Рекс Стаут - Роковые деньги Страница 15

- И что из этого? - нетерпеливо осведомился Кремер.

- В итоге все свои усилия я сосредоточил на мистере Ханне. Он прожил в доме мисс Эннис всего четыре месяца. Регулярно платил за комнату. Он почти наверняка солгал, заявив, что, по словам мисс Бакстер, какой-то мужчина дважды преследовал её до самого дома. Учитывая, что мисс Бакстер была агентом секретной службы налогового управления, мне представляется...

- С чего вы это взяли? - перебил Лич. - Кто вам это сказал?

- Никто, - невозмутимо ответил Вулф. - Мистер Гудвин умеет складывать два и два. Ваша конспирация делает вам честь, мистер Лич, однако согласитесь - она больше уже неуместна. Итак, я не поверил мистеру Ханне, что мисс Бакстер рассказала ему такое. Вдобавок у мистера Ханны полностью отсутствовало алиби на вчерашнее утро вплоть до двенадцати часов. Никто не мешал ему проследовать за мисс Эннис до нашего дома, а потом, когда она вернулась домой, он мог угнать автомобиль и попытаться сбить её на обратном пути. Впрочем, сейчас это не имеет значения, поскольку попытка покушения не удалась.

- Все, что вы пока говорите, представляется мне крайне маловразумительным, - проворчал Кремер.

Вулф кивнул.

- Я только объясняю, почему сосредоточил все усилия на мистере Ханне. Я мог бы пуститься в пространные измышления - почему, например, он убил мисс Бакстер именно тогда и там? Возможно, она видела попытку покушения на мисс Эннис и, по возвращении домой, приперла его к стенке? Однако вы можете рассуждать на эту тему с таким же успехом, как и я. В конце концов выбивать из него признание придется вам, а не мне.

- Мне не в чем признаваться, - взвыл Ханна. - Вы ещё обо всем этом пожалеете. Я этого так не оставлю.

- Дело ваше, мистер Ханна, - произнес Вулф, поочередно обводя глазами продолжавшего стоять Альберта Лича и усевшегося на место Кремера. - Вот почему, уповая на везение и отправив по всем трем адресам своих людей, в театр "Гриб" я отрядил именно Сола Пензера. Из всех известных мне людей мистер Пензер зависит от везения в наименьшей степени. Он звонил четыре раза и докладывал, как идут дела. В третий раз, около трех часов дня, он запросил подмогу, и я выслал ему подкрепление. В четвертый же раз, менее чем два часа назад, я сказал, чтобы он приезжал сюда, и пригласил всех вас, джентльмены. Сол, опишите, пожалуйста, положение вещей.

Поскольку Сол сидел возле самого глобуса, всем, за исключением Вулфа и Стеббинса, пришлось повернуть головы, чтобы его увидеть.

- Только это? - спросил Сол.

- Да, после краткого вступления.

- Хорошо, сэр. В течение первых двух часов я расспрашивал людей, живущих поблизости, но ничего не добился и вошел в здание, в котором помещается театр. Консьержу я цель своего посещения не раскрыл, сказал только, что хочу помещения осмотреть, но судя по тому, как он ко мне отнесся и согласился принять за беспокойство сорок долларов, человек он честный и достойный. Он провел меня по театру, по цоколю и по второму этажу. На третьем этаже размещается небольшая типография. Консьерж, по моей просьбе, представил меня её сотрудникам - а в типографии трудились двое мужчин - как страхового агента, проверяющего, нет ли каких нарушений. По внешнему виду обоих работников мне сразу показалось, что я напал на верный след. Я сказал консьержу, что хочу осмотреть типографию и что это займет довольно много времени, и он отбыл восвояси. И вот, стоило мне только начать осматривать какое-то оборудование, как они оба на меня набросились, и мне пришлось выхватить пистолет. Стрелять я не стал, но одного из парочки я был вынужден отключить. Потом позвонил вам и попросил прислать Фреда и Орри, чтобы они помогли мне обыскать помещение. Вы сказали, что как только они позвонят, вы немедленно...

- Достаточно, - прервал его Вулф. - И каково положение дел сейчас?

- Они по-прежнему находятся там. На одной из полок, позади пачек с бумагой, они нашли восемь пачек новехоньких двадцатидолларовых купюр. А в двойной стенке шкафа - четыре металлических клише для изготовления этих купюр. Оба работника типографии лежат на полу со связанными руками и ногами. Имен их я не знаю. В комнате всего один стул; когда я уходил, на нем сидел Фред Даркин, а Орри примостился на кипе бумаги. У одного из фальшивомонетчиков на голове шишка в том месте, где я ударил его рукояткой пистолета, но крови нет. Консьержу мне пришлось вручить ещё двадцатку. Вот так и обстоят дела.

Пол Ханна попытался было встать, но Стеббинс с одной стороны, а Лич с другой, крепко надавили ему на плечи и удержали.

- Можете добавить ещё одну существенную подробность, - сказал Вулф. Имя, которое они вам назвали.

- Да, сэр. Это случилось уже после того, как Фред с Орри повязали их и нашли клише. Один из них сказал другому: "Говорил же я, что Пол проболтается. На кой черт мы с убийцей связались? Послушал бы ты меня, мы бы успели смыться". Остальное тоже говорить?

- Нет, пока хватит. Потом, разумеется, доложите подробно мистеру Кремеру и мистеру Личу. - Вулф чуть повернул голову. - Как видите, джентльмены, я оказался в довольно затруднительном положении, поскольку столкнулся с фальшивомонетчиком и убийцей в одном лице. Во избежание сложного выбора, я пригласил вас обоих, чтобы вы сами разобрались в этом деле. Поскольку мистер Кремер уже произвел арест...

Пол Ханна дернулся было, пытаясь до него добраться, но его попытка была тут же безжалостно пресечена Стеббинсом и Личем. Сержант и тайный агент уставились друг на друга. Ханна, в свою очередь, метнул на Вулфа испепеляющий взгляд, но тут послышался возглас Хетти:

- Вот видите, Фальстаф? Я же вам говорила!

А ведь она не говорила ему ровным счетом ничего.

Глава 9

В один прекрасный день недели три спустя мы сидели с Вулфом в кабинете, препираясь по каким-то пустякам, когда в дверь позвонили. Это оказалась Хетти. Я провел её в кабинет и усадил в почетное красное кресло. Хетти раскрыла сумочку и извлекла из неё небольшой сверток в коричневой бумаге. Вулф нахмурился. Господи, подумал я, неужели она нашла ещё одну пачку? Однако рука Хетти вновь нырнула в сумочку и появилась из неё с конвертом, который я узнал сразу.

- Это чек, который вы мне прислали, - промолвила она. - В сопроводительном письме сказано, что это моя доля от вознаграждения - сто долларов. Свою долю вы, стало быть, оставили себе?

- Да, - не моргнув глазом, соврал Вулф.

- И ты, Шпендрик, свое получил?

- Да, - столь же лихо соврал я.

- Что ж, тогда все в порядке. Но как быть с этим счетом? Пять тысяч долларов за работу и шестьсот двадцать один доллар и шестьдесят пять центов за расходы. Ты что, Шпендрик, забыл наш уговор? Разве я не обещала заплатить сорок две тысячи долларов?

- Да, было дело, - кивнул я.

- Вот, я их и принесла, - гордо заявила она и швырнула сверток Вулфу на стол. - Служащий банка лично помог мне отобрать эти казначейские обязательства и заверил, что они самые надежные. Их уже переписали на ваше имя. Впервые в жизни мне приходится с ними расставаться, но, надеюсь, что это в последний раз... Впрочем, овчинка выделки стоила. За все время после кончины моего отца это был лучший день в моей жизни. То место в газете, где написали, что он сознался, мне не понравилось, но тут вы не виноваты. Терпеть не могу субъектов, которые сознаются в чем-либо легавым. Лопух этот Пол Ханна. Признался даже, что украл машину и пытался на меня наехать. Хотел поквитаться за то, что я его драгоценный сверток забрала. А потом увидел на другой стороне улицы Тамми, и понял, что она его узнала. Когда он вернулся домой, она как раз набирала номер, чтобы куда-то позвонить, а он тут её и заколол. А потом отнес в гостиную и оставил прямо на полу, с задранной юбкой. Гаденыш настоящий. Впредь нужно быть с жильцами поразборчивей.

Вулф насупился.

- Я не могу принять от вас эти ценные бумаги, мад... мисс Эннис. Я предпочитаю сам оценивать свои услуги. Я все подсчитал и послал вам счет.

Хетти кивнула.

- Да, его сразу же порвала. Шпендрик знает, мы с ним обо всем условились. Я вас наняла и сказала, что вполне могу заплатить. А теперь вы вдруг заявляете, что так не пойдет. Это свинство.

Вулф в безмолвной ярости посмотрел на меня. Я ухмыльнулся. Он отодвинул кресло назад и встал.

- У меня срочные дела, - проскрипел он. - Оставляю вас с мистером Гудвином. Вижу, вы с ним уже хорошо спелись.

И прогромыхал в прихожую.

Мне пришлось урезонивать её целых полчаса, в течение которых она дважды запрещала называть её Хетти.