Марина Серова - Сердцу не откажешь Страница 14

– А кто такой Толик? – спросила я неожиданно, глядя на ребят.

– Картингист. Был инструктором по вождению, нас всех учил. Но он не из нашей компании, – сказал Никита и посмотрел на Вику: – Ты же с ним встречалась.

– Это было давно, когда я картингом занималась, – ответила Вика, – сейчас мне некогда – учеба, работа. И вообще, мне пора, всем пока. – Она поднялась и пошла в сторону своего подъезда.

– А я Вику с Толиком на прошлой неделе видел в сквере у драмтеатра, – сообщил Даниил сиплым голосом и виновато пояснил: – У меня ангина.

– Описать Толика сможете? Как его найти, знаете? – поинтересовалась я у ребят.

– Ему примерно двадцать три – двадцать четыре года, – начал почти шепотом Даня, прокашлялся и продолжил: – Рост, как у меня, только в плечах пошире, а волосы до плеч, немного вьются.

– Вика должна знать, где он живет, – сказала Ангелина, – или номер его мобильного.

– Его из нашего картинг-клуба выгнали за тотализатор, – нехотя сообщил Даниил, – но это так говорят…

Ребята притихли и смотрели на меня в ожидании очередных вопросов.

– Спасибо, ребята, что согласились встретиться. Если что узнаете – звоните, – я раздала свои визитки, попрощалась и пошла к машине.

Есть над чем подумать! У Вики о Толике спрашивать нельзя, есть вероятность спугнуть парня. Где его искать? Если про тотализатор – правда, то такие увлечения не бросают. Это большие легкие деньги. Их просто переносят на другую территорию. Всего-то и делов – выяснить, где могут собираться молодые люди за деньги погонять на картах.

– Надо искать Венчика, – сказала я вслух и додумала уже молча: «Лучше него Тарасов с его закоулками, помойками и промзонами все равно никто не знает». Я прикинула, с чего начать его поиски, и повернула ключ зажигания.

Закат над Волгой был замечательным. Широкий, мощный водный поток неспешно нес величественную красоту и очаровательную неповторимость. Я обожала смотреть на водную гладь и зеленые шапки волжских островов, подсвеченные лучами заходящего солнца.

Венчик уплетал вторую порцию шашлыка, запивая его гранатовым соком. Он принципиально не пил спиртного и вообще вел здоровый образ жизни. Мне он всегда помогал информацией, если, конечно, она у него была.

Мясо было таким сочным и ароматным, что я старалась не смотреть на то, с какой интеллигентной яростью Венчик набрасывается на каждый кусок, стараясь не заурчать от удовольствия. Так поздно я ела только в исключительных случаях, например, чтобы не умереть от голода или не захлебнуться своей слюной от подобного аппетитного зрелища.

Мы расположились на пляже в шашлычной под навесом. Было пусто. Бармен сложил всю вымытую посуду и ждал, когда мы закончим, слушая тихий джаз. На посетителей он не обращал никакого внимания. Хотя со стороны мы с Венчиком выглядели занятно – модно одетая молодая женщина рядом с видавшим виды мужчиной, чего уж там – с бомжом. Но я бы за такого друга и полцарства не пожалела: кладезь информации, житейской мудрости, жизненной философии и еще много чего другого полезного.

– Богатый человек всегда может поделиться с бедным своей едой, а бедный с богатым – своим аппетитом, – произнес Венчик, вытирая губы и руки бумажной салфеткой, и, видя, что я не притронулась к еде, добавил: – Я бы не отказался от добавки…

– Излишек пищи мешает логическому мышлению, – отозвалась я, улыбнулась и подвинула ему тарелку со своей порцией. – Ты догадываешься, что я не так просто кормлю тебя самым вкусным в Тарасове шашлыком, – конец фразы я сказала погромче, чтобы и бармен услышал.

– Эти догадки женщин гораздо точнее, чем несомненные факты мужчин, – деликатно заметил Венчик, – можешь излагать, я весь внимание.

– Существует тотализатор гонок на картах. Мероприятие не для тихих спальных районов, – начала я без особых вступлений, – собирается молодежь, там же должен быть и ангар, где машины хранят, чинят, готовят к гонкам. – Венчик внимательно слушал. – Идеальная поверхность для гонок – асфальт или бетон.

– Когда женщина перестает говорить, мужчина начинает думать, – многозначительно произнес мой собеседник и поставил на край стола еще одну освободившуюся тарелку.

– Есть тысяча способов разговорить женщину и ни одного способа заставить ее умолкнуть, – произнесла я с иронией и тут же добавила: – Все, все, молчу.

– Заводской аэродром; территория бывших военных складов на объездной; аэроклуб, он второй год не работает, – Венчик спокойно перечислял возможные места гонок и потягивал сок из высокого стакана.

Свой сок я сама выпью. Терпкий, кисло-сладкий, чуть с горчинкой вкус, насыщенный рубиновый цвет – то, что мне нравилось с детства в гранатовом соке. Я даже зажмурилась от удовольствия и большими жадными глотками мгновенно осушила свой стакан.

– Прикид смени, не рисуйся, – назидательно продолжил Венчик. – Так и быть, кое-что одолжу сейчас, но с возвратом. Поняла? – с этими словами он поднял свой рюкзак, покопался в нем и вытащил бесформенную футболку и линялую клетчатую рубашку.

Я приняла бомжовский наряд, удивилась, что вещи оказались чистыми, поблагодарила за помощь и распрощалась со своим информатором.

Я помчалась домой приводить себя в порядок, точнее, в беспорядок. Талант перевоплощения у меня был всегда, с самого детства. Я с удовольствием меняла внешность, пока не переставала сама себя узнавать в зеркале. Вот и сейчас я с интересом разглядывала свое отражение – тетка неопределенного возраста, слегка взлохмаченная, не совсем чистая и в одежде с чужого плеча. Не хватает только дезодоранта с запахом пота и вековой грязи.

На кухне меня дожидался кофе и кусок сыра с огурцом.

Венчик мне назвал три возможные площадки для картинга. Я сразу отмела заводской аэродром. Он находится в черте города, и рев моторов было бы слышно. Бывшие склады на объездной дороге решила проверить в первую очередь, они ближе находятся. Следующей моей целью был аэроклуб.

Я с улыбкой вспомнила, как Мельников с Кирей уговаривали меня совершить настоящий мужской поступок – прыгнуть с парашютом. Мы тогда все вместе отправились в аэроклуб, но в последний момент я объявила, что останусь женщиной, и они без меня прыгать тоже расхотели. Мы полдня провалялись на теплой траве, удивляясь смелости приземлявшихся на поле людей. А инструктор по прыжкам потом байку рассказал, как его в первый раз с парашютом из самолета вытолкнуть не смогли, он мертвой хваткой в лавку вцепился, и ни в какую. Летчики долго над ним смеялись, когда самолет уже приземлился. Тогда парень решил, что просто обязан всем доказать, что он не трус, и на следующий день все-таки прыгнул.

Улицы не были пустыми, транспорт лениво двигался по всем направлениям. У горожан впереди были выходные с шашлыками и рыбалкой. Я влилась в поток машин и неторопливо потащилась из города.

Объездная дорога была новой, многополосной, и автомобильная пробка незаметно рассосалась. Я неслась с большим превышением скорости, но это совсем не чувствовалось на хорошей дороге. Свою машину я любила, любила скорость, любила дорогу, любила ощущать, как слушается меня механизм. Меня всегда удивляло то, что машину можно выбирать из-за кожаного салона или объемного багажника. Для меня на первом месте стояли комфорт в движении и безопасность – как быстро авто набирает и сбрасывает скорость, как слушается, как сообщает о неполадках.

Я перестроилась в правую полосу, потому что следующий поворот, судя по карте, вел к складам, и повернула. Асфальт теперь сменился на вполне приличную бетонку. Я включила дальний свет и поехала, поглядывая по сторонам. Склады должны быть слева. Там они вскоре и обнаружились. Я свернула к большим железным воротам с маленькой кирпичной сторожкой и фонарем над ними. Заброшенными склады, точнее, подъезд к ним, не выглядели. К моему удивлению, стоило мне заглушить двигатель, фонарь включился, а из сторожки ко мне вышел мужичок с огромной лобастой собакой. Я торопливо стянула с себя парик, чтобы выглядеть поприличней.

– Заблудилась? – заботливо поинтересовался он.

– Заблудилась, – кивнула я и улыбнулась, – я ночные гонки на картах ищу. Это не здесь? – спросила я, не лукавя и прислушиваясь к ночным звукам.

– Нет. Здесь стройматериалы и новая строительная и дорожная техника для муниципальных нужд, – заученно отрапортовал мужичок, с любопытством меня разглядывая. – Гоняться здесь негде, все техникой заставлено, два состава разгрузили, еле поместилось все на площадках. Нас, сторожей, усилили, мы теперь по трое дежурим и каждый час территорию обходим.

– Спасибо, – улыбаясь такой открытости мужичка, сказала я, – удачи вам.

Как же Венчик не знал, что тут все используется по назначению? Перепутать склады я не могла, тут других просто нет. Я вернулась в машину, помахала сторожу рукой и тронулась в обратном направлении. Но двигалась недолго. Как только свернула за поворот, съехала на обочину и остановилась. Надо уточнить. Вдруг мужичок как раз гонки и охраняет? Пешком я вернулась назад и пошла вдоль стенки крайнего склада. Стараясь не шуметь, осторожно ступая в удобных кроссовках, я наконец увидела небольшой просвет между складскими помещениями. Мужичок не соврал. Так и есть! Фонари слабо освещали забитое техникой пространство. «Неужели Тарасову грозит глобальное строительство и ремонт дорог?» – мелькнула приятная мысль в моей голове.