Людмила Зарецкая - Визитка злой волшебницы Страница 15

Пятого января Перцевой неожиданно позвонил Коленька Манойлов. Запинаясь и трижды извинившись, он все-таки выдавил из себя, что хотел бы прочитать статью о маме до того, как она попадет в печать, а заодно напомнил данное Инной обещание посмотреть его коллекцию машин. Немного подумав, Инна согласилась приехать в «Сосновый бор».

В доме было тихо. Таисия Архиповна и Эвелина уехали в Финляндию. Быстро пробежавшись глазами по тексту статьи, Коленька признал ее безупречной и предложил Инне кофе. Несмотря на то что в кухне стояла приличная (и по дизайну, и по цене, и по вкусу окончательного продукта) кофейная машина, варил он его в маленькой турке на открытом огне. Впрочем, турка оказалась серебряной.

Поучаствовав в обсуждении творчества Пауло Коэльо (его книги обоим нравились) и Зураба Церетели (и тот, и другой считали его кичем и пошлостью), Инна захотела домой. Духовность Манойлова ее утомляла. Словно почувствовав ее настроение, Коленька предложил спуститься в гараж. Оказалось, что из дома к нему ведет подземный коридор, так что выходить на мороз не понадобилось. Ступив за раздвижную дверь гаража, Инна восхищенно ахнула. Даже в самом крутом городском автосалоне нельзя было увидеть столько эксклюзивных марок сразу.

– Садитесь в «Линкольн», – предложил Коленька, распахивая перед Инной дверцу самого дорогого внедорожника Америки «Lincoln Navigator». Роскошно отделанный кожей и деревом салон производил ярчайшее впечатление. Руль тоже был обит мягкой кожей. Машина выглядела по-настоящему богато и торжественно.

– Я такого даже не видела никогда, – честно призналась Инна, залезая на высокую подножку.

– Давай перейдем на «ты», – предложил Манойлов.

– Конечно, – легко согласилась Инна, – я вообще противница всяческих церемоний.

– Вот и хорошо! – обрадовался Коленька. Он галантно помог Инне выйти из высокого внедорожника и провел в другой угол гаража, где стоял зеленый «Крайслер». («Не зеленый, а «берилл», – поправил Инну владелец). На «старичка» он явно не тянул.

– Это самая безопасная машина, – сказал Коленька с гордостью. – У нее удивительные подушки безопасности, да и все остальные прибамбасы тоже будь здоров!

– Кофе очень хочется, – сообщила Инна, погладив кожу салона. Сидеть в чужих, пусть даже очень дорогих машинах ей было неинтересно.

– Конечно, я тебя совсем заговорил! – всполошился Манойлов. – Пойдем пить кофе. А еще у меня есть к тебе одно предложение, только я не знаю, как ты к нему отнесешься… – он замялся.

– Ну, я рассматриваю любые приличные предложения, – подбодрила его Инна.

– Завтра сочельник, и я хочу, чтобы ты провела его со мной. У меня есть загородный клуб. Завтра там будет закрытая вечеринка, только для своих. Мы подготовили очень интересную рождественскую программу. Поехали, а?

– А дочку я могу с собой взять? – спросила Инна, в планы которой вовсе не входило такое стремительное сближение с Манойловым.

– Конечно! – с энтузиазмом откликнулся он. – Там очень здорово. В бассейне поплаваете, салют посмотрите… Хотя что это я тебе про все сюрпризы заранее рассказываю? Так договорились?

– Договорились, – засмеялась Инна, глядя в его встревоженное лицо. – Где встречаемся?

– Я за вами заеду. В десять утра, ладно?

– Хорошо. Интересно, мне в этом доме нальют все-таки кофе или нет?

Хороших людей больше, чем плохих. Это аксиома.

Вот только большинство из хороших людей прячут это свое качество глубоко внутри. То есть они, конечно, хорошие. Но – потенциально.

Хороший человек Владислав Тетерин – звезда мирового уровня. И на него надо равняться всем, кто искренне считает себя хорошим человеком.

Вообще-то Тетерин пианист. Но это не главное. С 1999 года он не работает пианистом.

Тетерин – руководитель музыкального коллектива, в котором талантливые дети поют и играют на музыкальных инструментах и выступают на одних сценах с гала-величинами в мировой музыке.

В этом бы не было ничего особенного, если бы не одно обстоятельство. Все эти дети инвалиды. Правда, слово «инвалид» Тетерин не любит.

Он собирает свои таланты по всей нашей огромной стране. Лично договаривается с музыкальными знаменитостями, чтобы они брали с собой его коллектив на концерты. Первой была Монсеррат Кабалье, которая вместе с русскими детьми спела на московской площади. Бесплатно, разумеется.

Во время репетиции у профессиональной пианистки от ужаса перед знаменитой дивой отказали руки. Концерт оказался под угрозой срыва, но за фортепьяно сел 15-летний мальчик, который сыграл все мелодии двухчасового концерта.

Это было бы вполне естественно, если бы этот мальчик не был слепым от рождения. Он никогда не видел нот, но играет классическую музыку, которую разучивает на слух. И он не боится Монсеррат Кабалье. Теперь благодаря Тетерину он ничего не боится, ведь у его ног лежит весь мир.

Девочка, имеющая врожденные пороки развития, сильно сказывающиеся на внешности, в подростковом возрасте отказывалась выходить из дома. Она здорово пела, но у нее была глубокая депрессия. Тетерин организовал ее встречу с Патриархом Алексием Вторым. Уже несколько лет эта девочка – звезда тетеринского коллектива. Она охотно общается с прессой и не стесняется телекамер.

Хороших людей больше, чем плохих. Это аксиома. Таких людей, как Владислав Тетерин, – единицы. И на него надо равняться всем, кто хотел бы считаться хорошим человеком.

Глава 11

До первой звезды нельзя

Жизнь женщины – это нескончаемая история увлечений.

Антону Сергеевичу Головко было невыносимо скучно. Кругом от души веселилась толпа детей и взрослых. Все они отмечали грядущее Рождество. Антон Сергеевич же русских народных забав не любил, а потому общего веселья не разделял. Кроме того, он банально хотел есть.

Когда накануне Манойлов обмолвился, что назавтра гости должны будут соблюдать Рождественский пост, Головко не придал его словам значения. И, как оказалось, зря.

Не остаться на ночь он не мог – Манойлов был не из тех людей, которым отказывают, когда они тебя приглашают. Провести сочельник в «Николаевском клубе» означало быть причисленным к касте «посвященных». Поэтому, заранее тоскуя от глупых игрищ, он остался и теперь пожинал плоды собственного малодушия.

Вообще-то номер в «Николаевском» он забронировал для себя еще два дня назад. Ему нужно было отойти от событий последних дней. Семейная обстановка восстановлению измочаленных нервов не способствовала. Как и следовало ожидать, услышав, что они не летят на Филиппины, Галка устроила такой кошачий концерт, что чертям стало тошно. Не числившаяся до этого в планах Головко шубка из платиновой норки позволила мирно встретить Новый год, но четвертого января он все же сбежал от тихих семейных радостей.

В «Николаевском» в тот вечер собрался мальчишник. Была баня – сначала финская сауна, затем русская парная с нырянием в ледяное нутро проруби. Была водка, потом коньяк, затем снова водка, а также холодное чешское пиво, только накануне доставленное из Праги специальным самолетом. Были девочки, коих Антон Сергеевич, к вящей своей гордости, оприходовал сразу «двух штук». И, конечно, были серьезные разговоры. После того как Лешка Карманов так легко позволил себя расстрелять, бизнес Антона Сергеевича требовал серьезного пересмотра.

Головко с досадой отметил, что Манойлов прихода «девочек» не дождался – покинул баню и в общей оргии участия не принял. Он слыл поборником нравственности, и из-за этого в его присутствии Антон Сергеевич слегка терялся. Его собственное мировоззрение не давало ответа на вопрос, почему молодой, да к тому же еще и не женатый мужик не стремится к самым главным в жизни развлечениям.

Впрочем, на следующее утро Антону Сергеевичу показалось, что он знает ответ на этот вопрос. Проснувшись со страшного бодуна, он, мучимый головной болью, еле вырвался из объятий кровати. В холодильнике стояли две запотевшие банки с давешним пивом, которые он высосал в один присест, после чего слегка перевел дух.

Горячий и плотный завтрак, снова русская баня, но уже без водки и девочек, а главное – массажист Андрей, выписанный Манойловым из Москвы за огромные деньги, вернули Головко к жизни, и часов в семь вечера он уже чувствовал себя готовым к отъезду домой и следующему за этим критическому Галкиному досмотру. Вот тут-то и приехал Манойлов, который пригласил его остаться и завтра отметить сочельник, а затем Рождество.