Лин Гамильтон - Африканский квест Страница 15

Все с подозрением посмотрели на меня, наверняка задаваясь вопросом, что я услышала, но я ничем не выказывала, что до моего слуха донеслось хотя бы слово. Молодому человеку меня не представили.

«Что здесь происходит? — с раздражением подумала я. — О чем могли разговаривать эти люди? Позаботься о чем-то, не суйтесь, и кто знает, что еще. С какой стати Брайерс угрожал одному из членов нашей группы? Господи, это историко-археологический тур, а он археолог! Сказать ли ему что-нибудь по этому поводу?»

Я осторожно поднималась по лестнице, с силой опираясь на перила, чтобы пощадить лодыжку, когда Брайерс с незнакомцем вышли из бара и скрылись в ночи. Рик остался и допивал виски. Я подумала, что он потребует у бармена до закрытия еще порцию. Войдя в свою комнату, я бросила на ночной столик блокнот Кристи — быстрый взгляд на первую страницу подтвердил, что блокнот принадлежит ей, хотя я в этом почти не сомневалась — приложила лед к лодыжке и в раздражении стала готовиться ко сну.

Около часа я ворочалась от боли в лодыжке, вновь и вновь репетируя, что скажу Брайерсу, кляня его, Рика и Кертиса. Что Рик обещал раздобыть? Блокнот Кристи? Он валялся прямо на тропинке. И все же, если б луна не светила так ярко, я бы тоже его не заметила. Может быть, они говорили вовсе не о нем? Весь этот эпизод вызывал у меня раздражение. Более того, блокнот на ночном столике манил меня. Что собиралась писать о нас Кристи? Не падай так низко, сказала я себе. Но что делала Кристи на той тропинке? Шпионила, как и я?

В конце концов я поддалась искушению и включила свет. То, что обнаружила в блокноте, вызвало у меня такой гнев, что потемнело в глазах. Кристи Эллингем вела список того, что считала недостатками историко-археологического тура, организованного компанией «Макклинток энд Суэйн», недостатками, которые, вне всякого сомнения, в свое время будут преданы гласности на страницах журнала «Фёрст класс». Например «Нет Лифта!!», «Нет Диет-колы!!», «Скучные Развалины!!», «После Десяти Вечера Нет Обслуживания в Номерах!!!». И даже, поскольку она явно не ограничивалась пребыванием в гостинице, «Странная Свора Туристов!». Все замечания акцентировались заглавными буквами и восклицательными знаками, количество последних, видимо, указывало глубину ее недовольства. Список был длинным, очевидно, мог удлиниться еще больше, и поэтому описание тура должно было представлять собой рекламную катастрофу, а не триумф, как мечталось Клайву.

Улыбавшаяся, сыплющая комплиментами Кристи не высказывала ни одного из этих замечаний, только записывала их в блокнот. Замечания ее в основном были несправедливы. Правда, лифта в «Auberge du Palmer» не было, но гостиница всего лишь двухэтажная, тут много услужливой прислуги, являвшейся на каждый ее вызов, поднимать на второй этаж Кристи приходилось только собственный вес. И, разумеется, можно было обходиться несколько дней без диет-колы. К тому же для меня являлось значительным облегчением, что после десяти вечера не было обслуживания в номерах, Кристи уже не могла заказывать выпивку.

Я редко ощущала такой гнев, как в ту минуту, и такую беспомощность тоже. Мысля рационально, я сомневалась, что Кристи могла бы уничтожить компанию «Макклинток энд Суэйн». Как-никак бизнес у нас не туристический. Но она могла бы серьезно нам навредить и, более того, дурно повлиять на дела гостиницы. Все служащие, включая Сильвию и Шанталь, изо всех сил старались угодить ей. И это путешествие не стоило ей ни цента. Мы и гостиница оплачивали все, даже ее поездки на такси. Мне хотелось наорать на нее, сказать, как она неразумна.

«Успокойся, Лара», — сказала я себе. Все будет замечательно. Все остальные довольны путешествием. Возможно, они напишут редактору. Поддержка Азизы и Кертиса нам определенно не повредит. И Эмиль должен разбираться в этих вопросах.

Сказать ли что-нибудь Кристи? Пожалуй, не стоит. Я непременно выйду из себя. Сообщить Клайву? Он будет ужасно разочарован. Но справится с разочарованием. Всегда справлялся. И, что бы они ни написала, мы это переживем. Но у меня все-таки мелькнула мысль подсыпать ей в джин яду.

Но даже эти несправедливые замечания не шли ни в какое сравнение с тем, что я обнаружила в конце блокнота под заголовком «Разобраться». Я не совсем понимала, что это значит, но то, что увидела, мне не понравилось. Мисс Эллингем записала инициалы всех членов группы и в нескольких случаях сделала отвратительные измышления. «КК — нахлебник или шантажист? Азиза — слишком уж тощая. Наркотики? Сен-Лоран — что-то вертится в памяти — мошенник? ЧШ — комплекс Лолиты. Жестокий отец? Навести справки о РР — что-то неладное. НУ — шваль из жилого автоприцепа и ловкая мошенница. Навести справки о ней и КФ. БМ и ЭЛ — дядя и племянник? Нет!». Список продолжался и продолжался, и легкое облегчение от того, что рядом с ЛМ ничего не было приписано, не улучшило моего настроения.

Может, с ее стороны то было лишь праздное любопытство, но это очень походило на обвинение Кертиса — если под КК имелся в виду Кертис Кларк — в шантаже. Некоторые замечания были просто ругательными, как наименование Норы, то бишь НУ, швалью из жилого автоприцепа. Да, верно, эта женщина не умела одеваться и пользовалась такими духами, от которых пахла скорее салатом, нежели цветком, но называть ее так было просто недоброжелательностью. И да, казалось, она имеет какую-то власть над Клиффом, их отношения были несколько неясными. Что касается Бена и Эда, такими ли были их отношения? Может, они старались быть сдержанными, чего нельзя сказать о Кристи? Но обвинение юной девушки в том, что она — Лолита, намек, что с ней жестоко обращались, немало меня покоробили. Больше всего меня мучило то, что я помогла ей составить этот список, разумеется, сама того не сознавая, во время нашего разговора. Она не брала у меня интервью, она выпытывала у меня сведения. Ее определенно требовалось остановить.

Может быть, для этого потребуется мой собственный список: сколько джина выпивала эта отвратительная женщина? Уволит ли ее наниматель, если узнает об этом? Расписки у меня были. Как отнесется наниматель к этому списочку? Сочтет ли, что Кристи больше не достойна работать в этом элитарном журнале или похвалит ее за блестящую изобретательность?

«Прекрати, — сказала я себе. — Не опускайся до ее уровня. Что из того, что она сочла Кертиса нахлебником?» Я и сама так подумала. Что до РР, я достаточно слышала в этот вечер, чтобы решить — тут есть что-то неладное, не говоря уж о том, что, возможно, он вор.

Мне пришло на ум, что у меня есть еще одна проблема: как быть с блокнотом. Скверно было уже то, что я нашла его в таком месте, где не должна была бы находиться, но теперь, когда прочла записи, положение значительно ухудшилось. Спрятать блокнот в своем багаже? Нет, сознание, что он там, сведет меня с ума. Отвезти в город и бросить в мусорный бак вдали от гостиницы? Или набраться смелости и отдать блокнот журналистке во время завтрака, сказав, что нашла его снаружи? В таком случае намекнуть ли, что я прочла записи или просто сказать: «Кристи, кажется, это ваш?».

Я старательно переписала оба списка — видит Бог, они могли мне потребоваться, а я, естественно, не собиралась просить портье сделать для меня копию — затем погасила свет и, как ни странно, уснула, несмотря на тяжелый гнет вины и гнева. Проснулась очень рано с мыслью, что Кристи вскоре обнаружит пропажу, если уже не обнаружила. Я не встретилась с ней, когда возвращалась в гостиницу, значит, если она и ходила искать блокнот, то уже потом. Снова идти по той тропинке среди ночи мне определенно не захотелось бы, надо полагать, и ей тоже. Видимо, она не могла точно знать, где его обронила. Если немедленно подняться, можно бросить его в кусты возле главных ворот. Хотя на территорию гостиницы вело три входа, ночью можно было войти только в главные ворота, отперев замок ключом, ключи были у всех постояльцев на тот случай, если они вернутся поздно. Кристи должна была пройти через них, если только не предпочла подняться от пляжа по склону холма, совершить подвиг, на который я уже сочла себя неспособной. Кристи, судя по ее жалобе на отсутствие лифта, тоже вряд ли могла на него отважиться. На завтрак она всегда приходила последней, к этому времени садовник мог найти блокнот и отдать портье. Если так не получится, я сама могла выйти несколько позже, предпочтительно с кем-нибудь из членов группы на роль свидетеля, и «найти» его, сказав: «Там, в кустах, что-то лежит? О, смотрите. Блокнот». Что-нибудь в этом роде.

Я надела шорты, свитер, обулась в кроссовки, оберегая все еще распухшую ступню, и повесила на плечо сумочку с ее неприятным содержимым. Думала, что смогу проскользнуть незамеченной, но ошибалась. Служащие уже накрывали столы к завтраку, и Сильвия приветливо помахала мне. Несколько членов группы уже поднялись. Кэтрин читала любовный роман в гостиной, подле нее стояла чашка чая, а Клифф спрашивал у портье, пришел ли вчерашний номер «Интернейшнл геральд трибюн». Эмиль стоял у одного из эркеров, глядя наружу. Из верхнего коридора слышалось, как Джимми бранится по какому-то поводу, его жена негромко бормотала.