Лезвие света - Андреа Камиллери Страница 15

Фацио сел за столик с компьютером.

Лоредана Ди Марта — ей не было двадцати одного, а на вид едва можно было дать восемнадцать — была настоящей красавицей-брюнеткой. Высокая, длинноногая, сияющие глаза чуть подернуты дымкой волнения. Она нервничала и была бледна.

Комиссар невольно бросил взгляд на пухлые губки идеальных очертаний, без следа укуса, которым якобы наградил ее грабитель.

— Мы явились без возражений, но я не понимаю причины… — с ходу начал Ди Марта.

Монтальбано прервал его, подняв руку.

— Синьор Ди Марта, то, что вы присутствуете на этой беседе по вашей просьбе, всего лишь любезность с моей стороны. Так что вы не должны вмешиваться, поняли? А причину поймете, когда молча выслушаете вопросы, которые я задам вашей жене.

— Хорошо, — пробормотал Ди Марта.

— Постараюсь закончить как можно скорее, — сказал Монтальбано девушке. — Поэтому, не теряя времени, перехожу к вопросам. Скажите, когда именно муж отдал вам деньги для внесения в банк?

Муж с женой переглянулись. Они явно не ожидали, что комиссар начнет с этого вопроса.

— Когда я собиралась выходить из дому, чтобы навестить подругу Валерию.

— Время?

— Наверно, половина девятого.

— А в течение дня у вас не было возможности навестить подругу?

— Я была у нее после обеда, с половины пятого до семи.

— А после ужина вы решили к ней вернуться?

— Да. Ей нездоровилось. Я вернулась домой, как и обещала, к семи, приготовила мужу ужин, мы поели, я сказала, что мне надо уйти, тогда он и отдал деньги.

— Впервые?

— Что?

— Вы впервые отвозили деньги в банк?

— Нет. Такое и раньше бывало.

— Я понял. Но по пути к подруге вы забыли о деньгах.

— Да. Я думала о другом. Я… слишком беспокоилась за Валерию.

— Разумеется. Так значит, про деньги в вашей сумочке знали только трое.

— Двое, — поправила Лоредана. — Мы с мужем.

— А вот и нет! — возразил Монтальбано. — Валерия Бонифачо сообщила мне, что вы, синьора Ди Марта, едва войдя к ней в дом, вспомнили, что не внесли деньги, и хотели бежать к банкомату, а синьора Бонифачо отговорила вас, сказав, что вы сможете сделать это по пути домой. Так было дело?

— Так.

— Вот видите, я верно сказал. Тех, кто об этом знал, было трое. Вы исключаете, что об этом мог узнать кто-то еще?

— Безусловно.

— И вы нигде не останавливались по дороге к подруге?

— С какой стати?

— Всякое бывает, синьора. Может, у вас сигареты кончились или что еще.

— Не понимаю, какое значение…

— Я спрашиваю потому, что, если вы остановились что-то купить, возможно, кто-нибудь заметил в вашей сумочке большую сумму денег.

— Я не останавливалась.

Монтальбано выдержал паузу, потом решил, что настало самое время позабавиться.

Он скорчил гримасу, присвистнул, молча полюбовался на кончик авторучки, потом вполголоса изрек:

— Ай-ай!

Ди Марта ошеломленно взглянул на него, но не сказал ни слова.

Лоредана же спросила:

— Что это значит?

— К сожалению, дело плохо.

— Для кого? — спросила девушка дрожащим голосом.

— Ну и вопрос! Разве вы сами не понимаете?

— Нет, не понимаю!

— Для вашей подруги Валерии, синьора! Элементарно!

— Что вы такое говорите? — пролепетала потрясенная Лоредана.

— Уважаемая синьора, давайте предположим. Это всего лишь предположение. Вы приходите к подруге и говорите, что забыли внести в банк крупную сумму, хотите ехать туда сразу же, но подруга вас отговаривает. Вам это не кажется странным?

— А вам почему это кажется странным? Мне ведь надо было рано или поздно вернуться домой…

— А вот и нет! Одно дело — вносить деньги в девять вечера, и совсем другое — в полночь. Причем в одиночку. Столь молодая и, позвольте сказать, столь прекрасная синьора! Вы не находите этот совет, мягко говоря, необдуманным?

— Но я ведь не знала — и Валерия тоже, — что засижусь допоздна!

У этой девицы на все готов ответ.

— Позвольте мне продолжить. Ваша подруга нарочно сказалась больной, чтобы задержать вас допоздна. А едва вы вышли от нее — бегом звонить сообщнику, предупредила, что вы едете в переулок Криспи с крупной суммой в сумочке. Тот несется туда, и дело в шляпе.

Лоредана оторопело глядела на комиссара, открыв рот. Комиссар отмахнулся рукой от мухи-невидимки.

— Оставим пока эту тему, она касается нашего расследования по синьоре Бонифачо. И прошу вас: ни слова ей по поводу этих моих подозрений. А мы продолжим. Перехожу к следующему вопросу. Вы заявили, что в переулке Криспи, между магазином тканей и ювелирной лавкой Бурджо, увидели лежавшего на земле мужчину. У меня вот какой вопрос — хорошенько подумайте, прежде чем ответить, — тот мужчина, когда вы его заметили, уже лежал на земле или еще падал?

— Какая разница?

— Огромная.

— Не понимаю.

— А я объясню. Слушайте. Грабитель вряд ли лег на землю, чтобы ограбить первую попавшуюся машину. А вдруг это будет грузовик или автофургон? Сколько он с него награбит, пять евро? Нет, он ждал ту самую машину. Поэтому спрятался в нише и, как только ее увидел, бросился навзничь. Вы вникаете?

— Да.

— Но поскольку переулок Криспи короткий и совершенно прямой, вы должны были видеть не лежащего человека, а человека, который падал. Вам все понятно?

Она встретилась с ним глазами. Дымка развеялась, взгляд был живым и пронзительным. А девушка, несомненно, умная. Достойная из нее выйдет соперница.

— Подтверждаю свои слова, — твердым голосом сказала Лоредана. — Возможно, я не заметила, как он двигался, потому что смотрела на часы или делала еще что-то, но увидела я его, когда он уже лежал на земле.

Снимаем шляпу! Не только умна, но и хитра. Поняла, что, настаивая на своей версии, она ослабляет предположение комиссара о сообщничестве Валерии. Монтальбано чувствовал, что следующий вопрос вызовет бурю. И хладнокровно рассудил, что задать его стоит внезапно, чтобы эффект был посильнее.

— Простите, в рапорте написано, что грабитель, попав в машину, вынул ключи из зажигания и бросил на дорогу.

— Да.

— Значит, вам, когда грабитель убежал, пришлось вылезти из машины и искать их?

— Да.

— И долго вы искали?

— Думаю, да. Переулок плохо освещен, а я очень… волновалась.

— В какую сторону он ушел?

— Кто?

— Грабитель.

— Он побежал вперед от моей машины, фары светили ему в спину, а в конце переулка свернул направо.

— Перейдем к следующему вопросу, — сказал Монтальбано. — Ваша подруга Валерия сообщила мне одну подробность, которая странным образом не фигурирует в заявлении, сделанном вашим мужем.

У синьора Ди Марты, до того мгновения с интересом слушавшего, при этом вопросе исказилось лицо, и