Суматоха под диваном - Татьяна Игоревна Луганцева Страница 15

– Я не видел тебя целую вечность, – произнес Мартин. – Это невыносимо, но я почему-то выдержал.

Яна нежно тронула его плечи и шею.

– Человек ко всему привыкает. Но мне без тебя было тяжело. Пусто и одиноко.

Мартин чуть сильнее прижал Яну к себе.

– Сочувствую, что тебе не удалось второй раз стать отцом. Жаль, что Варвара потеряла ребенка. Я не имела возможности принести тебе свои соболезнования.

– Да, мне очень жаль ребенка. Он был ни в чем не виноват, – ответил Мартин. – Но давай сменим тему. Я так рад, что наконец-таки тебя вижу и могу с тобой поговорить. Ты изменилась. Стала еще красивее.

– Да ладно… Льстец. Но согласна – мне нет равных по красоте, – засмеялась Яна. – Ну а как ты живешь?

Она словно находилась в сладком забытьи, была окутана аурой Мартина, могла слышать биение его сердца, видеть любимые глаза, веснушки на высоких скулах, ощущать родной аромат его лёгкого дорогого парфюма.

– Я загрузил себя работой. Открыл еще одну фирму. Ничего интересного. Решал проблемы со здоровьем матушки.

– Что со Стефанией Сергеевной? – насторожилась Яна.

– Сейчас уже всё хорошо, – успокоил ее Мартин. – Я очень надеюсь, что ты останешься на несколько дней в Питере после свадьбы? Мой подарок, квартиру, которую ты не приняла, я не продал. Она ждет тебя.

– У меня прекрасный номер в отеле. Планирую побыть в Питере несколько дней, а потом мне надо возвращаться. У меня, знаешь, тоже в Москве дела.

– В Москве или в Чехии? Вернешься к Карлу в замок? – пристально посмотрел на нее Мартин.

– Да, сначала поеду в Москву, потом в Чехию. Но жить там больше не буду, возвращаюсь на Родину. Депрессивный период закончился, надо думать о клинике, – сказала Яна. – Бизнес надолго оставлять нельзя.

– Ты же знаешь, что я всегда помогу, ты только скажи, что тебе нужно…

– Я знаю. Не переживай. Дела у меня идут нормально. Занимайся своей жизнью.

– Я и занимаюсь. Ты тоже часть моей жизни, – улыбнулся Мартин.

– Молодые люди, если вы хотите поговорить, то не занимайте танцпол, – сказал им кто-то из нервных гостей.

И они поняли, что не танцуют, а стоят и смотрят друг другу в глаза. Мартин рассмеялся, Яна тоже не смогла сдержать улыбку.

– Может, сядем за стол? – предложил Мартин.

– Давай.

«Сейчас он будет уговаривать меня вернуться, пытаться поцеловать, просить снова простить его», – подумала Яна, присаживаясь на стул, обитый красным бархатом. Мартин сел так, чтобы видеть лицо Яны.

– Я предлагаю тебе остаться друзьями, – ошарашил ее Мартин.

Он словно дал ей пощечину. Цветковой понадобилось время, чтобы прийти в себя.

– Друзьями? – еле произнесла она. – Хорошо, как скажешь.

– У тебя своя личная жизнь, у меня своя. Мы провели некоторое время вместе, и это время было прекрасно, но сейчас всё закончилось. Ты знаешь, я всегда стараюсь остаться со всеми в хороших отношениях. Зачем плодить ненависть? Ее и так много в нашем мире.

– Так я теперь одна из твоих многочисленных бывших, с кем ты в хороших отношениях? – засмеялась Яна. – И на какую тему мы с тобой будем общаться, друг?

– Да на какую хочешь! – развел руками Мартин.

– С кем ты сейчас занимаешься любовью? – спросила Яна.

– Я?

– Ну, а кто? Про себя я знаю, что ни с кем. Хочу это узнать у тебя, дружище! Друзья же могут поговорить на эту тему? У них нет запретных тем! Мы с Асей всегда обсуждали парней и наши увлечения, – вальяжно раскинулась на мягком стуле Яна, продолжая веселиться.

– Знаешь, есть разница. Вы с Асей друзья-женщины, а мы с тобой все-таки разного пола!

– Да ладно! – округлила большие голубые глаза Цветкова. – У тебя странное представление о дружбе, у настоящей дружбы нет половых признаков. А потом, я же тебя не спрашиваю подробности, мне это неинтересно. Просто расскажи, кто эта девушка?

– Зачем тебе это знать? – смутился Мартин. – Дурацкие какие-то вопросы.

– Ах, да! Совсем забыла, дружище! Мы же с тобой тоже были близки! Эх, давно это было, хорошие были времена! Только я уже не помню, как с тобой спать. Может, напомнишь хотя бы один раз, чисто по-дружески? Твоей девушке не скажем, там у тебя отношения, а со мной просто дружба, объяснишь ей уж как-нибудь.

– Яна, не юродствуй. Всё не так, – Мартин покраснел, разозлившись.

– Ну, я на правах твоей бывшей хочу предъявить тебе претензию, – Яна состроила обиженную рожицу и вытянула губы уточкой. – Не перебивай меня, зайка. Ну, что такое? Сколько женщин у тебя было? И всегда ли ты одной даришь машину, другой – отдых на островах, третьей – колье с бриллиантами? Вот мне перепала квартирка. Значит, я не хуже всех? Правда, подарок я не приняла. Ты меня бросил. И где мои отступные? А, друг? Я жду подарок, достойный меня, а потом будем дружить, – заключила Цветкова.

– И что бы ты хотела? – в темных глазах Мартина вспыхнули веселые огонечки, это завело Яну еще сильнее.

– Я бы хотела, чтобы ты купил себе дорогой, прочный шлем, потому что я собираюсь тебя прибить! – Она резко плеснула ему в лицо шампанское, вскочила и, убегая, выкрикнула напоследок: – Дружи со своими тёлками, а ко мне не приближайся! В гробу я видала таких друзей!

Мартин взял бумажные салфетки и промокнул лицо. Именно за этим занятием и застала его Ася.

– Слушай, мне кажется, мы немного просчитались. Я ее никогда такой не видела.

– Это была твоя идея, – напомнил Мартин.

– Да, моя! Я и не отрицаю. Я ее знаю с детства, помню всех ее ухажёров и мужей. Знаю, что она уходит первая, а потом мужчины могут делать всё, что угодно, но это будет бесполезно. Они словно бьются о каменную стену. Тебя она полюбила, и это тоже правда. Но поведение, когда ты всё время перед ней извиняешься, бегаешь за ней, умоляешь, оно ни к чему не приведет. Надо действовать наоборот: полное безразличие и холодная учтивость. Это должно Янку заинтересовать, заинтриговать и возбудить. Конечно, мы рисковали, если Яна не шутила и на самом деле остыла к тебе. Но такой бурной реакции я не ожидала. Сработало! Что и требовалось доказать: Яна дико тебя ревнует, а значит любит. Так что действуй! Не отпускай ее больше.

– Мне ее силой удерживать, что ли? – усмехнулся Мартин. – Но я сам всё понял. Мне надо было просто посмотреть ей в глаза, и я увидел то, что хотел увидеть. Янкины глаза сияли, в них было