Матвей Медведев - В поисках истины Страница 15

Затем Борис Ильич, Виолетта и ее десятилетняя дочка улетели. Самолет приземлился в уже знакомом аэропорту Внуково. Где обосноваться на ночь командиру подразделения и стюардессе? Конечно же, в профилактории для летного состава. Щелко и Виолетта получают отдельную комнату. Виолетта говорит, что надо пригласить экипаж ее самолета в ресторан, отметить свадьбу. Щелко угощает присутствующих шампанским, коньяком, однако сам пьет немного. Виолетта замечает, что он больше притворяется пьяным. А посреди ночи, придравшись к пустяку, Щелко, устроив сцену ревности, навсегда покидает Виолетту, прихватив с собой все ее деньги...

Среди тех, кого ловко провел Щелко, оказался и один из руководящих работников Центрального агентства Аэрофлота в Ленинграде. Щелко явился к нему в кабинет после того, как вычитал в какой-то из газет, что начальник Куйбышевского аэропорта, после фельетона о нем, отстранен от работы.

Щелко представился новым начальником Куйбышевского аэропорта, якобы приехавшим в Ленинград для «прохождения учебно-тренировочного сбора». И работник, к которому он пришел, поверил этой истории. Пока они разговаривали, в кабинет вошла посетительница. Ей нужно было лететь в Магадан, и она просила помочь ей в приобретении билета.

Услышав про Магадан, Щелко оживился и незамедлительно предложил свои услуги. Он заявил, что завтра как раз отправляется в «тренировочный» полет до Магадана и может захватить с собой пассажирку. Разумеется, за полет надо будет заплатить соответственно положенному тарифу. Тут же он получил от посетительницы, которой и в голову не пришло, что перед ней жулик, 320 рублей и, договорившись, что она явится завтра с вещами прямо в аэропорт, быстро ушел.

После его ухода работник, у которого он побывал, стал ломать голову, размышляя, какой такой может быть «тренировочный» полет да еще до Магадана? «Странно! Странно!» Но текущие дела, посетители, непрерывные звонки по телефону отвлекли его от размышлений. И только когда в кабинете вновь появилась женщина и заявила, что стала жертвой наглого обмана, он сообразил, что проявил недопустимое ротозейство.

Обманул мошенник и военнослужащего П., которому заявил, что срочно уезжает в Алжир и на этом, мол, основании сдает квартиру. Получив аванс — 200 рублей, — Щелко повел П. на Заневский проспект, 30, показал квартиру и сказал, что он может тут располагаться. Уходя предупредил, что если появится женщина, то пускать ее не следует: дескать, это прежняя жилица, с которой он расторгнул договор. Затем мошенник вручил П. ключи, попрощался и был таков, а новый жилец, чувствуя себя как дома, скинул китель, сапоги, облачился в пижаму...

Конечно, квартира, которую сдал Щелко, была не его.

Она принадлежала сотруднице агентства Аэрофлота К., с которой Борис Ильич познакомился на улице, сумел втереться к ней в доверие. Можно представить себе удивление К., когда, придя с работы, она застала у себя дома незнакомого мужчину в пижаме и домашних туфлях.

У Щелко не было ни собственного жилья, ни вещей — ничего. Все, что имел, было на нем.

Единственное свое пальто из искусственной кожи он оставил у Вероники.

Наступала зима. Логика, интуиция подсказывали, что Щелко может прийти за ним к Веронике. Опытный следователе Соловьева предупредила стюардессу: если появится Борис Ильич, немедленно поставить об этом в известность милицию.

И она не ошиблась. Щелко позвонил Веронике по телефону.

Последним местом его пребывания был Псков. Здесь Борис Ильич свел знакомство с находившейся в командировке инженером-экономистом Х. Он помог ей получить в гостинице номер, и Х. считала себя в известной степени обязанной столь любезному молодому летчику. Несколько дней спустя такой уже везло обоих в Ленинград. Разумеется, оплату производила Х. Она так прониклась доверием к Борису Ильичу, что даже дала ему «на сохранение» кошелек с деньгами.

Родителей Х. мошенник тоже очаровал. Ни мама, ни папа, ни даже пришедший в гости дядя — кандидат наук не заподозрили, что перед ними просто-напросто аферист.

Но развязка уже приближалась. Как только Щелко появился в Ленинграде, он незамедлительно позвонил Веронике. Та его домой не пригласила, а назначила с ним встречу у станции метро «Площадь Мира». Но мошенник оказался прозорливым. Предосторожности ради он приехал в такси и, когда увидел, что рядом с Вероникой на ступеньках у входа в метро стоят два незнакомца, судя по всему оперативные работники милиции, понял, что лучше не останавливаться. Он попросил шофера сделать по площади круг, а затем везти его куда-нибудь подальше. Так ему удалось ускользнуть в первый раз от задержания.

Арестовали его на улице Писарева, около дома, где жила Вероника, куда он подъехал опять-таки в такси вместе с неким Ручейковым, который познакомился с Борисом Ильичом через Х. Ручейков ничего не знал о своем спутнике, кроме того, что его фамилия Дубровин. Это была уже третья вымышленная фамилия мошенника. У Ручейкова он обитал две ночи, а потом попросил гостеприимного хозяина съездить с ним за пальто, объяснив, что сам не может этого сделать, так как находится в ссоре со своей бывшей женой. На самом же деле Борис Ильич боялся — и не без основания — ловушки. Ручейков дал согласие и поехал со Щелко на улицу Писарева. Кончилось тем, что он вместе с Борисом Ильичом очутился в дежурной комнате милиции.

Перепутанный до смерти Ручейков принес следователю вещи, которые оставил у него дома Щелко: фуражку, авторучку и листки с какими-то записями. Даже авторучка и та не принадлежала Борису Ильичу. Он «позаимствовал» ее у последней из своих знакомых женщин — Риты Х.

Брачные аферисты существовали и раньше. В дореволюционную пору, например, они носили роскошные усы, брелоки на жилетке и перстни на пальцах, соломенные канотье и выдавали себя то за преуспевающих коммерсантов, то за частнопрактикующих адвокатов или врачей. Мошеннику, действующему на этом поприще, приходится приспосабливаться к среде и обстановке, как хамелеону. В наше время он выдает себя зачастую за представителя какой-нибудь мужественной профессии, в данном случае имеющей отношение к авиации. К тому же можно и формой щегольнуть, что также является «приманкой» для некоторых представительниц женского пола.

В ходе следствия стали выясняться детали, которые могли бы своевременно насторожить людей, сталкивавшихся с мошенником, разоблачить его. Одна из свидетельниц — бортпроводница, — например, рассказала, что Щелко входил в салон самолета с папиросой в зубах, чего настоящий летчик никогда не сделает.

Другая женщина обратила внимание на брюки, в которые был облачен «командир подразделения», — они у него были порваны и зашиты. Вел себя Щелко нервозно, все куда-то спешил и метался, спал тревожно...

Нередко, уходя от женщин, мошенник прихватывал с собой паспорта, связки ключей — «на всякий случай». Но так как, в сущности, они ему были не нужны, то он от них тут же избавлялся. В одном месте оставит паспорт, в другом — ключи. Как-то раз сунул чужой паспорт под матрац детской кроватки, стоявшей в комнате.

Любопытна судьба каракулевой шубы, похищенной Щелко у Елизаветы Кирилловны. Эту шубу он каждый раз преподносил в качестве «свадебного подарка» своей очередной «невесте», приводя ее в восторг широтой своей натуры, а затем вновь преспокойно брал из шкафа и скрывался.

Впервые все «жены» и «невесты» Щелко встретились и познакомилась друг с другом в помещении суда.

И, надо сказать, чувствовали они себя не очень хорошо. Им стыдно было глядеть в глаза друг другу. Но что поделаешь, если все эти женщины стали жертвами собственной беспечности, легкомысленного отношения к такому серьезному жизненному шагу, как замужество.

— Да, с такого рода делами не часто приходится сталкиваться даже следователю, — рассказывает капитан милиции Иветта Николаевна Соловьева. — По правде говоря, при допросе потерпевших я нередко вынуждена была прятать невольную улыбку — уж очень водевильными были ситуации, в которые попадали легкомысленные женщины. И смех, и грех...

Для более полного сбора материалов и изобличения мошенника Иветта Николаевна выезжала в командировку в Ростов, где жили родители Щелко. А из Ростова поехала в район, где расположен совхоз-миллионер, куда тоже заявлялся в качестве «жениха» Щелко. Его привлекла зажиточность местных жителей. В каждой хате — полированная мебель, хрусталь. Проходимец рассчитывал поживиться. Но девушки из совхоза оказались стойкими. Ни одна из них не поддалась «чарам» проходимца, и он убрался отсюда восвояси.

Это был единственный случай, когда у Щелко «сорвалось» задуманное. В остальном же ему сопутствовала удача.

Кстати, не находите ли вы, что играть искусно роль летчика мог лишь по-настоящему ловкий человек?

У Щелко оказались незаурядные актерские способности. В качестве партнера на роль «штурмана» он привлек своего знакомого по исправительно-трудовой колонии, с которым вместе отбывал наказание. От партнера требовалось только молчаливое присутствие да изредка односложные восклицания. В то же время Щелко был и тонким психологом, хорошо знающим некоторые чисто женские качества — доверчивость, способность быстро прощать обиды. Ведь кое-кто из женщин не заявлял о мошеннике в милицию лишь из чувства... жалости к проходимцу.