Далия Трускиновская - Умри в полночь Страница 14

– Жив останется, дурк, – и Вераша, как несколько минут назад Артем, протянула руку: – Послушай, отдай их мне, а? На кой они тебе?

– И что же ты с ними сделаешь?

– Как что? Сожгу.

– За так? – ситуация уже стала забавлять Артема. Интересно, за кого приняла его Вераша?

– Не за так, конечно, – и она едва ли не в первый раз улыбнулась. – Договоримся.

– Дорого возьму, – предупредил Артем.

– Да знаю я, чем ты возьмешь, – она пожала плечами. – Я же видела, как ты на мои ноги смотрел. Так что… Договоримся, что ли?

Действительно, когда она присела на диван, полы халата разошлись, и ноги у нее оказались стройные. Артум был уверен, что скользнул по ним совершенно молниеносным взглядом…

– А он? – Артем мотнул головой в сторону открытой двери.

– Ну его к чертям собачьим, – без всякой злобы на мужа сказала Вераша. – За что ни возьмется, все прахом. Кулаками бы махать научился, а потом воевал…

И она острым, внимательным взором посмотрела на Артема. Выдержки ей было не занимать. Артем понимал, что ей безумно важно было узнать, каким боком пристегнулся ко всей этой истории ночной гость, что именно он пронюхал, где Наташа, жива ли она… Он сталкивался с такой реакцией на вдруг сложившиеся обстоятельства – когда человек прячется в замедленность и заторможенность, чтобы выиграть время и прийти в себя.

– Ну, раздевайся, чтоли, – как бы подумав, решил Артем. – А тогда поглядим.

Он видывал профессиональный стриптиз. И уж очень хороша должна была быть фигура Вераши, чтобы подбить его сейчас на подвиги. Не то крутилось на уме…

Вераша посмотрела на него вопросительно, и он указал рукой на диван.

Стриптиз получился неувлекательный – жалкая попытка женщины, которая привыкла встречать мужа уже в ночной сорочке под халатом, а если и заводила любовников, то оба скидывали одежду впопыхах, возможно, даже не глядя друг на друга. И очевидно было, что Вераша не наряжалась ради мужа в красивое белье. Она торопилась поскорее, чтобы Артем не успел вглядеться, выскочить из трусиков, скомкать их, сунуть комочек за диванный валик, сдернуть старенький бюстгальтер… И опять Артем ощутил жалость – невзирая ни на что… Очевидно, в давние времена так жалели убигих и нищих – за все, даже за их душевное безобразие.

Лежавшая перед ним на неубранном диване обнаженная женщина, видимо, мерзла – она спрятала ноги под край покрывала. К тому же Вераша считала, будто, раздевшись, сделала все, что требуется от соблазнительницы, и молчала.

– Пойду, закрою дверь. Твоему на нас любоваться незачем, – с этими словами Артем подошел к двери, но, не задерживаясь, вышел в коридор. Игорь уже стоял у стены, и по его удивленному лицу можно было догадаться – он знал, как развивались события в Наташиной комнате, и успех Вераши был его единственной надеждой.

– Что, и ты тоже решил отдаться? – скользнув мимо него, спросил Артем. Пока тяжеловес разворачивался, Артем открыл входную дверь и оказался на лестничной клетке. Дверь захлопнулась не то что перед носом подскочившего Игоря, а даже, видно, и стукнула его по носу – в коридоре взвыли.

И Артем побежал вниз. Убийцы недоделанные, ругался он про себя, людоеды-самоучки, дилетанты чертовы. Ну, что теперь с ними делать?…

– Где подсвечник? – сразу спросила Наташа, когда он выскочил из подворотни, открыл машину и быстро забрался на водительское место.

– Потом, потом…

Игорь вполне мог вылететь вслед за ним на улицу. А драка Артему была сейчас ни к чему. Он мог пропустить удар – и тогда бы долго отлеживался в больнице, срывая своей хворью важные договоренности. А что сделал бы разъяренный таксер с Наташей – даже представить трудно.

– Дома твой подсвечник, – сказал Артем, повернув ключ зажигания. – Фу, Аргошка, всего обслюнявил… Ходу!

Запихнув обратно на заднее сиденье выставившего морду Арго, он погнал машину по пустой улице.

– Артемчик!… – взмолилась Наташа. – Ну я же ничего не понимаю!…

– Тебе и не обязательно… – буркнул он и достал из кармана записки. – Узнаешь?

– Это они!

– Чушь собачья. Завтра утром твоя Люська будет дома.

– Артемчик! Как же это?!

Но он, не отвечая, гнал машину по ночному городу.

– Потом, потом, – ответил он погодя на ее сумбурные вопросы, – когда-нибудь… Не мешай, а то столб дорогу перебежит…

Таким образом он добрался до окраины, выехал на шоссе и отыскал дерево с удавленницей.

– Помоги-ка, – попросил он наташу, и они вместе сняли куклу с дерева и вытряхнули ее из плаща.

– Артемчик, миленький, родной мой, так что же это все-таки было? Кто же мне записки писал? Кто звонил по телефону? И куда Люська делась? – не унималась Наташа.

– Это была мерзкая, совершенно омерзительная и дурацкая шутка, – наконец ответил он. – Люська твоя тут ни при чем. Она ничего не знала. Она совсем другое просила тебе передать.

– Артемушка, правда? Какой же сволочью нужно быть… Кто эта сволочь? Я же убью ее!

Артем усмехнулся – вовремя в ней проснулась агрессивность!

– Надевай плащ, к утру похолодало, – приказал он. – А я эту маркизу в багажник закину.

Затолкав на место куклу, он сел за руль и подождал, пока рядом усядется Наташа.

Как с ней быть – он не знал.

Отвезти домой? Или вместе с записками препроводить в милицию? Или взять ее к себе, потому что соседи этой ночью могут преподнести какой-нибудь сюрприз?

– Помолчи, пожалуйста, – попросил он и снова погнал машину на пределе – лишь бы был повод не поддерживать беседу.

Он думал о соседях. И, как ни странно, пытался их понять и оправдать – как всех, кому однажды посчастливилось вызвать в нем мгновенную острую жалость. Очевидно, совместная жизнь двух надоевших друг другу людей на одной крошечной территории непременно должна была привести к какому-нибудь маразму. И то, что возненавидевшие друг друга люди прикованы друг к другу, как галерные каторжники тоже не способствует ангельским чувствам. А когда живое существо рвется на свободу, оно много чего может натворить и много с чем не посчитаться.

Очевидно, они давно побаивались, что Наташа пропишет дочь. И, возможно, за чашкой ночного чая грезили: а попала бы соседка в автокатастрофу, что ли? Может, с этой идейки и началось – ведь Игорь шофер. И они прикинули варианты, при которых от Наташи бы они избавились, а Игорь бы при этом не слишком пострадал. Этакая режиссерская игра, простор для убогой фантазии… Когда Люська позвонила и попросила передать матери, что на три дня уезжает в гости на озеро к новоявленной подруге, даже домой за тряпочками не забежит, потому что времени нет, разгоряченная этими полуночными фантазиями Вераша сообразила – шанс! Тем более, что эпопея с подсвечником вряд ли привела ее в восторг.

Соседи ловко спрятались за эти двадцать пять тысяч. Наташе и в голову бы не пришло их подозревать – ведь они доподлинно знали, что у нее таких денег нет и быть не может. Сама она не знала что и подумать – уж больно много народу слышало сказку о подсвечнике, прошедшую через четвертые или пятые руки, обросшую несусветными подробностями. И поэтому она все выходные бестолково прометалась и проревела в обществе Вераши, а та делала все возможное, чтобы Наташа не отыскала кого-то из своих более или менее серьезных подруг, способных вмешаться. Довод был один, и непререкаемый – эта женщина тоже знала насчет подсвечника? Эта женщина тоже под основательным подозрением.

Две ночи подряд, лежа в супружеской постели, где давно уже не выполнялся супружеский долг, соседи учились вести беседу со следователем, сочиняли заковыристые вопросы, репетировали простосердечные ответы. Рядом, за стеной, рыдала Наташа. Возможно, на радостях они даже снизошли друг к дружке – перспектива близкой разлуки подействовала на них возбуждающе.

Вераша всю нагрузку взяла на себя. Он Игоря требовалось лишь прорычать в трубку пру мерзостей да съездить ночью после смены – убедиться, что все в порядке.

Они просто не хотели упускать свой единственный шанс!… Они так обалдели от безысходности, что не могли упустить этот шанс!…

И Артем понял, что он, оказывается, способен простить убийце убийство – если старательно становиться на его место, и проникаться его заботами, и примерять на себе его болячки. Впрочем, кто он такой, чтобы прощать или не прощать? Он выполнил обещанное – разобрался… Да…

Самое нелепое – он же был прав, когда убеждал Наташу, что она сама знает, кто ее послал на смерть. Она действительно это знала – так почему же он не прислушался? Ведь она сама, честно, как он и просил, сразу рассказала, что Вераша с Игорем давно не ладили, что из-за одной на двоих комнатенки в коммуналке они были обречены на совместную жизнь, что они единственные знали решительно все и про подсвечник, и про шантаж… И все же он пошел по ложному следу! Как, почему? Хорошо, что все обошлось, но ведь могло и не обойтись. Он мог отправиться на розыски Витюти, потратить на это драгоценное время, и неизвестно, что натворила бы потрясенная его неудачей Наташа.