Медвежий край - Дарья Андреевна Кузнецова Страница 13

– Разберусь, – уверенно пресёк её волнения Сидор.

– А если сегодня кто-то ещё придёт? А я тут?..

– Не придёт. Ещё долго никто не придёт, не волнуйтесь, – отмахнулся он со смешком.

– Почему? – опешила она.

– Вы девушка. Авдотья за сына перепугалась и куда угодно пошла бы, лишь бы его не калечить, а с чем попроще предпочтут сами справиться.

Он не стал сообщать, что молва их уже поженила и к Бересклет не сунутся даже те, кто в другой ситуации воспользовался бы визитом к врачу как поводом для знакомства с привлекательной девушкой. Не хватало ещё сплетни пересказывать! Обидеть же её в любом случае не посмеют. Березина в городе не считали своим, слишком недавно он здесь поселился, но уважали и побаивались. Поначалу кое-кто пытался задирать, но Сидор от драки не бегал, и самые бойкие быстро ощутили крепость и силу пудовых кулаков уездного исправника. Запомнили с первого раза.

– Что, все местные предпочтут? – В Антонине сказанное вызвало противоречивые чувства: с одной стороны, и хорошо, что не пойдут, она не хотела брать на себя обязанности врача, меньше ответственности – меньше встреч с собственными страхами, а с другой – обидно, что это только из-за недоверия и пренебрежения к молодой девушке.

– Большинство, – проявил дипломатичность исправник, чем вызвал у собеседницы ещё один вздох.

Повисла тишина. Бересклет вспоминала операцию, отходила от пережитого ужаса и раздумывала, чем помогать мальчишке, если вдруг станет хуже, но всё это – вяло. Наверное, обморок случился не от одного только испуга, всему виной сложная дорога, от которой не удалось толком отдохнуть.

– Скажите, Сидор Кузьмич, а как вы один со всем уездом управляетесь? – нарушила молчание Антонина. – Он же, судя по карте, большой, а вы говорите – один в управлении.

В ответном взгляде почудилось сочувствие, но сейчас насмешничать Березин не стал, пояснил спокойно:

– Уезд большой, людей нет. Здесь мало русских, а у чукчей свои порядки. Есть посёлок Марково вверх по реке, там свой городовой. В моём подчинении, да только виделись мы один раз случайно, туда пути – две недели при удаче. По берегу залива ещё несколько крошечных посёлков, куда только по воде и доберёшься, в Провидении есть городовой, но с тем я и вовсе не знаком. А остальное – чукотские поселения вдоль океана, в глубине материка одни стоянки кочевников и встретишь, по две-три яранги, редко больше, на кой там полиция?

– Как же здесь люди живут? Особенно зимой. Зимой же никакого сообщения нет? – спросила она с содроганием.

– Живут. – Сидор вновь пожал плечами и больше ничего не сказал, остальное Антонина додумала сама: скоро ей предстоит узнать это на личном опыте. И хорошо, если удастся пережить.

Глава 3

Ръэнут тъылыркын? —

«Что случилось?»

(чукотск.)

Привыкание к новому городу и новой жизни у Бересклет шло медленно и трудно, но – шло. Сильнее всего расстраивало отсутствие новостей: несмотря на налаженную связь, передавали только самое важное и по делу, к которому мировые события не относились. Да и единственная библиотека, работающая при школе, оказалась весьма скудной на развлечения. Художественные книги или прочитанные, или неинтересные, по медицине – азы, из простого, только пару справочников и удалось выбрать.

С исследованиями тоже не ладилось. Темы бродили вокруг в изобилии, одна беда: материала не собрать. До трупов Антонину допускали неохотно, мёртвых чукчей она и вовсе не видела ни разу – те хоронили покойников по своим обрядам в тундре, а покидать город девушка одна боялась. Тем более и языка она не знала, даже если не заблудится, встретит местных и те отнесутся дружелюбно – разговора всё равно не выйдет.

С тоски Бересклет даже взялась шить по вечерам, и за минувший месяц не спеша скроила себе простую юбку и пару рубашек для дома, чтобы не тереть хорошие платья, потом – исподнее, и принялась вышивать салфетки, благо хоть в простом полотне недостатка не было, его привозили, и преизрядно. Стоило все дорого, но терпимо, а готовое платье не продавали тем более – все шили. Либо сами, либо у нескольких мастериц.

Антонина привыкла к дому, научилась растапливать печь, приловчилась готовить. До сих пор не сжилась только с дощатой будкой за домом и с баней. После первого раза, когда Дарья Митрофановна воплотила в жизнь угрозу «хорошенько попарить», Бересклет, конечно, выжила и отмылась начисто, до скрипа, но на другой раз вежливо и твёрдо отказалась от некоторых частей программы, хотя мыться всё же ходила к соседям. Последней, когда все уже закончили и, как ворчала Дарья Митрофановна, «пару никакого не осталось, что за баня!»

Привыкла к блюдечку под стулом и другим суевериям. Березин в борьбе за просвещение не помог, посоветовал не обращать внимания, и Антонина вскоре сумела выкинуть эту мелочь из головы. Вспоминала только тогда, когда мерещилось какое-то шевеление и серые тени. Не иначе – игра отсветов в глухом углу, потому что крупновато для мышей и не похоже на крыс. Грызунов в избе девушка вообще не видела и не слышала, отчего очень восхищалась их скрытностью, не верила, что их может не быть.

Предсказание Сидора об отношении горожан сбылось, к Антонине не потянулась вереница страждущих – даже тогда, когда и стоило бы обратиться к врачу. Благополучное выздоровление первого и единственного пациента ничего не изменило, разве что сняло громадный груз беспокойства с плеч девушки: рука зажила и потихоньку восстанавливалась. Единственный раз Бересклет порывалась помочь простудившемуся рыбаку, но в ответ наслушалась такого, что больше и пытаться не стала. Совесть порой покусывала, но с ней легко удалось сладить: насильно мил не будешь.

Как и договаривались, Березин помог навести порядок в больнице. Она оказалась совсем небольшой, на двух этажах уместилось всего полтора десятка помещений, считая пару чуланов, да морг с топочной в подвале, к счастью на разных концах здания. Починили и поправили окна, проверили паровой котёл в подвале, привели в порядок водопровод, который здесь, к огромному облегчению Антонины, имелся, пусть и без нагревателя. Собрали основную грязь и пыль, раздобыли какую-никакую мебель, грубое сероватое постельное бельё и много других мелочей. Операционная, две палаты рядом с ней, приёмный кабинет врача и морг пусть не вызывали восторга, но и не повергали больше своим видом в отчаяние: можно работать, можно размещать людей.

Антонина долго раздумывала над тем, что попросить для больницы, хотя бы из первостепенно важного, и составляла список, потом ещё старательнее сокращала и вычёркивала, затем – вписывала обратно, но наконец определилась. Она знать не знала, сколько всё это могло стоить в Петропавловске и было ли там вообще. Березин не ограничивал её в тратах, но здравый смысл подсказывал, что стоит поумерить пыл. Однако микроскоп она всё же попросила, он и для судебно-медицинского эксперта незаменим.

Немного пришлось поработать и по специальности, что Антонина встретила с облегчением.

Умер от воспаления лёгких мужчина, которому она предлагала помощь, и хотя было его жаль, но куда больше в её чувствах было облегчения. Могли бы и в сглазе обвинить, и ещё бес знает в чём, со здешними-то суевериями! Благодарить