Юлия Шилова - Хочу богатого, или Кто не спрятался я не виновата! Страница 13

На территории дома были слышны какие-то стоны, хрипение, приглушенные крики. Почувствовав, как по моему телу побежали мурашки, я прокричала в открытое окно:

– Борис! Борис, ты где?!

Поняв, что вряд ли дождусь ответа, я бросилась в ванную, не сомневаясь в том, что Борис там, но мои надежды не оправдались. Бориса не было в доме. Накинув первый попавшийся банный халат, я выскочила босиком на улицу и принялась прислушиваться к странным звукам, напоминавшим стоны, перемешанные с рыданиями.

– Да что ж это такое делается? – отчаянно произнесла я и, осознав, что звуки доносятся из того самого странного домика, сделала в его направлении несколько шагов и остановилась.

– Борис?! Борис?! – Крик замер у меня на губах, а первобытный страх парализовал все мое тело.

Я чувствовала, как путались мысли в моей голове, и ощутила, как меня затошнило от страха. Ведь я совсем не знала, что же на самом деле творится по ночам в том страшном доме. Мне было настолько плохо, что я почувствовала, что могу в любой момент упасть в обморок.

А затем стало тихо. Ни стонов, ни всхлипов, вообще никаких звуков. Я смотрела расширенными от ужаса глазами на то, как Борис выходит из бытовки и двигается в моем направлении. Увидев, что я на грани истерики, Борис попытался сделать как можно более спокойное выражение лица и с надрывом сказал:

– Барсу опять плохо. Пришлось делать укол.

– Что??

– Я говорю, Барсу плохо. Пришлось его навестить.

Заметив, что я разглядываю кровавые пятна на его голубой рубашке, Борис сделал попытку улыбнуться. Собрав остатки самообладания, он произнес:

– Барсу почти каждую ночь плохо. Пока делал ему перевязку, он меня весь кровью забрызгал. Сейчас вроде успокоился. Уснул.

– Врешь ты все, – крикнула я и попятилась назад. – Нет у тебя никакой собаки и не было никогда!

Недолго думая, я побежала в сторону массивных ворот в надежде на то, что мне все же удастся покинуть территорию дома. Но, как я и думала, ворота были заперты, и у меня не оставалось никаких шансов выбраться из этого ада.

Я металась в истерике из угла в угол и с ужасом слышала, как глухие шаги Бориса раздавались где-то совсем рядом со мной. Я пыталась ускользнуть от преследователя, который нервно выкрикивал мое имя, и искала хоть какую-нибудь лазейку или щель в заборе, через которую я могла бы выбраться на свободу. Споткнувшись о какой-то булыжник, я рухнула на землю и вскрикнула от резкой боли: по всей видимости, я разодрала колено. Увидев сочащуюся из раны кровь, я вконец обезумела и закричала:

– Не подходи ко мне! Слышишь, не подходи!!! Я не знаю кто ты и чем ты занимаешься! Каждую ночь у тебя рубашка в крови!

Мой преследователь схватил меня за волосы и злобно прошипел:

– Заткнись, сука!

Но вместо того, чтобы заткнуться, я еще сильнее забилась в истерике и закричала:

– Пожар!!! Люди добрые, дом горит! Помогите! Пожар!!! Пожар!!!

Таким образом я пыталась докричаться до людей, спящих в соседних особняках, и привлечь к себе внимание. Когда кричишь «Пожар», люди волей-неволей выскакивают из своих домов. Мне хотелось только одного: чтобы Борис был вынужден открыть ворота дома, а у меня появилась возможность как можно быстрее и как можно дальше бежать отсюда.

Я хотела крикнуть еще раз, но не успела. Борис нанес мне оглушительный удар по голове, от которого я моментально потеряла сознание.

...Я очнулась от дикой головной боли и посмотрела на сидящего рядом со мной Бориса. Пытаясь припомнить события прошлой ночи, я почувствовала легкую тошноту. Борис сидел на краешке кровати и смотрел на меня задумчивым взглядом.

– Очухалась?

– Голова очень сильно болит. Уже утро?

– Утро.

Я нащупала огромную шишку на своей голове и, с трудом встав с кровати, подошла к зеркалу. Из зеркала на меня смотрело бледное, изнеможенное, несчастное существо с синяком на пол-лица и окровавленным ухом.

– Ты что со мной сделал? Ты меня бил? – с болью в голосе спросила я.

– А как по-другому я должен был тебя утихомирить? Ты вспомни, что ты ночью творила? Ты была не в себе.

Иногда в нашей жизни происходят события, которым тяжело найти хоть какое-то объяснение. Хочется сделать все, что в твоих силах, только бы этот ужас побыстрее закончился. Совсем недавно мне казалось, что я хозяйка своей судьбы, что я многое могу и что мне любое море по колено и горы по плечу. Но сейчас я чувствовала себя марионеткой, которой умело управляют, дергая за ниточки.

Почувствовав, что меня замутило, я облокотилась о стену и снова дотронулась до окровавленного уха.

– Мне в больницу нужно, – только и смогла сказать я.

– Домработница тебе обработает раны и даст обезболивающее. Я ее предупредил, – равнодушно ответил Борис и посмотрел на часы. – Мне на работу пора.

– А мне – домой.

– Пойдешь разрисовывать стену. Рисуй море, как договорились.

– Я домой хочу, – произнесла я более настойчиво.

– Как выполнишь весь заказ, так и поедешь домой.

– Мы так с тобой не договаривались.

– Я твой работодатель, и я диктую тебе условия. Ты еще не выполнила весь объем работы.

В этот момент я почувствовала, что могу упасть в обморок от сильного головокружения и тошноты, и вновь села на кровать, с трудом сдерживая себя от того, чтобы не разрыдаться от унижений и боли. Борис взял меня за подбородок и заглянул мне в глаза.

– И смотри мне без глупостей.

Я отстранила руки Бориса и отвела глаза в сторону. Мужчина моментально подобрел и притянул меня к себе.

– Ну, не злись. Ты меня вчера сама вывела. Стала кричать, что никакого Барса у меня нет и никогда не было. Какая тебе разница, есть у меня Барс или нет?!

– Мне Галина Петровна сказала, что у тебя нет никакой собаки.

– Галина Петровна свое уже получила. Просто у нее в последнее время что-то с памятью плохо стало. В сарае лежит больной Барс. Если не веришь, то можешь у нее еще раз спросить.

– Ты ее подговорил? – я подняла глаза и посмотрела на Бориса пристальным взглядом.

– Вот еще, – как всегда, ухмыльнулся он и прижал меня к себе. – Малыш, но зачем тебе знать больше, чем нужно? Ты что, такая любопытная?

– Нет. Просто я не знаю, кто ты.

– Как не знаешь? Я хороший, добрый, богатый, замечательный мужчина, с которым ты имеешь умопомрачительный секс. А еще у меня огромный член. Согласись, что он тебе нравится. Малыш, ты же помнишь поговорку о том, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Вот и ты, если будешь совать всюду свой носик, можешь его потерять.

– Ты мне угрожаешь?

– Я тебя предупреждаю.

Высвободившись из объятий Бориса, заметно пошатываясь от слабости, я подняла с поля свою одежду и, быстро одевшись, направилась к выходу. У самой двери я остановилась и жалобно попросила:

– Позволь мне уехать.

– Нет, – отрезал Борис.

– Зачем я тебе?

– Ты мне симпатична. Понимаешь, у меня к тебе влечение, которое передалось половым путем и никак не может меня отпустить.

– Сплошная неопределенность...

– А какая может быть определенность, если мы с тобой друг друга знаем всего пару ночей? Или ты от меня хочешь, чтобы я сказал, что ты моя вторая половинка? Пойми, я ищу женщину, которая бы мне никогда не перечила. Мне не нужна женщина со своим мнением. Я могу ей хорошо заплатить, чтобы она его никогда не имела.

– Тогда я тем более тебе не подхожу. Позволь мне уехать.

– Аня, иди рисуй свое море и не морочь мне голову, – процедил сквозь зубы Борис и дал мне понять, что разговор окончен.

Пошатываясь я вышла во двор и подошла к стоящему у машины охраннику, который разговаривал с водителем. Прервав их довольно оживленную беседу, я махнула рукой в сторону закрытых ворот и возбужденно произнесла:

– Откройте ворота! Мне нужно съездить домой.

Мужчины посмотрели на меня с удивлением и ответили почти хором:

– У нас не было такой команды.

– А кто у вас командир?

– Мы исполняем только команды хозяина.

– Борис просил передать вам, чтобы вы меня выпустили, – соврала я. – Он умывается, одевается, поэтому не может в данный момент известить вас об этом лично.

– Пока не поступит команды от него самого, мы не можем вас выпустить, – сурово ответил водитель и, не обращая на меня никакого внимания, принялся дальше разговаривать с охранником.

– Вы что, меня не слышите?! – прокричала я что было сил и пригрозила: – Я сейчас вызову милицию и сообщу ей о том, что меня удерживают в доме силой.

Чтобы мои слова выглядели более убедительно, я полезла в карман за мобильным телефоном, но, к своему ужасу, обнаружила, что его там нет. Недолго раздумывая, я бросилась обратно в дом, позабыв про плохое самочувствие, забежала в спальню, встала на четвереньки и принялась искать свой мобильный. Первое, что пришло мне в голову, – телефон выпал из моего кармана в тот момент, когда Борис переносил в спальню из гостевого домика мои вещи. Не найдя телефона в спальне, я решила пойти поискать его в гостевом домике, но в коридоре наткнулась на грозного Бориса.