Лариса Соболева - Раненое сердце – идеальная мишень Страница 16

– Извините, можно вас отвлечь?

– А! – завизжала женщина, судорожно натягивая одеяло на головы себе и партнера, в результате стали видны голые ноги.

– Тебе чего? – прорычал мужчина под одеялом.

– Вы не могли бы одолжить мне брюки? Мою одежду украли…

– Вали отсюда, козел! – негодуя, рявкнул мужчина.

– Да поймите! – почему-то шепотом убеждал Кирилл. – Мы замерзли. Я ненадолго возьму, сейчас же принесу обратно. Только в номере заберу свои вещи…

– Я сказал: вали! – свирепо повысил голос мужчина, откинул одеяло и намерен был встать с женщины, которая прятала лицо.

Кирилл отскочил назад, понимая, что в состоянии прерванного кайфа даже карлик способен его уничтожить.

– Ладно, ладно, – отступал он. – Продолжайте, не буду вам мешать.

Он вернулся к Алине, взял ее за руку и потащил к корпусу, в котором жил. По дороге Кирилл подходил к растениям, но, разочарованно вздыхая, шел дальше.

– Что ты ищешь? – спросила Алина.

– На картинах я видел листочки, прикрывающие… это самое место. Короче, я ищу что-нибудь типа фигового листочка.

– Как ты его прицепишь? Апчхи!

– Вот и я думаю: а как этот самый фиговый листок держался? – Кирилл даже остановился, настолько его занимала проблема фигового листа на картинах. – Может, его клеем приклеивали?

– По-моему, это выд-д-думка художников, чтобы приличней было, – ответила Алина, дрожа от холода, как осиновый лист. – В те времена и клея-то не было.

– А смола с деревьев? Смола же была? Была!

– Кирилл, умоляю! Потом выясним, как д-держался лист. Я сейчас умру от холода.

– Прости. Подождешь меня в беседке. Я оденусь и принесу тебе одежду.

– Я б-б-боюсь… оставаться… од-дна. Апчхи!

– Думаешь, брошу тебя? Обижаешь.

– Извини. А как ты явишься в… в…

– Обыкновенно. Алина, иди в беседку, я скоро.

Она юркнула в белую ротонду посреди цветов и присела на корточки. Кирилл изучил растения, сорвал большой цветок в форме метелки, кинул взгляд на ротонду и решительно ринулся в корпус. Он открыл дверь, которая, к счастью, не была заперта, подошел к комнате дежурной, постучал в окошко. Она сонно что-то пробормотала…

– Ключ дайте от номера двести шестнадцатого.

– Вот полуночники… – проворчала дежурная, зевая и поднимаясь с дивана, который адски заскрипел. – Сейчас. И чего вас носит среди ночи?

Она вышла к нему и… разинула рот, как Родина-Мать на Мамаевом кургане. Глаза дежурной за долю секунды вытянулись в вертикаль, излучая ужас, словно перед ней стоял не мужчина (правда, совершенно голый мужчина, прикрывающий причинное место цветочной метелкой), а огнедышащее исчадье ада. Какой там ключ, который она держала в руке! Дежурная забыла про ключ и – что совсем несуразно выглядело – глупо кивала головой. Кирилл догадался – в холле ведь полумрак, – что дежурная не кивает, а рассматривает его обнаженную фигуру сверху вниз, потом снизу вверх. С каждым кивком все ее существо наполнялось жутью, она явно восприняла голого Кирилла за насильника, который вот-вот должен кинуться на ее дряблое тело. Он взял ключ, поблагодарил:

– Спасибо. Да, я голый! Голый! Купался в море. А мою одежду в это время стащили. Что же, мне утопиться теперь? Извините за беспокойство.

Он повернулся спиной, цветочек переместил на зад и чинно двинулся в номер. В корпусе было тепло, это подействовало расслабляюще. Захотелось рухнуть в постель и заснуть, забыв о кошмаре. Но в беседке мерзла Алина. Кирилл мигом оделся, прихватил кое-что из своих вещей, взял деньги, которые наверняка понадобится сунуть в пасть дежурной, чтобы та не возражала против появления Алины, и спустился вниз.

– Вы куда? – Дежурная словно караулила его.

– На поиски грабителей, – огрызнулся он.

Алина безумно обрадовалась его возвращению, стуча зубами от холода, надела джинсы, рубашку, свитер и носки. Все было страшно велико, но в данную минуту Алина пошла бы даже на великосветский прием в этой одежде.

– Готова? – спросил он. – Пошли ко мне.

– Я хочу в гостиницу. Подруга весь город поднимет… Умоляю тебя, давай поедем в гостиницу? У меня хороший номер…

– Алина, сейчас три часа ночи. Мы не найдем такси. А у меня в номере коньяк, тебе необходимо согреться. Да и мне тоже. Идем.

Ничего не оставалось делать, как плестись следом за Кириллом.

– Куда? – встретила их дежурная, подбоченившись. Ну, точно караулила. – Посторонним вход воспрещен!

Кирилл пошептался с ней, сунул деньги и провел Алину. В номере она кинулась к телефону, конечно, разбудила Галку.

– Алина! Где вы? – завизжала та.

– У знакомых. Извини, раньше не могла сообщить. Как дети?

– Спят. Алина, так же нельзя! Я волновалась…

– Все, я спать хочу. Завтра утром приеду.

Кирилл налил коньяк, протянул ей стакан. Она взяла, покривилась, ибо предстояло выпить половину, а такими дозами она не пила ни разу в жизни.

– Ты пей залпом, – подбодрил ее Кирилл. – Отличная вещь, сразу согреет.

Алина мужественно выпила, глаза ее сразу сфокусировались в одну точку, она задохнулась. Вместо закуски он сунул ей в руки второй стакан с водой, так как закуски у него не было. Алина выпила воду, захлебываясь, потом долго морщилась, как от кислятины, и передергивала плечами. Мгновенно ее разморило, стены закачались, она повалилась на кровать. Кирилл накрыл ее одеялом, выпил сам и лег рядом, потеснив Алину. Кровать не была предназначена для двоих, тем не менее это – желанная кровать. И желанное тепло. Они заснули почти одновременно.

10

Руслан отвез утром сына в школу, как обещал жене, и поехал на работу. В кабинете открыл окно, курил, думая. А думы раздваивались. То он анализировал вчерашние опросы, то возвращался мыслью к жене. Руслан привык думать в одном направлении, в основном по работе, бытовые мелочи его не интересовали. Наверное, это ненормально, потому что человек обязан заботиться о семье, достигать так называемого благополучия. А у него это никогда не получалось, дома бывать он не любит, однако свыкся. Руслан считал себя стабильным человеком, которого свернуть с пути невозможно, а всякие телячьи нежности представлялись ему дикими и бессмысленными. Основной инстинкт у него связывался с работой, где Руслан перерождается в хищника, четко идущего по следу, пусть это и звучит грубо. Здесь нужны ум, интуиция и все те свойства, которые другие люди тратят на мелочи. Но нежданно-негаданно он встретил Клариссу и поступил как истинный эгоист, забыв обо всем, о семье тоже. Впрочем, он всегда поступал как эгоист. Только раньше от этого никто не страдал, а в данной ситуации страданий не избежать. От Клариссы он отказываться не собирается, жаль, они поздно встретились. А как теперь быть с женой? На два фронта жить он не умеет и не хочет уметь.

Руслан выбросил окурок в окно и тряхнул головой. Личные проблемы как-нибудь уладятся, а вот два убийства сами по себе не раскроются.

– Я пришел, и отмахнуться от этого факта нельзя, – возвестил Яловой и направился к стулу. – Доброе утро, Руслан. Оно действительно доброе. Первый день осени ознаменовался великолепной погодой. Я шел пешком и наслаждался. Горы в голубой дымке, солнце сияет волшебно, природа чарующе прекрасна. А скоро задуют ветры, нагрянет мокропогодица… Хотя я не прав, еще пару месяцев мы насладимся теплом.

– Ты по делу? – прервал поток этих восторгов Руслан.

– М-да, – усмехнулся Яловой. – Нет в тебе поэтической искры…

– Нет, – согласился Руслан. – С чем пришел?

– Да просто зашел проведать, заодно результаты экспертиз занес, читай. – Яловой бросил на стол листы, подошел к окну. – Что ни говори, а нам повезло. Живем в раю!

– Всем привет! – ворвался в кабинет Сева.

– Падай на стул, – бросил ему Руслан, просматривая листы, но не читая. – Сергей, а нельзя на словах? Тошнит от подробных описаний, которые можно свести к двум фразам.

– Я могу обойтись и одной фразой. Налицо механическая асфиксия, то есть препятствие поступления воздуха в организм путем перекрытия рта и носа ладонью.

– Понятно, ничего нового, – сказал Руслан, отбросив листы. – Ты уверен, обеих точно убил один и тот же человек?

– Сомневаешься в моих способностях? – с шутливой интонацией спросил Яловой. – Дамочек задушил один человек. Даже когда стреляют на расстоянии, оставляют не только пулю в трупе, но и почерк. Кстати, вам не кажется, что у нас давненько не стреляли? Последнее время почему-то все больше прибегают к удушению. Как вы думаете, у преступников нет денег на пистолеты?

– Может, они больше кайфа получают при удушении, или это последний бренд, – сострил Сева.

– Что такое «бренд», Сева? – заинтересовался Яловой.

– В журналах часто встречается, а перевода там не дают, – сказал Сева. – Но бренд – это что-то супермодное, я так понял.

– Слава богу, – усмехнулся Яловой. – А то уж я подумал, что преступный мир кичится образованностью, перейдя на иностранный язык.