Эверт Лундстрём - Операция «Отче наш» Страница 14

Его губы силились изобразить улыбку.

– Правильные слова, – сказал папа Билл. Похлопал его по плечу и кивком пригласил меня подняться следом за ним в кокпит. – Мы продолжаем, Морган.

«Отче Наш» остался далеко за нашей кормой. Башня крепости Карлстен на острове Марстранд высилась маленьким серым прямоугольником над лиловой полоской суши. «Конни» мчалась вперед по синей воде. Перед нами простиралось открытое море и далекий горизонт. Гребни волн курчавились белыми барашками. Рассекая их, форштевень яхты обдавал каскадами мокрых бусин ослепительно белое «пузо» стакселя, откуда капли стекали на тиковую палубу. Влажное дерево из серого стало темно-коричневым.

– Курс двести шестьдесят градусов, – доложил Мартин, уступая руль Биллу.

– Ветер посвежел, – отметил тот.

– Днем он обычно смещается к западу, – сообщил я.

– Поворот, – скомандовал Билл, крутя штурвал так, что яхта привелась к ветру.

Братья Таннберг на шкотовых лебедках бранились по-фински и обливались потом. Волосы липли к их лбам.

Мы снова и снова повторяли поворот оверштаг.

Почти два часа мы шли все дальше в море короткими галсами. Спокойное, негромкое «Поворот… Поворот… Поворот» Билла монотонно отдавалось в моих ушах. Наконец он развернул «Конни», и яхта пошла обратно курсом бакштаг, подгоняемая ветром и волнами. Марстранд давно исчез за горизонтом. Нас окружало открытое море, совсем пустынное, если не считать «Бустера», который качался на волне с подветренной стороны. Братья Таннберг и другие шкотовые тяжело дышали, два часа напряженной работы измотали их. Вместе с Мартином мы потравили грота-шкот так, что гик развернулся под прямым углом к ветру. Идя курсом крутой бакштаг, «Конни» испытывала заметную качку. Из-за давления ветра на парус гик приподнялся, и следовало подтянуть его ближе к палубе.

– Номера десять, четыре и девять – опустить гик! – словно в ответ на мои мысли распорядился Билл.

Совместными усилиями три матроса выбрали тали.

Следующая команда прозвучала, когда экипаж уже настроился на спокойный бакштаг до самой гавани. Кое-кто даже закурил. Но Билл не одобрял перекуров.

– Ставить спинакер!.. Номера четыре и десять крепят парус. Номер девять ставит спинакер-гик с топенантом и оттяжкой. Работавшие на стакселе – на брас и шкот спинакера!..– громко распоряжался Билл.

Он выразительно улыбнулся мне: Билл Маккэй явно был в ударе. Сигареты полетели за борт. Курчавая голова Эрика Турселля нырнула под палубу. Ханс Фох провел шкот и брас, приготовил фал. Спинакер-гик лежал на палубе; его пятка с оковкой. входила в ползун, скользящий по рельсу на мачте. Номер девять поднял гик установленной справа от мачты малой лебедкой и мигом закрепил топенант и оттяжку. Шкот и брас уже были вставлены в «клювы». Эрик и Ханс вместе закрепили фал за верхний угол спинакера. И наконец закрепили за соответствующие углы шкот и брас.

– Спинакер готов!..– крикнул Эрик Турселль.

– Ставить спинакер! – скомандовал Билл.

Ханс Фох и Эрик Турселль быстро выбрали спинакер-фал. Огромный парус алой колбасой взвился вверх под ветром от стакселя.

– Спинакер поднят! – доложил Эрик.

– Выбрать брас! – отчеканил Билл.

Братья Таннберг выбрали лебедкой брас так, что гик занял положение под прямым углом к флюгеру на топе мачты. Тонкое дакроновое полотнище заполоскало у подветренного борта «Конни», словно красное облаке парило над синей водой.

– Выбрать шкот! – скомандовал Билл.

Стиснув зубы, братья Таннберг положили спинакер-шкот на лебедку. Их спинные мышцы вздулись буграми под фуфайками. Есть! Весь корпус яхты вздрогнул, когда десятки квадратных метров спинакера набрали ветер. Казалось, многотонная лодка вот-вот оторвется от воды. «Конни» помчалась вперед. Спинакер развивал фантастическую тягу. Яхта сильно кренилась. Скорость хода возросла вдвое.

– Экипаж – на наветренный борт!..– крикнул Билл.

Мы живо выполнили команду. Теперь грот, стаксель и спинакер работали совместно. Больше 140 квадратных метров эффективной парусности. Восхитительное чувство.

– Вуаля!..– заорал Мартин, вложив в одно слово хвалебную песнь «Конни», парусам, ветру, морю, небу. Жизни.

Стремительный бег «Конни» по волнам вознаграждал нас за тяжелый труд во время этого долгого лавирования. Мы кивали друг другу и улыбались. Усталость как рукой сняло.

– К повороту через фордевинд приготовиться… – спокойно, как бы вскользь произнес Билл.

Кроме него, еще никто из нас не делал такой поворот на двенадцатиметровке под спинакером.

– К повороту приготовиться! – передал я дальше его команду.

– Номера четыре и десять перекидывают спинакер-гик. Пятый, шестой и девятый работают брасом и шкотом и стаксель-шкотом. Номера два и три перекидывают грот… – громко продолжал распоряжаться Билл.

Мы напряглись в ожидании следующей команды.

– Спинакер-гик перекинуть!

Ханс Фох и Эрик Турселль выскочили к мачте и отцепили от нее «клюв» гика. Одновременно Эрик рывком отдал второй «клюв» от наветренного угла спинакера. Пока он переносил нок к шкоту, Ханс отдал оттяжку гика. Натянув трос в нижней части гика, Эрик открыл «клюв» на ноке и захватил им шкот. После чего они вместе прикрепили другой нок оковкой «клюва» к бугелю на мачте. Затем подняли ползуном гик на нужную высоту. В завершение маневра выбрали оттяжку.

Мы с величайшим вниманием следили за их действиями.

– Спинакер-гик готов! – крикнул Ханс.

– Шкот и брас выбрать, грот перекинуть! – скомандовал Билл.

Шкотовые впереди и мы с Мартином одновременно приступили к выполнению нашей части маневра. Мартин и я, не жалея сил, выбирали лебедкой тали грота-гика, пока он не остановился почти параллельно борту.

– Уваливаюсь!..– крикнул Билл.

В ту самую секунду, когда ветер ударил в грот с другой стороны, мы с Мартином потравили грота-шкот. Огромный гик скользнул над палубой к подветренному борту подобно бите для бейсбола. Эрик и Ханс, перебиравшиеся на наветренную сторону, разом упали на колени. Гик пролетел у них над головой. Мгновенный ужас сменился облегчением, когда все обошлось благополучно, численность экипажа не сократилась на два обезглавленных матроса. Я быстро глянул на Билла. Он выплюнул в море разжеванную спичку. И только.

Матросы быстро управились с брасом и шкотом, и «Конни» пошла новым галсом. Спинакер красным полушарием парил над водой. Теперь мы шли курсом полный бакштаг, целясь прямо на башню крепости Карлстен, торчащую над узким силуэтом суши впереди. Первый поворот через фордевинд был нами выполнен без особых проблем.

На пути к гавани мы еще трижды меняли галс. С каждым поворотом улучшалась техника его выполнения. Тренировка – залог сноровки.

С работающими спинакером, стакселем и гротом мы миновали маяк Скаллен на западном мысу у входа в гавань. Наверно, «Конни» великолепно смотрелась с острова Марстранд. Но на скалах у маяков не было зрителей. Пройдет еще около месяца, прежде чем на отшлифованных волнами плитах распластаются тела любителей купанья и солнечных ванн.

– Спинакер убрать… – распорядился Билл.

Пер Таннберг и номер девять взялись за шкот. Ханс Фох и Эрик Турселль, уже привыкшие бегать по палубе, немного отдали спинакер-фал, чтобы шкотовым было легче управиться с парусом.

– Фал отдавать помалу, – скомандовал Билл.

Ханс и Эрик отдавали фал, сообразуясь с действиями шкотовых, опускающих спинакер. И вот уже большое красное полотнище ложится в кокпит под прикрытием грота. Восемь пар рук лихорадочно трудились, чтобы спинакер не лег на воду.

Грот и стаксель мы убрали, когда поравнялись с серым домиком смотрителя к югу от маяка. Билл помахал рукой, предлагая «Бустеру» подойти к «Конни».

– Примите буксир, – крикнул он.

Мона Лиза жестом дал понять, что услышал его. В день первой тренировки Билл не собирался понапрасну рисковать при швартовке. Эрик Турселль подал конец на «Бустер». Выпустив штурвал, Кронпринц закрепил трос на толстой дубовой тумбе на юте «Бустера», который медленно потащил яхту к пристани.

«Маменькины сынки» встречали нас на пристани.

– Освобождайте место настоящему экипажу!..– крикнул один из них.

– Здорово укачало? – справился другой.

– Не простудились на сквозняке? – интересовался третий.

Подначки сыпались градом, пока Ханс и Пер швартовали «Конни». Но насмешки разом прекратились, когда Мартин помог выбраться из кокпита раненому датчанину.

– Вы что – передрались? – шепотом справился у меня Петер Хольм.

– Несчастный случай… – ответил я. – По моей вине.

– Проклятие, – задумчиво произнес Георг, потирая подбородок.

– Кто отвезет его в больницу? – спросил Билл.

– Не надо… – тихо произнес датчанин. – Обойдется…

– Здесь я распоряжаюсь, – отрезал Билл.

– Я могу отвезти, – сказал Христиан Ингерслев, долговязый датчанин, который работал на шкотах вместе с братьями Таннберг.