Галина Романова - С первого взгляда Страница 14

По тому, как они снова переглянулись и как потом утопили свои взгляды в ворсе его ковровой дорожки, Марин понял, что нет и не было у них никакой уверенности. Врали они следователям, врали ему, врали самим себе. Не знают они и даже предположить не могут, кто затянул его ремень на шее его бывшей жены. А может, и знать не желают. Просто делают то, что считают единственно верным для его спасения, и все. Остальное для них не важно.

– Спасибо вам, ребята, – поблагодарил он их снова, когда они уходили.

– Так ты не подставишь нас, женишься на ней? – растерянно заморгала Лена.

– У меня еще есть неделя, – напомнил он, показав ей семь пальцев, подняв обе руки.

– Тоша!!! – со слезой в голосе затянула она. – Ты обещал!!!

– Обещал, обещал, не переживай. Все будет хорошо…

Влада за минувшие семь дней не позвонила ни разу. А зачем, действительно! Все, что могла и хотела, она уже сделала. Теперь ждет.

– Санек, привет, – он не выдержал и позвонил ей вечером, она что-то затаилась и даже не сообщила, что ее вызывали. – Как дела?

– Нормально, – неуверенно отозвалась подружка. – Ты как?

– Жду приговора, – неудачно пошутил он.

– К-какого приговора?! – Она сразу перепугалась и начала признаваться даже без его вопросов. – Никакого приговора не будет, Антоша! Ты не виноват ни в чем. Мы сегодня все об этом сказали следователю.

– Я понял, я знаю, – покивал он и вздохнул. – И ты, значит, тоже клюнула на ее уговоры?

– Никто меня не уговаривал, – начала она сердито сопеть в трубку. – Мы просто встретились с ней, поговорили и решили, что это единственное спасение для тебя. Понимаешь, если они сейчас тебя арестуют, то все!

– Что все?

– Они сразу же прекратят все поиски, и никакого расследования не будет. Есть ты, дело можно передавать в суд. Все, понимаешь! А так… Так они станут искать кого-то другого.

– Ага! Станут поочередно тыкать во всех пальцем. Во всех, кроме меня и Владки. Вот ты не задумывалась, что она…

– Прекрати! – повысила голос Саша. – Прекрати намекать на то, что она ее убила! Эксперты доказали, что в ее комнате был мужчина!

– Да ну! И он оставил следы своих пальцев, волосы на подушке? Теперь стоит провести анализ ДНК, и дело в шляпе! – Он тоже уже кричал, а внутри все заледенело от возвратившегося страха. – Откуда у них такая уверенность?!

– Они утверждают, что затянуть петлю таким образом не под силу женщине, – промямлила Саша. – Женщин они вычеркнули из списка подозреваемых.

– А из мужчин – один я?

– Нет, они ищут Сергея. И нигде не могут найти.

– Я тоже, – потер он затылок, в который будто лом вогнали, так болело там. – Ни его, ни охранника, что встречал нас у ворот, ни машину ту обнаружить не могу. И номер не запомнил!

– Где же тебе было номер запоминать, если ты себя не помнил! – отозвалась она ворчливо. – Ладно, буду просить Дениса.

– О чем?

– Чтобы по своим каналам пробил владельцев таких машин.

– Представляешь, какой длины будет список?!

– Есть варианты? – тут же оборвала она его причитания и вздохнула. – Вот именно! Вариантов нет. Буду просить Дениса. Надо хоть что-то попробовать.

Глава 7

Саша опустилась на коленки возле раковины в ванной, перетряхнула грязное белье, отложила светлое в одну сторону, темное в другую. Привычно полезла по карманам. В ее карманах, она знала, пусто. Не имела привычки оставлять хоть что-то, отправляя вещь в корзину для грязного белья. А вот Денис мог оставить все что угодно. Рассеянность ли, безалаберность ли были тому виной, но карманы он свои никогда не чистил.

Это-то и сыграло с ним злую шутку, хотя слово «шутка» тут вряд ли уместно. Это и погубило их отношения и превратило совместное существование в сущий ад.

Да, она скрывала ото всех: от родителей, родственников, друзей и… от самого Дениса, что знает все-все. Скрывала настолько, насколько это вообще можно было скрыть.

Последние полгода у нее постоянно «болела» голова или она «перенервничала» на работе, если неожиданно не справлялась с собой и повышала голос на мужа. Случалось также неожиданное поручение от шефа, заставляющее задерживаться, если ноги не шли домой. Или бралась работа на дом, если не хотелось одновременно укладываться с ним в постель.

Находились причины ее странному поведению, конечно, они находились.

Денис называл ее поведение именно странным. И даже не пытался понять или разобраться. Он надувал губы, отодвигался, иногда замолкал. Молчание ее устраивало больше всего. Не надо было объясняться и врать.

Он врет, и ей, что ли, тоже этим заниматься? Лучше отмолчаться и потом сделать вид, что ничего не произошло. Просто продолжать жить.

Как надолго ее хватит, Саша не знала. Полгода выдержала, что дальше?

Она осторожно, будто стеклянные, взяла в руки брюки Дениса темные с искоркой, в едва заметную коричневую полоску. Затаила дыхание.

Эти были они! Те самые злополучные брюки, подсунувшие ей страшный сюрприз в одном из своих карманов. Преподнесшие ей свидетельство чудовищной неверности их обладателя. Там, под крохотной коричневой пуговкой Саша и нашла сложенную вчетверо цветную фотографию.

Он, она и маленькая девочка в светлых кудряшках.

Он – это Денис. Она – молодая темноволосая женщина, смотревшая в объектив с надменной расслабленностью. Девочка в светлых кудряшках, по всему выходило, их дочь.

– Нет! – Это первое, что вырвалось у Саши, когда она рассмотрела снимок. – Этого не может быть!

Могло и было!

– Это было давно и неправда! – Это была вторая фраза, произнесенная ею сквозь истерический смех.

Правда, и случилась она совсем недавно. Рубашка выдала Дениса. Эту рубашку они купили ему к дню рождения в канун ноябрьских праздников в прошлом году. Месяц он ее не надевал. Потом вырядился, будто бы на важную встречу.

Хотя встреча-то и в самом деле была важной.

– Это не его ребенок! – слабея, закончила она и улеглась лицом вниз на пол ванной.

Это был его ребенок. И он был как две капли воды похож на Дениса в детстве. У них в доме хранились его фотографии в старинном фотоальбоме, обернутом куском старого вытершегося от времени вельвета.

Сначала ее голове было очень больно от груды до отвращения банальных и вместе с тем очень страшных мыслей.

Он ей изменил с другой женщиной. Изменил давно, судя по всему. Она родила ему ребенка. Девочке, с огромным бантом на светлых кудряшках, было чуть больше года. У него на стороне другая семья. И эта семья крадет ее – Сашино – время, отведенное ей жизнью на Дениса.

Что же, все правильно. Не она первая, не она последняя. Такое сейчас сплошь и рядом. С этим как-то мирятся. К этому как-то привыкают и с этим как-то живут. Интерес к любовницам со временем угасает, и мужчина зачастую вновь тянется к жене, жизнь с которой ему в какой-то момент наскучила.

Но вот ребенок! Как быть с ребенком?! Какие силы способны заставить его забыть о ребенке?! Тем более что…

У них с Денисом не было детей, Саша не могла их иметь. Не могла, будь прокляты все детские простудные заболевания вместе взятые, коими она переболела в детстве и из-за которых, по словам медиков, она и была бесплодна.

Она ничего и никого не могла противопоставить этой белокурой кудрявой девочке с огромным бантом на макушке. Ничего и никого! Она не сможет бороться, потому что она безоружна. Поэтому надо было просто молчать.

Как только Саша это поняла, приняла решение и смолчала, боль ушла, но сделалось очень пусто и холодно. Она справилась с собой, хотя прекрасно понимала, что хоронит себя саму заживо. Хоронит свою гордость, достоинство, женственность и хоть какую-то, пускай самую призрачную, надежду иметь когда-нибудь с Денисом детей. Она же часто думала, а вдруг бог пошлет, а вдруг получится?!

Когда бог не послал и не получилось, она всерьез начала подумывать над тем, чтобы взять ребенка из дома малютки. И даже, кажется, они обсуждали это с Денисом. И он пускай не дал никакого согласия сразу, но и не особо возражал. Было это…

Да, все правильно, было это лет пять назад. Еще когда у него не было славной собственной малютки в светлых кудряшках. Теперь-то ему все это зачем? Зачем ему воспитывать подкидыша, когда свое дитя имеется?

Детей у нее не будет. Ни своих, ни приемных. Денису это не нужно. Ей одной не позволят усыновление. А создавать семью с кем-то еще для того, чтобы позволили взять приемного ребенка, Саша категорически не хотела.

Она любила Дениса. Очень, очень любила. Любила все его привычки, даже неправильные. Любила, как он спит, как говорит, как ходит и как думает, пристально глядя в одну точку. Ее все в нем устраивало, ничего не хотелось менять, кроме…

Новая семья, новые отношения, выстраиваемые Денисом где-то на стороне, Сашу никак устроить не могли. Она их ненавидела, она их очень боялась, это была страшная угроза ее устоявшемуся бытию. С этим надо было что-то делать, долго ведь не промолчишь, а что?!