Павел Генералов - Охота на олигархов Страница 14

— Пусть проверяют. У нас всё в порядке. Разве что мелочи какие… — Гоша, впрочем, задумался. — Но вообще, я на днях встречаюсь в Белом доме с Демьяновым, так что провентилирую этот вопрос. Что там с Украиной?

Речь шла о серьёзных хищениях, выявленных службой безопасности на Харьковском НПЗ, принадлежащем «Севернефти».

— Мы решили разобраться собственными силами. Похоже, это всё же не происки на уровне украинского Минтопэнерго, а самодеятельность наших коллег по бизнесу. Я думаю, что стоит послать нашу собственную комиссию и разобраться на месте. В связи с тем, что у нас намечается большой контракт на уровне тамошнего Совмина, я бы предложил не поднимать большого шума. В Верховной Раде у нас и так достаточно противников, так что лучше не подливать масло в огонь…

— Согласен, — кивнул Гоша. — Лев Викторович больше не возмущается? Нашли ему наконец охранников, которые бы устроили его телевизионное величество?

Соловьёв улыбнулся:

— Надеюсь, у него больше нет повода для возмущений. Мы подключили к нему специфических сотрудников. Женского пола. И, кажется, с нашими дамами он нашёл общий язык…

— Симпатичные хоть девушки–то?

— Смотря на чей вкус, — пожал плечами Соловьёв. — Есть и просто красавицы. Только когда знаешь, что эта милая девушка может одним движением свернуть тебе шею, ежели что не так, то… Сами понимаете… Но, во всяком случае, Лев Викторович мне больше не названивает. Кажется, такой вариант охраны его, наконец, устроил… И вот ещё что… — Соловьёв как–то замялся, что было для него вовсе не характерно.

— Я слушаю вас, Олег Юрьевич.

— Взгляните, — Соловьёв протянул Георгию Валентиновичу листок с распечаткой. — Это схемы отмывания средств из транша МВФ. Которые применял Герцензон.

Гоша проглядел листок и бросил его стол:

— Но это же просто классическая схема. Прямо из учебника. Без реальных фирм и номеров счетов это ничего не стоит… Хотя… Да нет, для прокуратуры этого будет маловато. А для швейцарцев и вовсе пустой звук.

— В том–то и дело. На меня вышли и передали пока лишь эту схему. И вот эти материалы, — Соловьёв протянул ещё один листок. — Здесь все реквизиты и прочие данные по двум фирмам, участвовавшим в цепочке. «ЭйБиСи–трейдинг» и «Риола–траст». Мы проверили информацию. Она абсолютно точна…

— Значит? — Георгий Валентинович свёл брови к переносице.

— Источник готов передать нам все материалы. Но…

— Сколько хочет этот «источник» за информацию? — поторопил Соловьёва Гоша.

— Пять миллионов.

Гоша сцепил пальцы и посмотрел в окно.

— Если остальная информация столь же подробна и точна, то мы заплатим. Источник–то надёжный? — он вновь перевёл взгляд на Соловьёва.

— Проверяем. Но это точно не подстава. Просто кто–то решил заработать. И этот «кто–то», видимо, очень близко стоял к Герцензону, — кивнул Соловьёв. — Возможно, это человек из его бывшей команды.

— Тогда — действуйте. Все полученные материалы мне сразу на стол. Утечку организуем через…

— Извините, Георгий Валентинович, — перебил его Соловьёв. — На сей раз я предлагаю это сделать не через СМИ, а непосредственно через Генпрокуратуру. А они всё передадут по своим каналам швейцарцам. Так будет оперативнее. Я организую им передачу материалов.

— Согласен.

Едва за Соловьёвым закрылась дверь, Гоша набрал Лёвкин номер:

— Слушай, Лёвушка, я согласен на твою «Вспышку»!

— Всё–таки решил встретиться с сеньором Герцензоном лицом к лицу? — в голосе Лёвки звучали прямо–таки восторженные нотки.

— Да шёл бы он в задницу, — охладил его пыл Гоша. — Просто хочу познакомиться с твоей Софьей Перовской. Непосредственно на месте.

Икотка

Весь день Василий Полубояринов не отходил от прямого телефона, по которому мог звонить только губернатор. Он ждал звонка с той самой минуты, как только отправил Котову материалы третьего выпуска журнала «Фейс».

Едва получив тексты по электронной почте от своего друга Белых, Василий сразу понял, что Станислав Евгеньевич сделает охотничью стойку. Ведь весь третий «Фейс» отводился теме московского строительства, скандалам со строительными подрядами и, на закуску, планам реконструкции столицы. Готовились статьи о сносе гостиниц «Интурист» и «Москва», а также о грандиозном проекте создания нового гостинично–торгового комплекса на месте гостиницы «Россия».

Это пахло очень большими неприятностями. Ведь строительный подряд на «золотом» месте, где пока ещё стояла «Россия», надеялся получить не кто иной, как губернатор Икотки. Но об этом в статье уже говорилось как о решенном факте! И это была утечка информации, которая могла очень дорого Котову обойтись. Потому что речь шла в первую очередь о колоссальных взятках, выплаченных им высокопоставленным московским чиновникам. Причём имена назывались самые конкретные.

Большие московские парни, конечно, отмажутся. А вот Станиславу Евгеньевичу не видать больше серьёзных подрядов как своих ушей. Его быстренько отлучат от «кормушки». Этак образцово–показательно. Да и вообще, волна пойти может, что совсем не на пользу и икотскому бизнесу.

Хотя Котов на Икотке так и не прижился по–настоящему, Полубояринов голову бы на отсечение дал, что в знаменитый список «Фейса» Станислав Евгеньевич угодил исключительно благодаря этому благословенному краю. По прикидкам Василия, Котов к концу своего губернаторского срока намеревался, как минимум, ещё удвоить своё состояние. Так что слишком уж многое было поставлено на карту.

Самое плохое в этой истории было то, что материал о гостиницах и строительных подрядах писал лично Питер Жемчужников. А Питер славился своей неподкупностью, въедливостью и хрен знает откуда бравшейся информированностью.

Уже в областной администрации закончился рабочий день, но Полубояринов решил ждать хоть целую ночь. Ради любимого начальника он и не на такие подвиги был готов. К тому же початая бутылка «Смирновской», греющаяся в сейфе, обещала скрасить ожидание.

Лишь на несколько минут отлучился Василий от заветного телефона. По очень, очень важному и, главное, неотложному делу… И — на тебе! — по закону подлости Станислав Евгеньевич начал звонить именно в этот момент!

Прямо от двери Василий одним прыжком оказался у телефона, вот так, мимоходом установив новый рекорд Икотки по прыжкам в длину для закрытых помещений.

— Полубояринов слушает, — задыхаясь, доложил он трубке, раскалившейся, казалось до предела.

— Ты где шляешься? — вместо приветствия вежливо поинтересовался губернатор.

— Э–э–э, — промямлил Василий, уходя от прямого ответа. — Вы получили «Фейс», Станислав Евгеньевич?

— Потому и звоню, — мрачно ответил Котов. — Значит так, Василий. Статья о «России» не должна выйти! Понятно?

— А как?.. — заикнулся Полубояринов, тоскливо оглядываясь на сейф.

— Как угодно, — отрезал Котов. — Но этот фонтан необходимо заткнуть. Можешь располагать любыми средствами. Понятно? — повторил губернатор.

Василий не успел ответить — в трубке злобно запищали короткие гудки.

— Без комментариев, — сообщил Василий сам себе, прямо в сейфе наливая водку в гранёный стакан.

— Нет, Иван, я не смогу приехать в ближайшее время, у меня завтра первые пробы, — терпеливо, как ребёнку, объясняла Ляля мужу уже в который раз.

…Ольга Гагарина никогда в жизни не была влюблена. Хотя была замужем уже второй раз. Первый раз она выскочила за однокурсника Глеба Роговского, когда была ещё на втором курсе Щукинского.

Светловолосый, «золотой мальчик» Глеб Роговской был самым красивым и, пожалуй, самым талантливым актёром на их курсе. Только поэтому Ляля — именно так называли её и дома, и в школе — решила приобрести Глеба в собственность. Это было сомнительное приобретение. Даже влюбившись в неё по уши, Глеб интересовался только собственной персоной. Актёр — что уж тут поделать! Это ведь не профессия, а судьба. Зато кратким замужеством она доказала не только сокурсникам, но и самой себе, что для неё не существует невыполнимых задач.

На последнем курсе они с Глебом мирно развелись, оставшись добрыми друзьями. Сразу по окончании института Глеба пригласили сниматься в сериал про милицию, и он стал самым известным «ментом» России. Сериал затянулся на несколько лет, съёмки отнимали у «золотого мальчика» столько времени, что ни на что другое у него просто не оставалось сил. Да его уже и не приглашали ни на какие роли — слишком примелькалась его светлая грива на милицейской благородной стезе.

Лёля тысячу раз перекрестилась, что успела вовремя разойтись с Роговским. Не то быть и ей вечной милиционершей, которой светит в лучшем случае повышение по службе в убойном отделе…