Искатель, 2001 №10 - Александр Дюма Страница 15

Итак, вроде бы депутаты и хулиганы друг от друга не отличаются. Однако этот вывод не совсем верен. Отличаются. И вот чем: хулиганы держат в карманах обе руки, а депутаты, особенно перед телекамерами — одну. Среднестатистический образ хулигана двадцатого века, запечатленный в многочисленных популярных мультсериалах, подтверждает это. Прическа — длинные волосы или бритая голова, в зависимости от моды, в зубах сигарета, в вороте «апаш» тельняшка, клеши и обязательно руки в карманах. А депутаты любят в кармане держать одну руку, а другой размахивают перед собеседником или телекамерой. Сашка попробовал как-то, сунул одну руку в пустой карман брюк, чтобы понять, что там можно делать депутатской руке. Сначала не понял. А потом — дошло. Нашел, чем может быть занята депутатская рука в кармане, и удовлетворенно усмехнулся.

Александра и Павла объединяло не духовное родство. Они были не братьями по духу, а скорее, партнерами по цели. А общая цель у них была одна — добыть деньги. Много и, желательно, сразу. Они постоянно думали об этом. Столетие тому назад классик мировой литературы писал, что если ты украл кошелек, тебя осудят и посадят, а если ты украл железную дорогу, то тебя не только не осудят, но окружат почетом и славой. История, как известно, повторяется. И не важно, фарс это или нет, но у нас это стало нормой жизни. И ребята быстро почувствовали: если ты сумел повергнуть всех — хитростью ли, вероломством или прямым насилием — и присвоить их деньги, то ты — победитель, а победителей не судят. Особенно у нас и теперь. (Как стало известно значительно позднее описываемых здесь событий, закономерная борьба с нечистыми доходами все же наметилась, но закон об отмывании денег, добытых преступным путем, предполагалось ввести в действие лишь с февраля две тысячи второго года.) А если у тебя оказалось денег больше, чем у других, тогда ты сам приобретаешь право судить других. А тебе — лишь Бог судья. Так теперь говорят, вспоминая о Боге. Но ни Сашка, ни Пашка не верили в Бога. Поэтому не ожидали суда над собой в случае, если они добудут деньги. И они стали их добывать.

Многочисленные отечественные и зарубежные фильмы подсказывали тысячи способов добычи денег. Но все они требовали основательной подготовки, хорошего планирования и дерзкого исполнения. Однако идти на крайние меры, связанные с применением оружия и, тем более, с возможностью убийства, они не решались. Наркотики тоже, вопреки преступной логике, исключили. Ведь здесь, чтобы добраться до больших денег, нужно пройти ох какой большой путь, а быть шестерками, курьерами на побегушках и получать крохи им было не с руки. А жить пока тоже на что-то надо было. Даже на мороженое для девчонок и то нужны средства, не говоря уже о ночных дискотеках и о чем-то большем. Например, Юлька Тычинская так и сказала Павлу, который давно и неравнодушно на нее поглядывал: «Будут у тебя бабки, тогда и приходи, все тебе будет».

Однажды они, Пашка с Сашкой, проходя мимо одного из занюханных сквериков, наблюдали такую картину. Несколько пацанов двенадцати — четырнадцатилетнего возраста выхватили у знакомой девочки сумочку, которую ей, видимо, только что подарила мама. И вот, дразня ее, стали перебрасывать сумочку друг другу, приговаривая: «А ну, отними!» Бедная девочка кидалась от одного к другому, но сумочка всякий раз улетала от нее прежде, чем она до нее дотягивалась. Наконец, один из пацанов кинул сумочку сильнее, чем было нужно, и та перелетела через ограду сквера, где ее ловко подхватил шнырявший тут в поисках пустых бутылок бомж. Пока пацаны соображали, в чем дело, тот бесследно скрылся вместе с сумочкой.

Этот эпизод натолкнул Пашку и Сашку на простую мысль — реализовать этот же способ в своей практике. Они придумали план. В часы пик, при выходе из метро, Сашка, выглядевший взрослее и привлекательнее для женского пола, выхватывает у заранее выбранной, побогаче с виду жертвы сумочку и перебрасывает ее через какую-либо естественную преграду в заранее условленном месте. Пашка уже ждет наготове и, подхватив брошенную к нему сумку, потрошит ее, забирая только деньги и валюту, а сумку оставляет тут же и удирает. Такой план показался им наиболее безопасным, поскольку, в случае неудачи, Сашка всегда мог извиниться, сославшись на то, что хотел подшутить над знакомой девушкой, но обознался.

Они выбрали несколько станций метро, где обстановка позволяла провести такую операцию, и начали. Дебют оказался успешным. В первый день они обработали трех дамочек на станциях «Таганской», «Электрозаводской» и «Бауманской». Правда, в сумочке одной из дамочек оказалось всего рублей двести засаленными мелкими бумажками, но зато с двумя другими им повезло вполне прилично. В одной сумке было около шестисот долларов и трех тысяч рублей, а в другой, помимо пятисот баксов, оказалось еще примерно столько же немецких марок и еще какие-то гривны и рубли.

Следуя заранее выработанному соглашению, деньгами они не сорили и не показывали виду, что таковые у них в наличии имеются, а стали собирать их на подготовку к основной операции. Понимая, что долго промышлять подобным образом они не смогут — их быстро вычислят и накроют, — ребята собирались посвятить этой грабежной теме еще дня три-четыре и потом думать о дальнейшем. Но и этот срок им пришлось сократить до двух дней, потому что на третий они чуть не погорели. Одна из женщин, когда Сашка содрал с ее плеча сумку, вопреки всем законам женской психологии, не кинулась за сумочкой. Она вцепилась в Сашку и противным резким контральто на одной ноте завопила: «Во-о-о-о-р! Банди-и-и-и-и-т! Гра-абя-а-а-а-т!!» В критический момент в Сашке вдруг прорезался артистический талант. «Клава! Клавка! Да перестань, ты что, сдурела? Люди же смотрят!» — тоже заорал он, изображая для навостривших было уши зевак близкого интимного знакомого рассвирепевшей матроны. Однако подсознание подсказало Сашке, что разыгрывание заготовленной шутки здесь не уместно. На вопли голосистой дамочки, как на концерт Лучано Паваротти, тотчас могли собраться нежелательные слушатели. Прерывая концерт в самом зародыше, Сашка рефлекторно ударил поющую дамочку прямо в открытый рот, вырвался вместе с застрявшими в вороте рубашки ее ногтями и скрылся в толпе. Его сердце еще минут десять бешено колотилось. Но он ушел. Правда, женщина наверняка хорошо рассмотрела его вблизи, и при случае его фоторобот мог