Виталий Скворец - Союз-Афган Страница 15

— «Пора начинать…», — решил для себя Николай.

— Так, где меняться будем Салим? — тихо спросил он.

— Твоё всё где? — спросил Салим, думая о том, что из оружия попросить у «шурави» на следующий раз…

— В машине, вот ключи — офицер полез в карман за ключами, и охранник опять резко выхватил «маузер» из-за пояса.

— Успокойся, — сказал ему Салим — всё нормально, мы договорились.

Охранник что-то невнятно промычал и опять убрал оружие за пояс. Он широко, сладко, зевнул.

— У меня всё здесь — сказал торгаш, указывая пальцем куда-то в угол комнаты.

Николай посмотрел в указанном направлении и увидел в тёмном углу комнаты, стоящие на земляном полу, две синего цвета сумки с надписью «Адидас» на английском языке.

— В каждом сумке по десять кило опий будет. Два упаковка в целлофан на одна сумка. Проверять будешь «шурави», или так веришь? — Спросил Салим.

— Я тебе верю, Салим-джан. Ты ведь не обманешь? Если обманешь — пожалеешь. — Предупредил Николай.

— Зачем обманывать! Торговать честно надо! Тогда всё хорошо, друг, будет. — Радостно сообщил контрабандист.

— «Ну, вот и пора» — подумал Николай и полез в карман «технички». Он вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку. Прикурил. Бородатый охранник за оружие не схватился. Офицер опустил сигареты и зажигалку в карман и вытащил пистолет. Раздался первый выстрел. Охранник всё-таки успел выхватить «маузер» из-за пояса, но получив пулю точнёхонько в лоб, опрокинулся навзничь. Салим, остолбенев от ужаса, не успел даже потянуться к автомату, лежащему на коленях, как получил вторую пулю и тоже в голову. Николай, вскочил на ноги и отошел назад, так, чтобы между ним и дверью на улицу стояла керосиновая лампа. Через секунду дверь открылась и в комнату, с винтовкой наперевес влетел молоденький боец, охранявший вход. Он на секунду был ослеплён светом керосиновой лампы и зажмурил глаза…

Зажмурил навсегда, потому что получил третью пулю и тоже в голову. Он как подкошенный рухнул на глиняный пол. С того момента, как Николай вытащил из кармана пистолет прошло не более пяти секунд. Результат — три выстрела, три трупа. Офицер схватил сумки с наркотиком, свой автомат и быстро вышел в темноту Афганской ночи…

Он торопился в часть, чтобы рассказать байку о сломавшейся по дороге машине, заставившей его вернуться назад. Ему думалось, что всё прошло удачно.

Николай и предположить не мог, какие последствия будет иметь его «удача» и сколько крови скоро прольётся.

Страна СССР + страна Афганистан. Конфликт местного значения

Жила-была одна небольшая, но гордая страна. Народы, населявшие её на протяжении многих веков, жили не дружно и не счастливо. Может быть, тому способствовала территория, обильно заставленная по воле создателя горами, или межэтнические противоречия? Не знаю. Однако если на землю гордой, маленькой страны ступал враг, то народы объединялись и дружно давали отпор агрессору. Ни одно государство мира не смогло покорить страну. Все захватчики всегда, рано или поздно, признавали своё поражение и покидали её «не солоно хлебавши». И жители, на не долгое время снова жили в мире. Растили детей, пасли скот, молились Богу. По установившейся традиции выращивали опиумный мак и гашиш. Готовились к следующей войне.

Вот такая бедная с патриархальным укладом страна. А рядом с ней жило-было огромное, богатое, до «мозга костей», социалистическое государство. Однажды, рано утречком, по холодку, большое богатое государство отправило свои войска в маленькую, но очень гордую страну. Что было тому причиной? Может богатые недра, дававшие неимоверное количество природных ресурсов? Или какие-то тайные знания?..

Но ничего там кроме наркотиков и территории не было. Может советское партийное руководство, не учитывающее уроков истории, решило позабавиться? Нет, дорогие мои, всему виной стала так называемая геополитическая ситуация сложившаяся в мире. Вопрос для Советского правительства стоял просто: — если в Афганистан не войдём мы, то войдут американцы. Вот и началась война…

А тем временем, пока разворачивались наши события, «нейтральном» кишлаке, близлежащим от части Николая, по утру, нашли три трупа. Были убиты: очень уважаемый местным населением торговец-контрабандист Салим, наёмник, служивший у него охранником и самый горячо любимый, пятый сын старосты кишлака. В отместку кишлачники, которые видели по вечеру военную машину русских у дома Салима, совершили налёт на блокпост рядом с частью. Был тяжело ранен военнослужащий. Не понявшее, что случилось командование, отправило в кишлак мирную делегацию. Её усадили на бронетранспортёр, затарили гранатами, в довесок к стрелковому оружию, и, дав указание «ни в коем случае не применять силу», отправили на переговоры.

На подъезде к кишлаку БТР десантников подорвался на противотанковой мине. Казалось бы, ну, что тут такого? Этих мин везде валяется, как собак не резанных. Причем здесь кишлачники? Однако мирная делегация, была атакована из-за дувалов автоматным, и винтовочным огнём. К потерям прибавился один убитый и трое раненных бойцов. Десантники отошли от кишлака.

Командование гарнизона поняло, что коварные афганцы вероломно, безо всяких на то оснований, нарушили перемирие. Военные должны действовать быстро, смело и решительно. Поэтому, в штаб Туркестанского Военного Округа, по спецсвязи была направлена срочная депеша, мол, так и так, что нам делать? Через некоторое время пришел однозначный, конкретный ответ от командования: — «Действуйте по обстановке», но помягче, помягче. Уж постарайтесь не нарушить хрупкое перемирие.

Так командование гарнизона и объяснило своим солдатам и десантникам перед боем. А бойцы, стояли бледные от ненависти за смерть своих товарищей. Побелели от напряжения костяшки пальцев рук, сжимающих автоматы. В глазах читалась решимость, в сердцах пылала ненависть…

И грянул бой!

Сначала, подошедшие советские войска обстреливали кишлак на расстоянии, из крупнокалиберных пулемётов и пушек. Старший сержант Гаврилов наблюдал в оптический прицел своей пушки, установленной на БТР-е такую картину: На плоской крыше одного из кишлачных домов, мужчина выдирал из рук женщины винтовку. Женщина кричала, вцепившись в оружие, и не хотела отдавать его. Похоже, она не хотела отпускать мужчину в бой. Мужчина тоже что-то кричал, показывая рукой в сторону Советских войск.

Старший сержант Гаврилов выстрелил из своего орудия и положил конец их спорам. Снаряд попал точнёхонько в крышу дома и разорвал в куски тела женщины и мужчины, подняв громадный столб пыли.

По дороге из кишлака, в сторону от Советских войск, побежали люди и скот. Через некоторое время, когда военачальники посчитали, что все, кто хотел уйти из кишлака — ушёл, а выстрелы так и не прекратились, была дана команда вертолётчикам «на вылет». Два экипажа «Чёрной акулы» — шедевр советской инженерной мысли, призванный уничтожать всё живое, выполнили свою задачу и сровняли кишлак с землёй.

Старший сержант Гаврилов, получил за этот бой орден «Боевого Красного Знамени». Большая, миролюбивая страна скромно умолчала о своих ратных успехах…

Советская Армия множила к себе ненависть неграмотного, вольного народа.

Шеф

В уютном кресле, в уютной квартире без изысков, в которой присутствовал только кондиционер, сидел крупный, пожилой мужчина. Он был «смотрящим», поставленным на свою должность «вором в законе». Под ним ходили «барыги», «фарцовщики», проститутки и все те, кого официально не признавала советская власть.

Он уважал Вагиза, за ум и честность. Доверие — это основа их опасно-нелегального дела. Поэтому он и поставил Вагиза над районным подразделением барыг-наркоторговцев. Мужчина в кресле, прекрасно понимал, что его протеже зарабатывает и для себя, но «доляна» и «грев» на зону поступали исправно и не было причин для недоверия.

Однако то, что случилось сегодня, заставило его призадуматься. Вагиз предложил взять оптом десять килограмм опиума-афганки. Не двести-триста грамм, не «килошник», а десять кило! Откуда у него такой канал? Сама «афганка» — из Афганистана. Это понятно. Но что за контрабанда? О том, что наркотик завозится военными, он даже не думал. Но ему хотелось знать об этом деле побольше…

— Хотят, говоришь сто тысяч? Я тебе говорю, восемьдесят-девяносто штук денег на руках увидят — сразу отдадут. Просто ты знаешь, сынок, так — такие дела не делаются. Пускай на пробу немножко дадут. А там поговорим, что почём. — Говорил он Вагизу с явным азиатским акцентом.

— Да, конечно, уважаемый, — соглашался Вагиз, я всё понимаю…

— Тогда внимательно слушай, что тебе скажу…