Светлана Алешина - Госпожа на побегушках Страница 13

Сонины ноги в момент стали ватными, руки затряслись, а из груди вырывались звуки, похожие на блеяние, — мьи-мьи-мьи… На четвереньках, совершенно автоматически она отползла от края крыши. Воображение услужливо нарисовала картинку, как она умирает от голода и жажды, так и не спустившись. И никто не узнает, как погибла, куда исчезла Соня. А мама, бедная мама, как она переживет потерю единственного ребенка? Мысль о маме привела Софью в чувство. В конце концов, крыша двухэтажного особняка — это не Эверест, как-нибудь с нее можно слезть. Вон, трубочисты делают это каждый день, и ничего.

Девушка все так же на четвереньках поползла по периметру в поисках выхода. У противоположного края она увидела кусок водосточной трубы, спускавшейся вниз. Теперь оставалось самое простое: сползти по ней на землю. Думать о том, что труба может рухнуть под тяжестью ее тела, не хотелось. Соня зажмурилась, подползла к краю крыши, ухватилась за огромную железную скобу и перебралась на трубу. От напряжения заныли плечи, заломило пальцы.

«Господи, помоги, я больше никогда не буду есть на ночь пирожные, ругаться с мамой и совать свой нос куда не следует, я обязательно схожу в церковь и…» — пронеслось в голове у Сони нечто вроде молитвы. Она сделала глубокий вдох и осторожно поползла вниз. Почувствовав, что под ее ногами больше нет опоры, она разжала пальцы и полетела вниз, отсчитывая про себя секунды полета: одна, две, три… Ноги коснулись земли, и Соня упала, завалившись на бок. Только тогда она позволила себе отрыть глаза.

— Ай эм Бэтмен, — пробормотала она и огляделась.

Сыщица оказалась в центре роскошной клумбы, которую безнадежно испортила при своем падении. Хорошо еще, что приземление состоялось с обратной стороны парадного входа! На задней части двора располагались хозяйственные постройки и начинался небольшой огород с теплицами. Гости сюда забирались редко, а обслуге в такое время здесь делать нечего. Соня выбралась из клумбы, оставляя за собой на влажной земле глубокие следы.

Ее падения никто не заметил, на шум никто из дома не выбежал. Правда, ей показалось, что в кустах сирени, высаженных вдоль забора, что-то подозрительно зашуршало. Кошка или собака? Времени на проверку у нее не было. Кое-как приведя себя в порядок, Соня вернулась в дом, моля об одном: ни с кем не столкнуться в коридоре.

Как всегда, сработал «закон падающего бутерброда». За те десять минут, что она пыталась проникнуть в дом незамеченной, ей повстречались почти все его обитатели.

Первыми, конечно же, попались Аврора Сократовна с Дианой. Мамаша с дочкой что-то живо обсуждали, когда взгляд Драконихи наткнулся на Соню.

— Хм, — издала она, обведя презрительным взглядом «горничную», и обратилась к дочери: — Вот видишь, деточка, к чему приводит халатное отношение к выбору прислуги! Вначале они хамят, портят вещи, ходят как свиньи, а потом крадут фамильные драгоценности!

Соня стойко выдержала выпад в свою сторону, она даже нашла в себе силы пролепетать несколько слов:

— Добрый д-день, погода, кажется, исправляется, не правда ли?

Аврора вопрос проигнорировала и снова обратилась к Диане:

— Вот когда мы с тобой, доченька, будем хозяйками в этом доме, мы тщательно будем выбирать прислугу! Строгий отбор, внушительные рекомендации, аккуратность и исполнительность.

Соня едва сдержалась, чтобы не высказать своего собственного мнения по этому поводу. Она хотела было поинтересоваться про халаты, полотенца и вазочку, но благоразумно промолчала. Аврора Сократовна не должна была знать, что Соне известны такие подробности.

— Ма, пойдем, — обронила Диана, глядя сквозь «горничную».

Аврора что-то пробормотала и прошествовала мимо Сони.

Едва сыщица перевела дух после этой встречи, как нос к носу столкнулась с Казимиром Измайловичем. В шортах и рубашке типа сафари выглядел он довольно нелепо. В руках у него было пластмассовое ведерко и спиннинг.

— Боже мой, детка, что случилось? — воскликнул он, заметив Сонину перепачканную одежду.

— Убирала в погребе, — отозвалась Софья и, не задерживаясь, прошмыгнула мимо, решив не дожидаться непристойных предложений или ненужных вопросов.

В довершение всех испытаний у дверей своей комнаты Соня столкнулась с Антониной.

— Я тебя целый час по всему дому ищу! Скоро уже на стол накрывать, ужин у нас всегда в одно и то же время, а ты…

Только тут она обратила внимание на то, как выглядит Соня.

— Батюшки, что с тобой случилось?! — вскрикнула она, хлопнув своими пухленькими ручками. — Где ты была? Пойдем со мной, срочно нужно яиц из курятника принести, а заодно голубям корма насыпать. Я покажу тебе, где у нас птицефабрика домашняя. У нас тут все как в настоящей деревне — и курочки, и поросята, и лошадки.

— Я потом расскажу, где была! Сейчас я переоденусь и приду тебе помогать, — перебила ее Соня и захлопнула дверь своей комнаты. Пока она примет душ и переоденется, придумает какую-нибудь правдоподобную историю.

Рассказывать ничего не пришлось. Тоня повела ее в курятник. Он был расположен за домом, в хозяйственной части. Постройку закрывал ряд высоких яблоневых деревьев.

— Ну и где ваши куры? И голуби? — спросила Соня.

— Куры разбрелись, а голуби у нас на чердаке, — пояснила Тоня. — Я сама редко туда поднимаюсь, не пушинка все-таки. А ты — шустрая, молодая, в два счета поднимешься! Вон лестница. Возьми вот пакет с кормом, подсыпешь им.

Соня подошла к лестнице, ведущей на чердак, взялась за перекладину и остановилась. После недавнего спуска с крыши подниматься на высоту было не очень приятно.

— Тонь, а лестница крепкая? Не упадет? — поинтересовалась она.

— Нет, не упадет, она в землю врыта! Ничего здесь страшного нет, поднимайся.

— А там крыс нет?

— Соня, у меня времени в обрез! Мне из дому позвонили, у них там что-то случилось… Если боишься, давай я полезу сама! — отозвалась Антонина.

— Да не боюсь я. Только давай вместе? Вдруг я что-нибудь не так сделаю. И вообще, у меня… это… Как там ее, боязнь высоты! Вдруг сознание потеря?

Антонина махнула рукой, спорить ей было некогда. Она ловко взялась за перекладину и как заправский альпинист стала подниматься.

Соня взяла себя в руки и, сделав глубокий вдох, последовала ее примеру. Раздражать Антонину не следовало, она могла бы пожаловаться Анжелике на то, что горничная постоянно где-то болтается, вместо того чтобы заниматься выполнением своих непосредственных обязанностей.

На чердаке, вопреки ее представлениям, было тихо и светло. Никаких крыс, никаких ужасов. Голуби были совершенно домашние и реагировали на людей абсолютно спокойно. Солнечные лучи, падающие в слуховое окно, освещали чердак, словно электрическая лампочка. Пахло березой, и Соня увидела в углу несколько десятков веников, подвешенных к потолку.

— А это зачем? — удивилась она.

— Как «зачем»? У нас на заднем дворе настоящая банька. Правда, мы давно ее не топили. Хозяин, между прочим, даром что грек, обожал русскую баню! Банька, веничек, квасок или водочка с огурчиком…

Антонина высыпала голубиный корм в специальный ящик.

— Все? Будем спускаться, а то у меня, кажется, начинается…

Антонина озабоченно посмотрела на нее:

— Как же ты спускаться будешь?

— Ничего, я глаза закрою и осторожненько, — отозвалась Соня, становясь на первую ступеньку. Через минуту она уже стояла на земле.

— Теперь в курятник, — скомандовала Антонина.

Соня держала ведро, Антонина доставала яйца.

В двух последних насестах не оказалось ни одного.

— Странно, ни яиц, ни скорлупок. Будто кто-то таскает. Третий раз замечаю, то с того конца, то с другого конца насесты пустые… Что за зверюга жрет? — задумчиво произнесла Тоня. — Главное, сколько раз капкан ставила, никто не попался. Хитрая зверюга.

Соне сразу же стало неуютно, в каждом углу замерещились злобные крысиные глазки, шуршание хвостов и противное попискивание.

Пока они готовили ужин, Соня так и не придумала, как объяснить Антонине, что с ней приключилось. Ей повезло, что та была занята ужином, а после ей срочно понадобилось навестить родственников.

Глава 4

Весь вечер Соню не отпускало дурное предчувствие. Ей казалось, что над домом Анжелики нависла грозовая туча. Чем больше она находилась в этом доме, тем больше убеждалась в том, что Анжелике грозит опасность.

Аврора Сократовна и Диана даже не скрывали своего неприязненного отношения к хозяйке. Казимир Измайлович, внешне любезный, следил за каждым движением Анжелики холодными глазами, словно кобра перед смертельным прыжком. Оставалось разобраться с Игорем, который все никак не возвращался из города.

К ужину все, за исключением Никиты, спустились в вечерних туалетах. Аврора — в дорогом, но довольно безвкусном платье, с оголенными жирными плечами. Диана — в бледно-розовом, совершенно не подходящим по цвету к ее бледному лицу. Платье казалось снятым с чужого плеча. Скорее всего, с Анжеликиного. Казимир Измайлович предстал перед публикой в безупречном костюме, при галстуке и в белоснежной рубашке. Лариса — в кружевном ярко-красном платье, скорее напоминающем нижнее белье, с вызывающим декольте, обнажавшим упругую грудь.