Хуан Мадрид - Прощай, принцесса Страница 14

Но у комиссара было и особое мнение относительно случившегося. Так как в этой части Мадрида активно идет торговля наркотиками, то можно предположить, что убийца привез туда жертву, чтобы накачать наркотиками и вступить с ней в половую связь. «Так как Лидия Риполь не соглашалась на это, — продолжал комиссар, — обвиняемый покинул машину и отошел на несколько метров. Скорее всего, Лидия Риполь сказала что-то обидное о его поведении, — не будем забывать, что Хуан Дельфоро, кроме прочего, был еще и ее преподавателем, — взбешенный Дельфоро развернулся, вытащил спрятанный пистолет и выстрелил в упор, что привело к мгновенной смерти девушки. Далее сеньор Дельфоро имитировал ограбление и покинул место преступления, вероятнее всего пешком. В тот же день или несколько суток спустя убийца избавился от пистолета, который так и не был обнаружен и, возможно, не будет найден никогда».

Комиссар напомнил журналистам: «Мы не исключаем возможности существования сообщника у предполагаемого убийцы… Он скорее всего помог Дельфоро спрятать оружие или избавиться от него». Им была выдвинута версия, «что сообщником был мнимый грабитель, тот самый, что якобы раньше украл пистолет из дома сеньора Дельфоро. К счастью, этот ложный след не смог помешать задержанию предполагаемого преступника».

«Записи в найденном нами дневнике доньи Лидии Риполь, — по словам комиссара, — стали достаточной уликой для того, чтобы немедленно заключить под стражу ее преподавателя. Он однозначно является главным подозреваемым, осталось только найти мотив преступления, что сделать не так сложно, поскольку убитая журналистка очень аккуратно вела свои записи и описывала буквально каждый день своей жизни начиная с 1994 года. Цитаты из дневника, в котором содержатся неоспоримые улики против Дельфоро, сейчас не могут быть обнародованы в средствах массовой информации в интересах следствия, а сам дневник передан ведущему дело судье».

Репортер еще раз процитировал комиссара Луэнго, который пафосно заявил, что «это ужасное преступление прервало жизнь молодой женщины, полную самых радужных личных планов и многообещающих профессиональных надежд».

Я пропустил несколько следующих строк. После пустопорожней болтовни репортер вернулся к рассказу о жизни Дельфоро и привел в пример несколько его романов, в которых описывались преступления, схожие с тем, что случилось в реальности, затем он упомянул жену Дельфоро, Долорес Блумбер, которая училась вместе с Лидией Риполь на одном факультете — она тоже получила диплом психолога. В данный момент она работала в преуспевающем рекламном агентстве и оказала журналисту «очень любезный прием в уютном супружеском гнездышке в пентхаусе с видом на парк „Ретиро“, но отказалась давать какие-либо комментарии по поводу ареста своего мужа».

После этого корреспондент поехал в «холостяцкую квартиру, которую Дельфоро уже много лет снимал в центре Мадрида, на одной из людных улиц неподалеку от площади Пуэрта-дель-Соль». Там он встретился с Асебесом, и тот заявил, что «сеньор Дельфоро вот уже двадцать лет арендует квартиру „А“ в этом доме и к нему туда ходят разные женщины».

М-да, добряк Асебес проявил себя просто отлично.

В репортаж также было включено короткое интервью с защитником подозреваемого, «знаменитым адвокатом по уголовным делам Кристино Матосом, который был очень внимателен, принимая нас в шикарном кабинете в собственной адвокатской конторе, находящейся на Пасео-де-Кастельяна. Это один из самых влиятельных юристов во всей Испании».

Вот уж чего я никак не ожидал, поэтому ненадолго прервал чтение. Дельфоро и Матос?! В жизни не мог себе представить ничего подобного, такой альянс даже в самом бредовом сне не приснится.

Я стал читать дальше. Адвокат в целом не сказал ничего нового, он лишь заметил, что подозрение на его клиента пало исключительно из-за косвенных улик, а бесспорных доказательств его вины не существует. Самым важным в интервью Матоса было утверждение, что «упоминание в чьем-либо дневнике не является достаточно веской причиной, чтобы упрятать кого-либо за решетку», а также обещание: «Я намерен обратиться за помощью к самыми компетентными специалистам и зарубежным психиатрами, чтобы они доказали, что с психикой у доньи Лидии Риполь было не все в порядке и это выражалось в параноидальных фантазиях, как легко судить по некоторым записям в упомянутом дневнике».

Заканчивался репортаж описанием кремации тела сеньориты Риполь, прошедшей скромно, «в присутствии только родных и наиболее близких друзей погибшей».

Прочитав текст до конца, я принялся рассматривать фотографии — их в газете было довольно много. Там было фото Дельфоро, на котором он подписывал свои книги на встрече с читателями в книжном магазине «Фуэнтетаха», две фотографии Лидии Риполь — одна представляла собой кадр из двухчасовых дневных теленовостей, вторая запечатлела Лидию с матерью.

Я замер. Мать и дочь были очень похожи, но дело не только в этом… Проклятье! Элена Ортуньо, профессорша. Я познакомился с ней в «Охотничьем клубе». Она постоянно играла там, к тому же злоупотребляла алкоголем. Мы провели вместе пару месяцев, может меньше. Да, они с Лидией были очень похожи между собой.

Так вот почему в лице сеньориты Риполь мне чудилось что-то знакомое!

Выйдя на свежий воздух, я сразу набрал номер Драпера. Он ответил после третьего гудка.

— Драпер, слушай, я у тебя кое-что спросить хотел. Луэнго, шеф отдела по расследованию убийств, это тот же самый Луэнго, который приходил к нам в комиссариат с делегацией япошек? Такой мужик из пресс-службы в дорогущем костюме?

— Луэнго был у нас в комиссариате? Не припомню что-то. Впрочем, он и в самом деле раньше служил в отделе по связям с прессой и общественностью. А почему ты, собственно говоря, спрашиваешь?

— Это связано с делом Дельфоро. Я только что узнал о его задержании, понимаешь… И хотел бы поговорить с Луэнго. Ты часто его видишь?

— Да нет, не очень. Мы встречаемся на ежегодном ужине Ассоциации комиссаров полиции. А ты что, правда ничего не слышал про арест Дельфоро? Ты, наверное, вообще один такой на всю Испанию.

— Где я могу встретить Луэнго, кроме как в его рабочем кабинете?

— Если не в его кабинете? Дай-ка подумать. Этому индюку Луэнго нравится вертеться среди важных шишек. Знаешь, ведь о нем поговаривают как о будущем заместителе министра внутренних дел! Арест Дельфоро и раскрытие этого дела — его козырной ход. Он создал в зарубежной прессе героический образ испанской полиции… Еще ходят слухи, что ему предложили место директора Интерпола, которое сейчас вакантно. Ты, кстати, в курсе, что его за отличную службу наградили Красным крестом за заслуги? Тьфу, пакость! Как будто раскрытие преступлений — это не обычная работа полицейского, а нечто из ряда вон выходящее.

— Драпер, ты знаешь его любимое заведение? Место, где он обычно обедает или пьет кофе?

— Раньше он часто бывал в «Хосе Луисе», знаешь, такой изысканный бар братьев Беккер. Там он предпочитал пить аперитивы. Он несколько раз назначал мне в «Хосе Луисе» встречи, но прошло уже довольно много лет… Попробуй.

Я ни разу не был в «Хосе Луисе». Я не без труда нашел себе место у стойки, за которой элегантная публика лениво клевала тапас,[5] но в конце концов я вполне прилично устроился. Потом я подозвал официанта и спросил, нет ли здесь сейчас сеньора Рауля Луэнго. Или он подойдет попозже? На что официант ответил, что раз его нет сейчас, значит, скорее всего он уже и не появится. Да и вообще, обычно аперитив он пил в других местах, например там, где любят собираться писатели, в кафе «Хихон»[6] на Пасео-дель-Прадо.

Рауль Луэнго сидел за столиком напротив громадного окна в компании еще трех мужчин и не узнал меня, когда я прошел мимо по улице. Должно быть, он рассказывал что-то очень забавное, так как его собеседники весело смеялись. Я вошел в кафе и направился к их столу. За барной стойкой я не увидел свободных мест, да и половина столиков была занята. Несколько лет назад я уже бывал здесь с Дельфоро, и тогда мне бросилось в глаза, что, казалось, абсолютно все в этом заведении его знают. Я сразу вспомнил торговца куревом, сутулого старика в синей куртке, который обнял Дельфоро и начал что-то говорить про его последний роман.

Теперь же киоск был закрыт, на нем висел портрет маслом того дедка, а стену украшала маленькая бронзовая табличка, гласившая: «Здесь продавал табак и наблюдал, как течет река жизни, Альфонсо, торговец сигаретами и анархист. От друзей из кафе „Хихон“».

Луэнго изменился — полагаю, как и все мы. Но он умудрился сохранить волосы. Его прическа была достаточно длинной, чтобы выглядеть современно, но не настолько длинной, чтобы казаться неряшливой. Безупречный синий костюм идеально сочетался с рубашкой светло-голубого цвета и галстуком в красных тонах. Я подошел и остановился рядом так, чтобы очутиться в его поле зрения. Тем временем Луэнго продолжал непринужденно болтать по-английски со своими собеседниками. Они смеялись.