Анна Данилова - Ангел в яблоневом саду Страница 15

– Ну, про завещание мне ничего не известно… А что? Оно существует? – спросила неуверенным тоном Ирина и густо покраснела.

– Существует, – сказала я чистую правду, поскольку Лиза выяснила это сразу же, как только начала работать по этому делу. – Ваша тетя оставила все вам. Только вам.

– Как? Вообще – все?

– Да. Если вы скажете следователю, что в вечер накануне гибели Валентины вы с ней ссорились и просили денег, то сами понимаете…

– Вот дура я, дура! – Ирина прикрыла рот рукой, словно желая остановить рвущиеся наружу и другие глупости.

– Что же касается похорон, то они будут не скоро, тело вам отдадут только после проведения целого ряда экспертиз, уверяю вас. Вот вам моя визитка. Если будут какие-то вопросы или что-нибудь вспомните, звоните, не стесняйтесь.

– Постойте… – она вдруг переменилась в лице, стала какая-то другая, собранная, повзрослевшая. – Я слышала, что Кузнецов поселил вас с вашей адвокатшей в своем доме.

Вот сейчас я видела перед собой настоящую Ирину, без фальшивых нот в голосе, без бездарной игры на публику, которая в курсе абсолютно всего, что происходило и происходит в Идолге сейчас и что связано со смертью ее тетушки. И про «адвокатшу»-то она знает, и про то, что мы находимся под крылышком Кузнецова. Да и о Варфоломееве тоже наверняка в курсе, что он оплачивает нашу работу.

– Да, это правда, – ответила я, испытывая растущее к этой нахалке неприязненное чувство. Нет, ну это же надо: приехать к тетке требовать деньги на Турцию и на погашение долгов!!! Лентяйка, распутная девица. И правильно, что Валентина ругала ее. Могла бы и выпороть. А что?

– Вы сейчас поедете в Идолгу или у вас еще здесь есть работа? – спросила Ирина, и я подумала, что она, теперь уже точно богатая наследница, решила сэкономить на такси. А прежде, после звонка тети Жени, когда ей сообщили, что Валентину убили, она не поскупилась на такси. Снова сыграла роль или действительно не при делах? Имеет отношение к убийству или нет?

– В Идолгу. Хотите, чтобы я вас взяла с собой?

– Да, если можно.

– Тогда собирайтесь.

Однако она не умеет врать, подумалось мне тогда. Когда она врет, у нее краснеет лицо и наливаются кровью уши. Исходя из этой ее особенности, можно с легкостью определить, когда она лжет. Получается, что она соврала, будто не знает ничего о завещании. Знала. Но вряд ли сама убила тетку. Могла нанять кого-то, да этому человеку помешали, неожиданно на сцене появилась Надя, и пришлось убить ее как свидетеля…

Я вышла из квартиры Ирины во двор и сразу же почувствовала какое-то давление, задрала голову и увидела надвигающиеся на город темные, почти черные тяжелые тучи. Порывы ветра качали кроны старых дубов, окружавших двор. Ветер как будто нервничал, бросал охапки пыли с мусором вверх, словно проверяя свои силы. А это значит, что уже очень скоро небо полностью будет затянуто тучами и на город хлынет ливень.

Следом за мной на крыльцо выбежала Ирина.

– Послушайте, сейчас разразится гроза… Сегодня по радио передавали. Поедемте скорее, а то я ужасно боюсь грозы, молнии, грома… Когда гремит, мне хочется забраться под кровать и переждать там весь этот кошмар.

– Конечно, пойдемте быстрее, вот моя машина.

Ветер, казалось, вымел всех людей с вечерних улиц. Его порывы были так сильны, что грозили перевернуть машину, которая на большой скорости летела вон из города, как если бы спасалась от грозы.

Мне позвонила Лиза, она беспокоилась, говорила, что в Идолге уже гремит гром и сверкает молния. Что надо торопиться, она ждет. Да и банька уже готова – Кузнецов расстарался.

10. Лиза

После бани, которую устроил нам Кузнецов, мы с Глашей расслабились. Копченый лещ, холодное пиво…

Ужинали мы в его доме, в просторной столовой. Стол нам накрыла его жена, миловидная, в кудряшках, Катя. Картошка, вкусно приготовленная тушеная кабанятина, салат из помидоров, жареные грибы, вареники с творогом, чай с травками. Мы с Глашей просто блаженствовали. Странное дело, отсутствие мужей нас нисколько не напрягало, напротив, без наших мужчин мы чувствовали себя свободными, раскованными. Нет, полезно все-таки время от времени расставаться. Хоть начинаешь себя чувствовать самостоятельным, не зависящим ни от кого человеком.

Катя, эмоциональная женщина, время от времени промокала глаза салфеткой, вспоминая погибших Валентину и Надежду.

– Да не было у них врагов, и быть не могло. Да и вряд ли их бандиты убили, для бандитов что главное – нажиться. А в доме у каждой все на месте, ничего не украдено. Вот за что их убили? И как могло случиться, что они умерли почти одновременно? Что же это получается, пока одну душили, другая в это время стояла и смотрела? Или же убийц было двое и они как по команде бросились убивать ни в чем не повинных женщин? Но, говорят, следов борьбы на их телах нет. Я хоть и не следователь, но заметила, что они одеты были по-разному. На Валентине было очень красивое платье, вы же видели, такое белое, в красных маках, как если бы она в гости собиралась. А на Наде – фланелевый халат в розовую полоску. Думаю, она приготовилась ко сну или вообще уже спала, когда к ней постучали… Наверное, их убивали в разных местах, может, даже в доме каждой из них, понимаете? Предположим, убийца пришел к гости к Вале, и она поджидала этого мужчину, нарядилась и все такое, стол накрыла…

– Стол не был накрыт, – осторожно поправила ее Глаша. – В кухне все было убрано, она никого не ждала.

– Возможно тогда, она отправилась на свидание, пусть даже и на поляну, где ей обещали пикник… Хотя Валя была разумной женщиной и никогда в жизни не отправилась бы на свидание поздно ночью, в лес… Не знаю, что и предположить. А что в домах? Есть следы борьбы? Кровь?

– Да, есть кровь, ею перепачкан угол чугунной печки в Надином доме, – сказал Кузнецов, который, судя по всему, был в курсе прокурорского расследования. – И это кровь не хозяйки дома, Нади, а Валина.

У меня тоже имелись кое-какие сведения относительно результатов осмотра домов, а также судебно-медицинской экспертизы. Но делиться информацией в присутствии Кати, которая наутро разнесет все по деревне, я не имела права. Важно было выслушать то, что знала и предполагала она сама.

– Так может, она просто ударилась? – Катя посмотрела на меня вопрошающе, ожидая, что я поддержу разговор.

– Или ее ударили, – предположил Владимир Александрович. – Печка, я видел, мне по пояс, как бы это она, интересно, ударилась об нее виском? И вообще, главный-то вопрос: что делала Валя в доме Нади ночью?

– Смерть она свою там искала… – всхлипнула Катя.

Рассуждать на интересующую всех тему можно было до бесконечности, мне же хотелось, чтобы мы поскорее с Глашей отправились на свою половину и, уже оставшись вдвоем, основательно все обсудили. Я знала, что у нее имеется важная для меня информация. Да и у меня кое-что было. Мои друзья в городе помогли мне и прислали отсканированные акты медицинского заключения.

– Вы извините нас, Катя, Владимир Александрович, но нам надо работать… Вы уж отпустите нас… – прочла мои мысли Глафира, поднимаясь из-за стола. Она разрумянилась от сытной вкусной еды, но глаза ее уже слипались. Устала.

– Да-да, – засобиралась я. – И работать, и отдыхать.

– Хорошо, хорошо, пожалуйста. Я вам отнесла туда фрукты, электрический чайник, чай, травки… – сказала Катя.

– Спасибо большое за ужин, за баню! – сонным голосом проговорила моя Глафира. – Все было просто великолепно.

– Да, вы хорошая хозяйка, Владимиру Александровичу просто повезло с такой женой, – сказала я.

В комнате, которую нам отвели хозяева, стояли кровать и диван, постели были постелены. За окном уже вовсю бушевала непогода, всполохи молний на мгновение превращали ночь в яркий белый день. Гремел гром, по крыше барабанил дождь, омывая стекла. А в комнате было тепло от включенного масляного радиатора. Мы с Глашей забрались в свои постели.

– Он правду говорит, угол чугунной печи действительно перепачкан кровью, и кровь эта – Валентины. Хотя хозяйка дома – Надя. Получается, что Валентина пришла к своей соседке ночью или вечером, нам это неизвестно. Но, скорее всего, уже было поздно, потому что на Надежде был халат, как ты знаешь, а под ним – ночная рубашка, – сказала я. – И постель ее была смята. Значит, она либо только что легла спать, либо уже спала, когда к ней пришла соседка.

– Но если Валя пришла к ней так поздно, то почему же на ней было такое нарядное платье?

– Думаю, что она шла вовсе и не к ней. Может, она думала, что Надя уже спит, а сама собиралась встретиться с ее жильцом, который наследил повсюду. У меня есть доказательства того, что во времянке проживал мужчина. Повсюду отпечатки его пальцев. Они также и в доме Надежды. У Нади есть и банька. Так вот, жилец пользовался этой баней, и на куске мыла эксперты обнаружили мужской волос. В доме Валентины отпечатков его пальцев не обнаружили. Получается, что он, живя во времянке, бывал только в доме Надежды, причем повсюду, включая ее спальню, мылся в бане. Но ел, судя по всему, во времянке. После того как я сама обследовала времянку, я обратилась к экспертам, чтобы они поработали и там. Надо сказать, что следователь, его фамилия Коростелев, зовут Иван Михайлович, неплохой, в общем-то, мужик, и мое участие в этом деле воспринял нормально, даже, я бы сказала, с пониманием. Мы договорились с ним обмениваться информацией. Думаю, что Кузнецов проинформировал его о нас, поэтому он и не сопротивлялся…