Марина Серова - Три места под солнцем Страница 14

— Ого! — я с интересом посмотрела на собеседницу — а ты у нас, оказывается, не из дур?

— Вот и ты тоже, — Марина, кажется, легко простила мне нечаянное хамство, — ты тоже думаешь, что я такая же, как они. А у меня, между прочим, высшее филологическое и незаконченная кандидатская. Просто в определенный момент так достала нищета! Как представила, что буду всю жизнь сидеть на кафедре и покупать с зарплаты вафельный тортик, мерзко стало. Я же большего достойна. Я умница, красавица, такое сочетание встречается редко.

Девушка всхлипнула и скорчила гримаску. Если в ход пошли слезы, значит, ее развезло окончательно. Как говорится, «клиент созрел, несите дичь».

— Да, подруга, засада. Был бы ребенок, можно было бы развестись и жить на алименты. А так останешься у разбитого корыта. Ни один суд не отсудит тебе часть имущества, да еще у бывшего главного прокурора.

— А вот это — дудки! — просветлела лицом Марина. — Он на меня вообще половину всего записал, еще до официального оформления брака. Сказал, что доверяет и хочет, чтобы это было его свадебным подарком. Понимаешь, меня это и подкупило. Такое доверие! Я же могла оказаться стервой, отказаться выходить за него замуж и оставить его нищим!

Мне почему-то вспомнились горящие дома владельцев частного сектора, которые не хотели уступать землю семейству Синдяковых. Ага. Как же. Отпустили бы они тебя. И из дома съехали. С зубными щетками наперевес.

— И зачем тогда ты все это терпишь? — закинула удочку я. — Этих уродов наказать давно пора. Как вообще можно жить в одном доме с тремя омерзительными мужиками?

— Они не все омерзительные, — улыбнулась вдруг Марина.

Конечно, Вадим, а как же иначе! С чего тогда она будет так активно перезваниваться с ним. К тому же под его обаяние попала даже я, что вообще необъяснимо: я должна ненавидеть его не только как сына врага.

— Ты говорила, что его младший сын парнишка веселый и незлой?

Ничего подобного она не говорила. Но не спрашивать же ее напрямую о Вадиме!

— Я говорила? — пьяно изумилась она. — Надо же! Тоник — отстой. А вот Вадим… он добрый. Я его ничуточки не боюсь. Даже когда я только появилась в доме, не дразнил меня, как Тони. Он меня жалеет, выручает, если в историю влипну. Вот если бы ты меня сегодня не спасла, он бы спас. Он всегда меня спасает. Вы с ним в этом похожи. Чип и Дейл. Слушай, а давай я вас познакомлю? Вы примерно одного возраста. Поженитесь, будешь моей дочкой. Ты хорошая, это сразу видно. Хотя нет. Тогда мы врагами станем. Знаешь, я ведь Вадима хочу с того момента, как в первый раз увидела. Думаешь, спать со старым обрюзгшим мужиком приятно? У него изо рта плесенью пахнет, — она сморщилась.

Я намеренно не перебивала сумбурный монолог Марины. Он, как по заказу, тек в нужном мне направлении, а я складывала в голове структурные части мозаики: симпатия между мачехой и пасынком очевидна. Все имущество семьи поделено между ними. Тони и Синдяков-старший — нищие. Тони не доверяют из-за его пристрастия к наркотикам, отец намеренно стал официально небогатым человеком из-за опасения перед всплытием давних делишек. Марина на грани развода. Пока она молчит и терпит, но время будет работать против их брака. Значит, надо катализировать процесс. Процесс отвращения к законному супругу и симпатии к старшему пасынку. Не только материнской симпатии. А что Вадим? Есть ли у него какой-нибудь интерес по отношению к Марине? Она вполне способна увлечь неглупого мужчину. Красотой, интеллектом, а теперь еще и богатством. В первую очередь богатством. Если бы она решила уйти с капиталом из семьи, вряд ли ей удалось бы добраться хотя бы до выезда из поселка. А если у нее будет помощник? Заинтересованный, сильный, гораздо более сильный, чем стареющий прокурор?

Да, но нужно ли это Вадиму? Пока благополучию семьи ничто не угрожает. Скорее всего, он понимает, что Марина самостоятельно не осмелится присвоить себе их семейное состояние, поэтому поддерживает взаимную симпатию и доверие, не предпринимая попыток перевести отношения в другое русло. А если возникнет угроза? И не с Марининой стороны? Ага. Вот оно. Нащупала.

— Мариночка, а зачем ты спишь с этим старым хреном? — пошла напрямую я. — Спи с Вадимом! И вообще, бросай ты этого урода! Объедините свои состояния, выгоните Тони с папашей в городскую квартиру, будете Лорку при свечах читать и детей делать. Ты, подруга, неразумная какая-то. Все ж так просто, как по нотам!

Я надеялась на то, что Марина настолько набралась, что вряд ли вспомнит не только то, кому принадлежала эта простая в своей гениальности идея, но и вообще все свои сегодняшние откровения. Но мудрая идея насчет объединения с Вадимом отложиться у нее должна. Тем более что и сама она об этом подумывала. Теперь надо сделать так, чтобы одновременно та же самая идея стала симпатичной и для Вадима.

Проснулась с жуткой головной болью. Хотя вчера я старательно «пропускала», все же вино и коньяк дали о себе знать, засиделись мы с Мариной долго, домой пришлось возвращаться, естественно, на такси, «Мини Купер» я оставила в городе, на работу безбожно опоздала. Ну и ладно. Имею я право прогулять в порядке исключения? Заслужила. Грамотно спланировала операцию, виртуозно ее провела, обошла ловушки и добилась нужного результата.

Кажется, я становлюсь стервой. Когда Марина пела мне дифирамбы, мне не было ни капельки стыдно. Хотя… Да, я действительно подстроила кражу, заставила испытать девушку настоящий стресс. Но если бы подобная ситуация произошла в моем присутствии и не имела бы ко мне никакого отношения, я поступила бы точно так же. Не столь эмоционально и шумно, но потребовала бы от администрации бассейна принять меры и помочь попавшему в беду человеку. Так что не такая уж я и законченная негодяйка. И все-таки на душе было как-то паршиво. Не то от последствий алкогольного отравления, не то от легких угрызений совести. Все-таки Марина не сделала мне ничего дурного и тоже, по-своему, пострадала от этой семейки. Для разрешения сомнений я поспешила к деду.

Нашла я его в саду. Ариша красиво возлежал в плетеном ротанговом кресле с чашечкой кофе и свежей газетой. Чудесная картина! Хоть садик у нас и небольшой, но места для отдыха вполне хватает. Я принесла себе чашку и плеснула из кофейника ароматной жидкости.

— Тебе, Полетт, больше помог бы качественный китайский зеленый чай, — спустив очки на нос, с укоризной промолвил дед, — литра эдак полтора. Не хочется показаться занудой, но в наше время…

— Ариш, по твоим рассказам, в ваше время все было еще круче. Сегодняшние барышни — монахини по сравнению с барышнями твоей молодости. Одна бабушка чего стоит!

Воспоминание о бабушке разгладило морщины на лице деда. У меня появилась прекрасная возможность избежать нотации.

— Дедуль, расскажи о бабушке. Ты уже сто лет мне о ней не говорил. Помнишь, ты все время обещал, что, когда я вырасту, ты скажешь, почему вы с ней расстались? Я уже выросла. Могу доказать!

— Не надо доказывать, — купился Ариша, — я и так верю. А как же работа? Тебе же на работу надо!

— На работу я опоздала, машину оставила в городе, так что доберусь не скоро. Навру, что приболела, влепят небольшой нагоняй и забудут. Без меня все равно конвейер не остановится. А если и остановится, то мир не рухнет от недостатка десятка кирпичей. Расскажи!

Это утро стало для меня маленькой наградой за вчерашнюю работу. Потому что бабушка была легендой нашей семьи и я ее никогда не видела, а узнать хотела многое. Молодость у Ариши была бурной. Да и сейчас он совершенно не умел вести спокойный и размеренный образ жизни.

Дед его, а потом и отец были крупными партийными шишками, не лишенными к тому же духа стяжательства. Поэтому их потомки всегда жили в достатке. Итак, уважаемые родители, достаток, возможность поступления в любой вуз и выбора любого жизненного пути — все это было у деда до появления в его жизни бабушки Инессы. Кто она, откуда взялась, он не знает до сих пор. Воспитывалась в детдоме, но по внешности, манерам, гордой посадке головы было ясно, что родилась она не в простой семье. По национальности была записана как русская, но даже к двадцати годам так и не избавилась от легкого акцента, выдававшего в ней не то польскую, не то чешскую кровь. Познакомились они в студенческом лагере, роман развивался молниеносно, очарованию этой девушки не смогло противостоять несколько пуританское, холодное воспитание деда. Расписались без ведома родителей.

Все, наверное, было бы хорошо, если бы Инесса согласилась вести жизнь большинства ее ровесниц: дети, хозяйство, работа. Но эта рутина была не для нее. Достаток? Благополучие? Нет уж! Стройки века, перевоспитание малолетних преступников, покорение горных вершин — вот ее стихия. Сначала она таскала Аристарха с собой, потом, после рождения сына, отца Полины, оставляла его с сыном. Пока не пропала в одной из экспедиций в горах. До сих пор ее исчезновение осталось загадкой для всех, включая участников экспедиции. Просто однажды утром ее не оказалось в палатке. Поиски ни к чему не привели, Аристарх остался один. Вернее, не один, а с сыном.