Сергей Царев - Предательство. Последние дни 2011 года Страница 15

— Сергей Георгиевич, в конце прошлого года Вы говорили о своих планах, но книгу «Мифы и реальность нового порядка» не собирались писать. Что-нибудь произошло такое, что привело Вас к необходимости ее написания?

— И да, и нет. Однозначной или большой причины не было. Так, мелочи, но они выстраивались в определенную последовательность событий. А эта последовательность и подвигнула меня на написание книги.

Сергей Георгиевич допил кофе, потом резко повернулся к Олегу Борисовичу, проницательно посмотрел на него. В его взгляде, выражении лица была некая незащищенность творческого человека.

— Вы, я надеюсь, понимаете, что я пишу не для всемирной славы. Это мне чуждо. Я пишу для одного читателя. Просто хочется, чтобы мой внук, когда станет взрослым, прочитав эту книгу, сделал бы выводы, оценил, что его дед был живым человеком, который думал, анализировал и пытался понять жизнь общества. Вот и все.

— Вы так любите его?

Сергей Георгиевич ничего не ответил. Легкая улыбка, которая промелькнула на лице, обо всем сказала.

— Дело не в любви, я умею быть и строгим. Надеюсь, что он будет думающим человеком, для которого будет важно не только знать свои корни, но и представлять предков через их мысли и восприятия окружающего мира. Очень надеюсь, что он избежит всеобщего оболванивания.

— С таким подходом дела, я думаю, ему это не угрожает.

— Хотелось бы в это верить. Но маховик всемирного оболванивания населения запущен. Избежать его давления слишком трудно. Много высококлассных специалистов — от сотрудников Голливуда и гламурных журналов до деятелей отечественного образования и шоу-бизнеса — вовлечены в это дело. Я уже не говорю о желтой прессе во всех странах. Оболванивание — элемент управления мировой элиты — применяется повсеместно.

— Соглашусь с Вами. Оболванивание населения входит в планы мировой элиты. Формируются примитивные исполнители — рабочие, инженеры и даже ученые, которым нужны только развлечения и относительно сытая жизнь. Без лишнего мыслительного аппарата, точнее без политики в голове и жизни! Таким населением легко управлять.

— У Евгения Евтушенко есть замечательное высказывание: «Лишь тот, кто мыслит — тот народ! Все остальное — население», — заметил Сергей Георгиевич.

Олег Борисович кивнул в знак согласия. Разговор неожиданно прервался. Опасение за будущее, страх жить среди населения, а не среди народа, не способствовали разговору.

— Вы куда? — задала вопрос женщина в форме офицера полиции.

Сергей Георгиевич, который только что вышел из станции метро «Площадь Революции», удивленный вопросом, стал внимательно рассматривать прилегающую площадь. Торговые ряды, установленные между станцией метро и гостиницей «Москва», были огорожены металлическими конструкциями. Коридор, созданный двумя рядами ограждений, позволял пройти в сторону подземного комплекса «Охотный ряд». На Манежной площади в треугольнике, расположенном между памятником Жукову, комплексом и входным фасадом гостиницы, находилась сцена. На фоне надписи «Слава России» располагались портреты Владимира Путина и Дмитрия Медведева. Громко играла музыка, динамики сотрясали всю площадь и, очевидно, всю Тверскую улицу.

— Домой, — спокойно ответил Сергей Георгиевич.

— Возвращайтесь обратно, здесь не пройдете.

— А если по этому коридору и у гостиницы воспользоваться подземным переходом? — спросил Сергей Георгиевич.

Спросил он тихо, с улыбкой на лице. Возможно, улыбка и седые волосы позволили полицейскому определить, что он не является террористом, и она предложила:

— Вообще-то этот проход для участников митинга, переход на ту сторону у гостиницы «Метрополь». Так и быть, попробуйте, может, и удастся пройти.

Сергей Георгиевич поблагодарил ее и пошел по проходу, на выходе которого его встретили несколько решительных женщин среднего возраста, вооруженные пачками листов со списками.

— Вы из какого института? — сразу две женщины обратились к нему с вопросом.

— Я местный.

Они не стали уточнять суть термина «местный», потеряли к нему всякий интерес и стали искать в списках фамилию студента, который шел за Сергеем Георгиевичем. Проходя около гостиницы, Сергей Георгиевич увидел небольшую группу людей, по манере поведения, надменности во взгляде он определил, что они были ответственными за проведение митинга. Очевидно, это были функционеры «Единой России» и профсоюзов. На площади было много флагов молодежных организаций «Россия молодая», «Наши» и «Молодая гвардия», местами были видны флаги «Единой России» и «Конгресса русских общин».

Митинг только начался, вел его Андрей Исаев, заместитель секретаря генерального совета «Единой России». Он поздравил присутствующих праздником Конституции:

— Сегодня Конституции исполняется восемнадцать лет! Это хороший возраст! Партия «Единая Россия» — залог того, что страна будет развиваться стабильно и надежно.

Что еще должен и может сказать высокопоставленный партийный функционер, подумал Сергей Георгиевич. Не скажет ведь, что потенциал «Единой России» вызывает тревогу, и Путин не случайно дистанцируется от нее, передав бразды правления Медведеву, а сам опирается на вновь созданный Общероссийский народный фронт.

Разрумянившийся на свежем воздухе Исаев завершил свое выступление обращением:

— На площади собрались те, кто поддерживает кандидатуру Владимира Владимировича Путина, и они все уверены в том, что Путин должен стать следующим президентом России и шесть лет вести нашу страну по пути процветания.

В ответ раздались нестройные возгласы одобрения. Выступление главы Федерации независимых профсоюзов было эмоциональным, но плохо запоминающимся. Сергея Георгиевича весьма удивил его тезис, что против Путина выступают олигархи, владеющие СМИ. Интересно, подумал Сергей Георгиевич, каких олигархов он имел в виду? Такую глупость можно говорить только молодым, которые не интересуются ничем, кроме развлечений. Пассаж Шмакова о Горбачеве, который хочет развалить еще одну страну, Сергей Георгиевич воспринял спокойно — сам он относился к Горбачеву крайне негативно. Но пожелание, чтобы он захлебнулся кока-колой, было недостойным.

Стоящие рядом студенты мерзли, лениво похлопывали, когда им это подсказывали стоящие рядом руководители. Две девушки разглядывали здание гостиницы и здания, расположенные на Тверской улице. Неожиданно одна из них обратилась к Сергею Георгиевичу:

— Не подскажете, сколько минут надо, чтобы дойти до Арбата?

— Минут десять-пятнадцать.

— Жаль, не успеем.

— Что же мешает пройтись туда? — поинтересовался Сергей Георгиевич.

— Митинг запланирован, как нам сказали, на полчаса. Не успеем вернуться, а так хотелось пройтись по Арбату, — с грустью в голосе сказала девушка.

— А вы приезжие?

— Да, из Ярославля. Нас на четырех автобусах привезли на митинг, и сразу же отправимся обратно.

Митинг продолжался. Холод сковывал не только тела, но и мысли выступавших. От Общероссийского народного фронта выступил Вячеслав Лысаков — глава движения автомобилистов «Свобода выбора», который, подражая Путину, отметил у противников Путина «белую лапшу в виде ленточки».

Митингующие никак не отреагировали на его выступление, а Сергею Георгиевичу стало скучно, и он направился домой, не желая слушать пустые призывы и лозунги, в которых не было уважения к интеллекту присутствующих. Выступления ораторов стали сменять музыкальными номерами, чтобы подбодрить студентов, но они отвечали лениво, предпочитая подтанцовывать на холодном воздухе. Ветер развевал знамена, угрожающе трещали растяжки.

Сергей Георгиевич со многими студентами, которые тоже решили покинуть митинг, подошел к подземному переходу. Вход был перекрыт металлическими ограждениями и рядом омоновцев, которые равнодушно наблюдали за митингом. Один из омоновцев грубо предупредил Сергея Георгиевича:

— Проход закрыт.

Всем своим грозным видом он показывал раздражение и нежелание общаться. Сергей Георгиевич не стал ничего говорить, решил обойти здание гостиницы. Со стороны Театральной площади стояла колона омоновских грузовиков и несколько машин скорой. Водители грузовиков собрались вместе и о чем-то спорили. Когда Сергей Георгиевич проходил мимо них, один из водителей обратился к нему:

— Не угостите сигаретой?