Борис Яроцкий - Змеиная зона Страница 13

Почти ни с чем вернулся Ишутин. После пыльной бури Каменка бодрствовала - ликвидировали последствия не такой уж редкой в этих краях стихии.

Был второй час ночи. В "Автосервисе" рыхтовали "Волгу". Тут же в ковбойке стоял протрезвевший водитель, председатель сельскохоз предприятия.

Павел Петрович поднялся на второй этаж, в квартиру. Жена не спала.

- Звонили из Мергеля, - сказала она. - Там что-то произошло.

- Мотоцикл цел? - спросил.

- Кто-то на него покушался. Кикие-то двое. Угнать намеревались.

- А кто звонил?

- Аспирантка.

Про себя Павел Петрович подумал: коль звонила Гюзель, значит, они живы и здоровы, а если бы что случилось, Гюзелъ сказала бы, что мотоцикл разбит.

15

В июле ночи коротки, но хотелось, чтоб они были ещё короче. Павел Петрович взглянул на часы: спал сорок минут. Для здорового тридцатилетнего мужчины достаточно, чтоб весь день быть бодрым.

Рассвет запаздывал: мешало густое пыльное небо. Но время торопило. Павел Петрович тщательно выбрился, надел свежую рубашку, подобрал к ней галстук, и уже в светлом костюме, готовый в дорогу, спустился в мастерскую.

Мастера, отрихтовав побывавшую в канаве ^Волгу" и отпустив окончательно протрезвевшего водителя, пили кофе. Лева подал хозяину чашку обжигающего налитка.

- Есть домашняя колбаса. Будете?

- Кто привез?

- Музыря. Вчера по пьянке сбил указатель "Ремонт дороги".

Павел Петрович знал: у этого председателя отменный колбасный цех. Но рабочие блаженствуют не потому, что много производят, а потому что председатель ухитряется не платить налоги.

- Заверни килограмма три. Возьму с собой.

"Побалую москвичей, - подумал о своих подопечных, и тут же кольнула мысль: - Так что там произошло?"

Некоторую ясность внес Лева:

- В Мергеле кого-то схватили. Вроде убийц бригадира Шута.

- Кто схватил? - Скажу - упадете. Аспиранты. - Откуда сведения?

- Из милиции. Когда вы отдыхали, позвонил Андрюшка Прудкий, он сейчас дежурит. Попросил канистру бензина.

- Сказал, надо срочно в Мергель. Привезти задержанных. У них отобрали оружие. А в районе объявлен месячник по изъятию стволов.

- Не спросил, цел ли наш мотоцикл?

- Виноват.

- Звони.

Лейтенант Прудкий ответил, что задержанных уже везут.

- А как аспиранты, не покалечены? - спрашивал Лева. Лейтенант устало отвечал:

- Не знаю.

- А их мотоцикл?

- Слушай, кум, - рассердился лейтенант. - Он что - твой, мотоцикл этот?

- Не мой, а моего хозяина. - Вот пусть у твоего хозяина и голова болит. Наплодили паразитов и сами за них беспокоитесь.

Павел Петрович отложил наушник, с помощью которого прослушал разговор. Помолчал. Видел, что Лева смущен.

- Все правильно, - успокоил мастера.

Ему-то, недавнему производственнику, и не знать, как наемный рабочий любит своего хозяина! От холопства семьдесят лет отучали, теперь, пожалуй, нужно будет ещё семьдесят приучать, но уже не прежних рабочих, а их внуков и правнуков. Но и с правнуками вряд ли что получится - и у них нарушен генетический код, что формирует рабскую покорность. Человек, как и человечество, все помнит. И "новый русский", если он хочет жить-поживать, не злобя своего работника, должен с ним по-божески делиться. Ишутин делился, твердо помня совет своих наставников, в противном случае от него, как от агента, толку не будет.

На своего хозяина Лева был не в обиде. Благодаря ему возвел добротный дом, приобрел "девятку". Павел Петрович обещает помочь его сыну поступить в университет.

Лева давно подметил, что его хозяин интересуется всем, что происходит в районе, видимо, чтоб себя обезопасить, оградить от конкурентов, а заодно не растерять заказчиков. По тому, как преуспевает бизнесмен, судят о качестве его осведомительной службы.

И Лева старался, привлекая для этого всю свою многочисленную родню.

16

В Мергель Павел Петрович выехал на "Джипе", добрался быстро, благо дорога была уже расчищена - потоком шли на завод ЖБИ самосвалы, груженые песком. В каком из них провезли задержанного, он не уследил, надеясь встретить мотоцикл со вторым задержанным. Но по дороге и мотоцикл не встретился.

Это показалось странным. Дорога на Каменку одна - разбитый самосвалами большак. Он вспомнил, что есть летник. Летник ведет через ферму Фейергрот. Но чтоб на него выехать, надо сделать крюк километров пятнадцать. Такой крюк обычно делают браконьеры на сайгаков - в объезд милицейского поста.

В Мергеле Павел Петрович своих коллег не застал. На хозяйстве была Маруся. Аспиранты, по её свидетельству, отправились пешком на хутор, пополнять гербарий - туда перебралась баба Фрося. Мотоцикл стоял за сараем.

- На ходу? - спросил Ишутин,.

- Вроде исправный.

Маруся перемывала овечью шерсть, двигая лоток сильными руками. Павел Петрович невольно залюбовался: Митя по сравнению с ней - сморчок".

- Зачем же тогда меня вызывали? - И слукавил: - Передавали, что обломался.

- А может, и обломался, - сказала та. - Толком не знаю.

Кто-то убил Валерку Шута. Бандиты весь дом перепотрошили. Говорят, увезли целый мешок каких-то бумаг. У нас тоже могло быть два трупа.

- Твой и Митин? - Ишутин перешел на "ты".

- Митьку и черт не возьмет... Да и при чем тут мы. А вот ваших знакомых, которые пользуются вашим "Уралом"...

- Им угрожали?

- Стреляли. Окно испоганили. Пол искровенили.

- А кого ранило?

- Да их же.

- Аспирантов?

Аспиранты, я как вам сказала, у бабки Фроси цветы сортируют .

У Павла Петровича отлегло от сердца: раненым было бы не до цветочков.

Так называемых аспирантов он нашел на хуторе. Они составляли очередной гербарий.

Пока бабка на выгоне поила теленка, они усадили гостя за грубо сколоченный обеденный стол. Принялись рассказывать о вчерашнем злоключении.

- По словам налетчиков, это мы могли убить бывшего бригадира, говорил Семен. - А по тому, как мы их обезоружили, теперь они в этом уже не сомневаются. Они - люди графини, бывшие военные. Жаль, одному глаз повредили. Но мергелыцы за бандитов нас не считают. Наоборот. Бабушка Фрося меня спросила: "А, правда, сынок, что ты при жене охранник?"

Выслушав своих московских коллег, Павел Петрович заметил:

- Боюсь, что с этого дня вам, Семен Михеевич, действительно придется быть при жене охранником. Тех, кого вы сдали в милицию, я по дороге не встретил.

- А где же они?

- Может, и в Каменке. А может, и в Фейергроте. Графиня - бабенка с деньгами. Выкупит, а наша милиция уже который месяц без денег.

- И что - они пойдут на сделку?

- Ах, Семен Михеевич! У бедной милиции только и заработка, когда есть задержанные.

Ни капитан Полунин, ни лейтенант Давлетова не верили, что задержанных и обезоруженных налетчиков отпустят, и предположение Ишутина восприняли как маловероятное.

Но это предположение укрепилось, когда Ишутин доложил о результатах своей поездки в областной центр, о посещении регионального управления геолого-разведочных работ.

- Жаль-жаль, что ничего нет по тринадцатой, - грустно посетовал Полунин. - Хоть установили фамилию журналиста? Ведь документы, по всей вероятности, выбрал он? - Выбрал-то он. А вот кто он? Вернее, откуда? - А содержание документов?

- На этот вопрос мог ответить сам бригадир. Я твердо убежден, он опередил журналиста. Изъял из папки самые важные. Не случайно его так поспешно убили и перерыли весь дом.

- А если у бригадира ничего не нашли? - спросила Гюзель и сама же ответила: - Тогда скоро будет убит кто-то еще.

- Я привез список бригады.

Ишутин достал блокнот. Стал читать:

- Шут, Данькин, Ситник, Остапец, Соплыга, Панасенко, Шарипов, Усманов. Последний, то есть Рустам Усманов, был в бригаде временно. Его взяли на место Ситника. Неделей раньше был арестован сбежавший с буровой Соплыга. А когда прекратили работу на буровой? - спрашивала Гюзель. - После убийства Ситника. Но не сразу. Иначе, зачем было принимать в бригаду Усманова?

Он ответил бы точно, если б заглянул в следственное дело, которое вел капитан Довбышенко. Гюзель продолжала допытываться:

- Прекратили работу до того, как бригадир отвез отчеты или после?

- Пожалуй, после...

Неуверенность Ишутина можно было объяснить просто - он не следователь, а предприниматель. Но как агент, должен был знать больше.

- Образцы кернов сохранились? - В папке - ничего, - напомнил Ишутин уже им известное. - А список ? - Да, только список бригады. - И то сохранился он случайно - бригадир выписал его на картонку. Против каждой фамилии поставил цифру. Видимо, проставлен месячный заработок с учетом коэффициента участия. В те времена был такой. Самый мизерный заработок оказался у Соплыги, у Ситника - самый высокий. Вот я и подумал: а не из-за денег ли была драка?

Предположение Павла Петровича предстояло подтвердить или опровергнуть. - Спросим Соплыгу.

- Семен Михеевич, он уже на свободе.

- Так быстро?

- В тюрьмах стало голодно, а заказов на изготовление различных поделок, в частности, коробок для тортов и конфет, уже не поступает. Теперь много желающих клеить не только коробки, но и клепать вилы, грабли, лопаты, хромировать медицинский инструмент и даже наполнять градусники ртутью. Чтоб зеки меньше голодали, некоторых освобождали досрочно.