…

Как он расплатился и ушел, Вика не заметила, забирала на кухне заказ. Но в ярко освещенном зале кафе почему-то вдруг сразу стало темнее.

– Постоянный клиент, – толкнула ее, застывшую у выхода из кухни, официантка Вера. – И, кажется, холост. Лови момент!

«Вот глазастая, – обиделась Вика на наблюдательную коллегу. – До всего ей есть дело. Если тот красавчик и не женат, то, наверное, у него точно есть постоянная девушка. Ну а в кафе ужинает… Может, не принято так у них, у москвичей, чтобы жена у плиты убивалась. Вон, в программе Андрея Малахова такие семьи показывают. Жена не то что обед не готовит – живет отдельно. У богатых свои причуды».

Следующим вечером на кухню заскочила Вера и, размахивая пустым подносом, зашептала:

– Давай иди, твой явился – не запылился. Сейчас очередь Зои обслуживать, но ей в туалет только что приспичило. Да и зачем этой корове такой красавчик?! Давай, Викуля, не щелкай варежкой. Я себе нормального мужика в нашем кафе подцепила, и тебе повезет.

– Боязно мне, – призналась Вика. – Он такой симпатичный, что я и улыбнуться не смогу.

– Не улыбайся, – подбоченилась Вера и сдула выбившуюся на лоб из-под наколки светлую кудряшку. – Сиди тут как клуша. Станешь старенькой – на кухню пойдешь тарелки драить. Да не стой же ты, дурочка! Давай! Москва слезам не верит!

И все же она волновалась. Наливая в бокал минеральную воду, все пыталась поймать его взгляд, устремленный исключительно в газету.

– Хм. девушка! Ладно, мелочи. Это вода. Пятна не будет, но что обо мне подумают!

– Ой, – к щекам прихлынул жгучий стыд. – Простите, пожалуйста. Не знаю, как так получилось. Я недавно здесь работаю.

– Я заметил.

«Он! Меня! Заметил!» – пело сердце, и Вика про себя повторяла эту фразу весь вечер, и радость не меркла. Наоборот, все сильнее делалась.

Он улыбнулся на прощанье. Дал хорошие чаевые – и это несмотря на залитые минеральной водой брюки! И попросил обслужить его столик завтра! Он ее за-ме-тил!!!

То, что Сергей – человек со сложным характером, Вика поняла быстро.

На первом же свидании, в театре Ленком, мужчина весь спектакль смотрел не на сцену. И даже не на нее, Викторию. Пялился в блокнот, исчерченный какими-то стрелочками и кружочками, и хмурил темные брови.

Не рассказывает о своей работе. Пропадает иногда на несколько дней, и тогда до него нельзя даже дозвониться. Не приглашает ее к себе, предпочитает встречаться в ужасной съемной квартире с потрескавшейся, черной от старости ванной, скрипящей кроватью.

А что было до того, как они оказались на этой кровати! Ну анекдот, честное слово. В гости заходит. Скромненько пьет чай. Целует в щечку и уходит.

– Проверить надо. А вдруг он какой-нибудь бракованный? – безапелляционно заявила Верка, когда Вика, измучившись сомнениями, решилась рассказать об этой деликатной проблеме. – Слушай сюда. Ужин – раз. Коньяк – два. Бельишко кружевное три. Ты его накорми, подпои. А потом попроси плечики помассировать. Халатик на тебе должен быть с завязками. Но ты их специально не завязывай. Так, запахни, но не завязывай, сечешь? Он плечи массирует. Халат падает. Если и после этого ничего – гони в шею. Все поняла?

– Все, – давясь от хохота, простонала Вика. – Мне кажется, что если хоть часть твоих советов выполнить, Сергей сбежит и никогда не вернется.

– Ну и пусть катится колбаской. Что, мужиков мало? Я себе приличного в нашем кафе отхватила, и тебе присмотрим. Ты, главное, не боись, – заталкивая под наколку непослушные белые кудряшки, подмигнула Вера.

Выполнять советы подруги, Вика эта интуитивно понимала, не следует. Собственных идей, как затащить Сергея в постель, у нее не было. Поэтому все свидания проходили по одному и тому же плану: театр, чашка чая, дружеский поцелуй в щеку. А потом она как-то замечталась под теплыми струями душа о том, как это могло бы случиться. Глянула на часы и обомлела: за ней должны приехать с минуты на минуту, а она все моется, курица. Вот, точно же, мокрая курица!

Вика выскочила из ванной, на ходу вытираясь, помчалась к гардеробу и врезалась со всей дури во что-то в полутемном коридоре.

– Полегче на поворотах. Дверь надо закрывать, девушка, – дрогнувшим голосом пробормотал Сергей. – Марш одеваться, потому что еще минута, и… Иди ко мне, быстро!

«Я думала, будет счастье, – думала Вика, когда Сергей уснул, а она бросилась к телефону, умирая от желания обо всем рассказать Верке. – А оказалось не такое, чтоб очень счастье. Сергей сильный, ненасытный. Но грубый, совершенно не нежный».

– Алло, – сонно отозвалась подруга. И, услышав новость, восхищенно воскликнула: – Ой, ну неужели?!

– Ага. Но ты знаешь, Сергей… Он, наверное, думает, что я больная.

– Я всегда говорила, что ты больная. А в чем дело?

– Вер, понимаешь… Он пользуется презервативами. А я хочу ребенка. Даже если он меня замуж не возьмет, мне все равно. Я его люблю. И он такой красивый. Нормальных мужиков, что бы ты ни говорила, сейчас мало. Я хочу ребенка от Сергея. Но эти презервативы. И он не целует меня, вообще, представляешь?

– Слушай, не парься, и…

Что еще хотела сказать подруга, Вика так и не узнала. Сначала исчез уверенный голосок в трубке. А потом по шее нежно, легко и дразняще заскользили губы.

«Блин, он все слышал», – подумала Вика. А потом думать больше не получалось.

Та же постель. Но в ней – словно другой мужчина, идеальный любовник. Правда, все равно как-то незаметно успевающий позаботиться о контрацепции.