Консьерж - Эбби Корсон Страница 15

– Это нервное, я так делаю, когда у меня возникают недобрые или навязчивые мысли, – отозвался я, избегая смотреть ему в глаза.

– И часто у вас возникают эти недобрые мысли?

– Иногда.

– А эти голоса в голове, они велят вам делать что-то плохое? – поинтересовался он, полностью исказив мои слова.

– Это не… не голоса. Это… это воспоминания.

Я чувствовал, что заикание, призрак прошлого, потихоньку подбирается ко мне. Я закрыл глаза и легонько постучал себя по голове, снова и снова, три удара каждый раз. Голос отца завывал, чтобы я прекратил. Перестал вести себя нелепо. Перестал быть слабым.

– И о чем же вы сейчас думаете?

Я открыл глаза и увидел, что детектив Радж склонился надо мной, положив обе руки на стол.

– Кровь… т-т-тело, – заикаясь, выдавил я.

– Не очень-то приятное зрелище?

Кивок показался мне единственным подходящим ответом. Оглядываясь назад, я жалею, что не вел себя смелее. Теперь, когда я по другую сторону баррикад, легко так говорить. Не хочу, чтобы вы, читатели, думали, что я тюфяк. Надо понимать: я только что увидел мертвеца, человека, которого убили, и сидел как в воду опущенный. И еще мне было страшно. Я боялся, что воспоминания обо всей этой крови будут преследовать меня вечно, боялся, что меня обвинят в том, чего я не совершал. Надеюсь, в дальнейшем вы заметите, какие перемены во мне произошли по ходу истории. То, что случилось, сделало меня сильнее, это я знаю наверняка. Не думаю, что люди перестают учиться в старости, даже в семьдесят три года. Многих это губит: они полагают, что слишком старые, чтобы расти и меняться. Но я так не считаю.

Детектив Радж заявил, что хочет мне кое-что показать. Он открыл ноутбук и вставил туда такую штуку…

Хелен, пожалуйста, отредактируй фрагмент, чтобы добавить название этой штуки.

Я в них не очень-то разбираюсь.

Он вставил в разъем USB-накопитель [примечание редактора]. Следователь выдвинул стул рядом со мной и нажал на кнопку воспроизведения. Это был я. Я направлялся к седьмому номеру, держа в руках ведерко со льдом. Странно вновь увидеть ту версию самого себя – версию, которая еще не обнаружила труп. Версию, жизнь которой вот-вот изменится из-за зрелища, оставившего на ней неизгладимый след. Каким наивным я был.

На видео изображалось, как я стучу в дверь и захожу внутрь. Детектив Радж поставил запись на паузу. Он достал мобильный телефон и сказал, что собирается включить секундомер. Запустив его, он нажал кнопку воспроизведения. Я переводил глаза с экрана на телефон и обратно. Десять секунд. Двадцать секунд. Через тридцать секунд я понял, зачем следователь это делает. Я догадался, на что он намекает. Сорок секунд. Ничего. Сорок пять секунд. Ничего. Пятьдесят секунд. И тут я вышел из номера, а детектив Радж остановил секундомер.

– Понятное дело, что мы только начали расследование и нужно будет поговорить со всеми. Но объясните, почему, войдя в комнату и увидев труп, вам потребовалось пятьдесят секунд, чтобы выйти и позвать на помощь? По-моему, тут можно уложиться в десять или, пожалуй, пятнадцать секунд.

Темные глаза детектива Раджа бесстрастно уставились на меня. В этом человеке не сыщешь ни капли теплоты.

– Наверное, мне нужен адвокат, – предположил я.

– Мистер Харроу, в этом нет необходимости. Мы просто беседуем, неофициально, не для протокола. Неприятностей не ждите, – чуть оживленнее произнес детектив Радж, точно желал убедить меня в том, что говорит правду. – Поскольку именно вы обнаружили тело, необходимо сначала выяснить вашу точку зрения относительно произошедшего, – заверил он, обнажив зубы в улыбке. – Теперь вернемся к тем пятидесяти секундам…

– Именно столько это и заняло. Я поставил в-в-ведерко со льдом, обернулся и увидел Бруно, мистера Таттерсона, мертвого в ванной…

– Вы поняли, что он погиб, просто посмотрев на него?

– Там столько к-к-крови было… – Я трижды постучал себя по голове. – Было очевидно, что он мертв. Глаза распахнуты, а взгляд п-п-пустой…

– А потом?

– Я был в шоке. Стоял там в ступоре. Моргнул три раза. Затем пошел за мистером Поттсом. За помощью.

Возможно, вас удивил этот разговор: неужели все так и произошло на самом деле? Но поверьте, этот диалог врезался мне в память. Конечно, я не запомнил его слово в слово, но довольно близко к тому. Постараюсь максимально точно передать нашу беседу. Если засомневаюсь в том, какая фраза прозвучала, то опишу, что произошло в ходе разговора. Я бы хотел предупредить вас об этом, потому что понимаю, что у вас могут возникнуть вопросы.

Я попросил у детектива Раджа воды; он заявил, что даст попить, как только я объясню, почему, обнаружив труп, провел в комнате пятьдесят секунд и лишь затем вышел. Он даже засек, сколько времени ему потребовалось, чтобы моргнуть три раза. Восемь секунд. Я твердил и твердил, что получилось, как получилось. От шока, вызванного видом убитого, я реагировал медленнее обычного, и, конечно, в этом не было ничего экстраординарного. Но он не бросил свое занятие. Казалось, он хотел покончить с делом как можно быстрее, а значит, добиться от меня признания. Я вращался на стуле туда-сюда, наблюдая, как детектив Радж расхаживает по кабинету, без лишних слов доказывая мне, что я виновен. Стрелки на часах прыгали; время шло, но все вокруг казалось таким медленным. Я измучился, вымотался, хотел домой. Все, чего я желал, – вернуться во вчерашний день, когда самой большой трудностью были айпады, которые решили использовать новые владельцы. Как видите, все относительно.

– Вы врете! – стукнул кулаком по столу детектив Радж после очередного часа расспросов, которые ни к чему не привели.

Теперь я догадываюсь, что он понятия не имел, что делать. Наверное, ему не хватало уверенности в себе, и он отчаянно стремился заполучить новую должность. Но в тот момент я подумал, что детектив Радж – грубиян, использующий тактику, которой, вероятно, научился за годы работы. Если честно, я поверил, что передо мной стоит опытный полицейский и он легко сломает меня и заставит признаться в том, чего я не совершал. Внутри все бурлило от ужаса, но, поскольку детектив Радж продолжал свои провокации, начала пробуждаться та сторона Гектора Харроу, о существовании которой я и не подозревал. Весь этот абсурд длился вот уже почти три часа, и я наконец взорвался.

– Вы ошибаетесь! – наконец проорал я.

Я сжал кулаки и стиснул зубы. Я почувствовал, будто в меня вселился дух отца; из всех моих знакомых только он вел себя подобным образом. Но сейчас я еще меньше понимаю его; ведь я начал терять самообладание только после того, как меня обвинили в убийстве.

Тук-тук-тук!

А отцу лишь требовалось взглянуть на мое лицо – он наверняка ненавидел его больше всего на свете. Семьдесят три года, а я только сейчас это осознал. Все еще не понимаю, почему он так ко мне относился, и знаю, что не пойму до самой смерти.

Когда разговор с детективом Раджем наконец подошел к концу, я почувствовал, будто меня растоптали. Я увидел свое отражение в зеркале, висевшем на стене. Я выглядел опустошенным, измученным и потерявшим всякую надежду. Детектив приказал мне сидеть в библиотеке и ждать. Из-за меня следователю не удалось быстро решить проблему, чего он, казалось, так отчаянно жаждал, и, похоже, он разозлился. Во всяком случае, так мне подумалось.

Стены библиотеки, казалось, давили на меня. Ладони стали холодными и липкими, сердце бешено колотилось. На одной из полок стояла Библия. Я никогда не был религиозным человеком, но тут я положил голову на корешок книги и передал Богу привет на случай, если Он был там, наверху. В детстве мне