О чем молчит диктофон - Марина Серова Страница 14

В общем, пора перестать сомневаться и двигать отсюда как можно скорее, что я и делаю в данный момент.

Немного попетляв для верности, я забралась в «Фольксваген» и покатила домой, теперь уже куда более резво, поскольку пробка успела частично рассосаться.

Очутившись дома, я приготовила себе чай и принялась намечать краткосрочный план действий. Все мои планы на ближайшую перспективу сводились к двум пунктам. Во-первых, ожидание. Причем ожидание пассивное. Никаких звонков, расспросов и тому подобных проявлений осведомленности. Согласно легенде, я знать ничего не знаю, нигде не была, ни с каким капитаном Скрынниковым не встречалась. То есть не пыталась встретиться.

Во-вторых, когда труп Скрынникова будет обнаружен и начнется официальное расследование, мне придется мобилизовать свои актерские способности. Следствие наверняка установит, что я звонила Скрынникову. Ну да, звонила, я и не отрицаю. Зачем звонила? Хотела договориться о встрече, например, на послезавтра. Чем занималась? Ждала, когда наступит послезавтра. А тут вдруг такая оказия – Скрынников меня подвел, до послезавтра не дожил, и вообще это известие о его внезапной кончине меня ошеломило.

Ладно, с этим более-менее разобрались. Теперь самое неприятное. Скрынникова убили непосредственно после того, как я развила бурную активность в отношении «РигТарса». Может ли этот факт означать, что именно это и послужило причиной его гибели? Не могу сказать, что мне так уж жаль этого субъекта, в известном смысле он получил по заслугам. Но одно дело считать, что кто-то заслужил такую смерть, и совсем другое – иметь к его смерти самое прямое отношение. Пусть даже к смерти такого типа, как Скрынников. Конечно, «после этого» не означает «вследствие этого». Но я-то была уверена, что смерть Скрынникова наступила именно «вследствие этого». Хоть я и не отличалась особой сентиментальностью, все же ощутила очень неприятный холодок.

Но даже это было не самой большой проблемой. Хотя здесь годилось бы куда более емкое слово, которое я в силу своей природной интеллигентности предпочитаю не употреблять, во всяком случае, часто. Дело об убийстве Эльвиры Тальцевой в связи со смертью Скрынникова будет передано другому следователю. И если этот пока неизвестный мне сотрудник правоохранительных органов окажется достаточно въедливым и профессиональным, ему не составит труда установить всю цепочку, которая приведет прямиком к моей клиентке Виктории Ястребовой. И где теперь диктофонная запись и деньги? Если они будут найдены у Скрынникова, Виктории не позавидуешь. Ведь в этом случае ей грозит обвинение в убийстве следователя Скрынникова, сотрудника правоохранительных органов. Тяжелее статьи не придумаешь. И пойди тогда докажи, что Скрынникова убили сотрудники «РигТарса». Да и кто станет в этом ковыряться, когда вот она – идеальная подозреваемая, да еще с более чем явным и логичным мотивом. Надо ли упоминать, что убийство Эльвиры также повесят на Викторию. Двойное убийство. Тут никакая защита не поможет, даже если ее муж исхитрится нанять лучшего адвоката всех времен и народов. А учитывая содержание той самой злополучной записи (если она будет найдена), Кирилл Ястребов скорее подбросит дров в костер, в котором окажется его лживая женушка, чем озаботится ее спасением.

Вот к чему привела моя бурная деятельность. Вместо того чтобы помочь Виктории выпутаться, я еще вернее загнала ее в ловушку. Теперь уже лично на мне лежит ответственность за ее дальнейшую судьбу. Быть ли Виктории на свободе или очутиться за решеткой за преступления, которых она не совершала.

Итак, первое, что мне предстоит сделать, – добраться до диктофонной записи и десяти тысяч долларов раньше, чем эти улики окажутся в распоряжении официального следствия. Я почти не сомневалась, что они находятся в квартире Скрынникова. Или в доме? Я только сейчас сообразила, что понятия не имею, где этот самый Скрынников живет. То есть жил.

Но даже если бы и знала, все равно ничего не смогла бы предпринять, это было бы слишком опасно. Как только тело Скрынникова будет обнаружено (а что-то мне подсказывало, что это произойдет совсем скоро), немедленно начнутся следственные действия. И первым делом представители органов наведаются в квартиру покойного. И обнаружат там меня, увлеченно разыскивающую некие важные предметы. Угадайте, кто очутится в СИЗО?

Я оказалась права в своих предположениях, что труп Скрынникова вот-вот будет обнаружен. От стройных логических построений меня отвлек звонок моего мобильного. Конечно же, Векшин. Итак, я актриса.

– Женя, добрый вечер. – Голос Векшина звучал чуточку напряженно, в его случае это означало, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Ну еще бы. – Что поделываешь? Ты дома?

– Привет, Виктор, – жизнерадостно отозвалась я. – Да, сижу за компом, ищу инфу по Скрынникову. Правда, тут негусто.

– Да, негусто, – безразличным тоном повторил Векшин. – Вот что, Жень, боюсь тебя расстроить, но больше инфы о нем не прибавится. Той, которая тебя сможет заинтересовать.

Как виртуозно он подъезжает к сути дела! Тоже тот еще актер…

– Ты о чем? – уточнила я изумленным тоном.

– Убили твоего Скрынникова, – сухо сообщил Виктор.

– Убили? – растерянно переспросила я. Растерянность, разумеется, тоже была деланой.

– Да, сегодня вечером. В кафе на Соколовой.

– И что, уже кого-то подозревают? – На этот раз мой интерес был самым что ни на есть искренним.

– Да кого сейчас можно подозревать… – вздохнул Векшин. – Должно быть, будем рыть в его связях с Ничковым, ну тем, из «РигТарса». А пока ведутся обычные действия на месте происшествия. Ну и домой к нему я сейчас выезжаю.

У меня забилось сердце.

– Витюш, можно я тоже туда подъеду? Адрес скажешь? – Я чуть было все не испортила, напрочь забыв, что Векшин терпеть не может, когда его называют Витюшей.

– Слушай, Жень! – немедленно вскипел Виктор и тут же буркнул: – Ладно уж, пиши адрес. Ты же все равно не отстанешь.

Оказалось, Скрынников жил в Волжском районе, в новостройке неподалеку от Соколовой горы, то есть непосредственно от того места, где нашел свою смерть. Я принялась поспешно собираться. У меня всегда это занятие отнимало минимум времени, а сейчас я и вовсе побила все рекорды и