Мария Жукова-Гладкова - Звездный любовник Страница 13

Иван рассказал, что дама вначале долго расспрашивала его о творческом пути, потом при нем просмотрела несколько стихотворений, которые мой бывший принес с собой в распечатанном виде, и сказала, что ей требуется человек, который будет писать любовные сцены. Иван получил задание написать несколько любовных сцен – романтическую, страстную с фейерверком эмоций, сцену изнасилования, можно с извращениями, а также описать любовь или двух гомосексуалистов, или двух лесбиянок. Работу было велено прислать на незнакомый электронный адрес. Его дама вручила Ивану отпечатанным на бумажке. Давался срок: неделя.

– Я помню, как Ванечка пришел с того интервью, – заговорила моя свекровь, которая нас очень внимательно слушала. – Я его тогда все время подгоняла, чтобы писал.

– Правильно, мать, делала. Или наоборот – неправильно? Теперь и не знаю, – запечалился Ванька.

Я попросила рассказывать дальше.

Примерно через неделю после того, как Иван отправил тексты по электронной почте, ему на домашний телефон позвонила та же тетка (он узнал ее по мерзкому голосу) и велела приезжать в известную ему квартиру на следующий день. Особо подчеркнула, что нужно быть трезвым, иначе работы не получит.

Иван в то время сидел вообще без денег, поэтому в любом случае вынужденно не пил. И никто из друзей его никуда не приглашал. Так что даже отрезвляющих мероприятий проводить не пришлось, он только голову и бороду вымыл шампунем и тщательно причесался. Мама выдала специально отпаренный костюм – единственный в его гардеробе, надевавшийся для походов по издательствам.

Если в первый раз Иван посетил только кухню, то на этот раз побывал в комнате, уже обставленной так, как я видела. Мерзкой тетки не было, с ним, Андреем и Славкой встречался сам Петр Рыжиков.

Он просто представился по имени, не называя фамилии и основного рода занятий, и сказал, что в результате творческого конкурса они трое были выбраны для выполнения вполне определенной работы – им предстоит написать роман совместными усилиями. Андрей как бывший сотрудник органов, пытавшийся кропать милицейские детективы, не увидевшие читателя, получил задание писать криминальную линию и сцены убийств, мой бывший муж – любовную линию и постельные сцены, а Слава как специалист по Востоку – добавлять восточный колорит и описывать места, где ему довелось побывать во время службы военным переводчиком.

– Сюжет вы придумывали втроем?

– Нет, нам дали синопсис. То есть даже не синопсис… Указали основную сюжетную линию, описали героя, который переходит из романа в роман. То есть изначально планировался сериал. Мы, правда, тогда про сериал еще не знали. Нам Петр сказал: вот вам сюжет, вот герой, пишите. Объем – пятнадцать листов. Основную сюжетную линию нам давали всегда. Потом мы сами что-то придумывали, добавляли.

– Я в тот первый раз так беспокоилась! – воскликнула моя свекровь. – Ванечки целый месяц дома не было. И позвонить он не мог. Звонила женщина и говорила, что с ним все в порядке. Но я столько капель выпила!

Иван сказал, что в тот раз им было велено съездить домой за вещами и на следующий день с утра заселяться в квартиру, из которой они не выйдут, пока не выдадут текст. Петр обещал, что все это время они будут обеспечены качественным питанием, пить запретил. На руки выдал аванс, чтобы отвезли домой.

– Ты довез?

– Не все, – признался Ванька.

– Большую часть довез, – сообщила свекровь.

– И что дальше?

«Утро» у принявшего с вечера Ивана несколько растянулось, и он приехал на квартиру только в начале четвертого. Там находился Андрей, прибывший где-то около полудня и тоже мучившийся «после вчерашнего». Слава прибыл часам к пяти в сопровождении супруги.

– А Петр Рыжиков?

– Нет, опять была та мерзкая баба. Ох, и ругала она нас… Но сразу же нашла общий язык со Славкиной женой. Та была счастлива, что Славка работу получил, и просила отдавать деньги ей. В свою очередь обещала доставлять мужа на работу. И ее очень устраивало, что Славки месяц дома не будет, а деньги она получит. Потом с той бабой еще мать Андрея познакомилась, и они со Славкиной женой подружились. По-моему, сложившаяся ситуация всех трех баб очень устраивала. Но Славка и Андрей потом Петра упросили, чтобы тот часть гонорара им отдавал. Петр и отдавал. Как я тебе уже говорил, он нормальный мужик был… И зачем он только такую гадину на работе держал?

Мне лично это было понятно. Тетка организовывала работу литературных негров. И ведь на самом деле хорошо выполняла свою работу! Романы выходили регулярно и читабельные.

По словам Ивана, их заперли в квартире, не оставив ключей и телефона. Интернета тоже не было. То есть связь с миром отсутствовала. Холодильник на самом деле оказался забит продуктами. Конечно, ни икры, ни красной рыбы, ни балыка не предлагали, но зато имелся внушительный запас пельменей, тушенки, сыра, паштета. В пенале лежали макароны, крупы, чай, кофе, сахар в коридоре, в стенном шкафу – картошка. Или мерзкая тетка, или Петр приезжали через день, привозили хлеб, еще какие-то продукты, сигареты, забирали написанные куски.

– Как я понял, баба потом нас редактировала, – сообщил Иван. – Очень ругала, в особенности в первый раз. Потом-то мы уже приспособились к ее требованиям. Иногда она на самом деле подавала толковые идеи. Мы дописывали какие-то сцены, что-то меняли, что-то совсем убирали. Вначале пытались спорить, потом прекратили. Заказчик всегда прав.

– Вы бумаги какие-то подписывали? – уточнила я. – В смысле об отказе от каких-либо прав…

– О неразглашении подписывали. В самый первый день. В смысле, когда приехали на квартиру с вещами.

Я усмехнулась про себя.

– И кому ты рассказывал о новой работе?

– Я – только маме. И вот теперь тебе. Славка, конечно, все жене рассказал. Но та из него всегда все вытягивала. Андрей, наверное, матери. Вообще, он с родителями живет, а иногда к какой-нибудь бабе пристраивается, только его все выгоняли. Но мы никогда ни с каким журналистом даже словом не обмолвились! Мы же все понимали. И как бы мы доказали, что книги мы писали?

– Про филологическую экспертизу когда-нибудь слышал?

– Слышал. Но мы же втроем текст писали! А потом та тетка его «причесывала». Она на самом деле много редактировала. Нет, Карина, ничего не доказать. Да и зачем?

– Чтобы идти в издательство и договариваться писать дальше! Ты ведь сам мне сегодня говорил!

– Мы уже обсуждали это с мужиками… Карина, ты людей из этого издательства знаешь?

Я кивнула. Я вполне могла изложить проблему и директору, и редактору Светлане Александровне. Более того, лично я никаких бумаг о неразглашении не подписывала.

– Скажи, что мы готовы писать за кого угодно. Объясни все в частной беседе. Андрюха сказал, что раз мы бумаги о неразглашении подписывали, то прямо себя предлагать нельзя. Нужно ведь свои прошлые публикации представлять, чтобы тобой заинтересовались. А какие у нас публикации под своими именами? Ты, в общем, поняла, что мы можем.

– А та тетка ни на кого из вас не выходила после смерти Рыжикова?

Иван покачал головой.

– Совсем недавно прошла презентация нового романа Рыжикова. Сколько-то времени книга была в издательстве, потом в типографии… – задумалась я. – То есть после сдачи прошло месяца два как минимум, если не три. За это время вы что-то успели накропать?

– Два романа.

– Вот вам и посмертные издания. Больше под Рыжикова вы писать не сможете. У него в сейфе – или в компьютере – не могло остаться десять новых романов. А так издатели скажут, что один уже был сдан, и он наверняка сдан и находится в работе, а второй «найдет» жена. Или та тетка объяснит ей ситуацию, если мадам Рыжикова не в курсе того, как муж создавал свои романы.

Я вспомнила встречу с Ириной на месте убийства ее супруга. Пожалуй, она не знала, что супруг нанимал литературных негров, и о предназначении квартиры, где их селил Рыжиков, ей было не догадаться. Да и нам с шефом такой вариант не пришел в голову. Насчет же целей использования верхней квартиры сомнений не возникло ни у кого.

– Кариночка, замолви за Ивана словечко в издательстве, ладно? – попросила свекровь.

Я кивнула и также обещала поговорить со своим шефом. Мало ли, может, кто-то еще из его знакомых захочет стать писателем (если не он сам). Конечно, придется писать что-то совершенно новое, возможно, даже изменить жанр, но, как говорится, жрать захочешь – напишешь.

– Вас никогда не выпускали из квартиры во время работы? – спросила я у Ивана, помня о том, что мне рассказывала баба Варя.

– Мы сами выходили, – сообщил бывший муж. – Тебе бы понравилось месяц сидеть взаперти? И вообще, не могли же мы каждый день с утра до вечера роман писать! Это же все-таки творчество, а не вытачивание гаек на станке. И потом, трое мужиков живут вместе… Просто издевательство какое-то!

– В квартире были инструменты?