Ольга Володарская - Любовь как война Страница 16

Водка давала о себе знать. Ее немного разморило, и она улеглась на угловой диванчик, подсунув под голову старую думку с вышивкой. Ее собственноручно изготовили ученики. Причем мальчишки. Амон, Костя, Боря, Валера… И Саша, сын. Они преподнесли Ольге Алексеевне думку на 8 Марта. Тогда они учились во втором классе…

Это была странная дружба. Пятеро абсолютно разных мальчишек сплотились так, что водой не разольешь. Ольга кинула взгляд на фото, засунутое между стекол кухонного серванта. На нем вся честная компания плюс она с младшим сыном на руках. Ларион сфотографировал их как раз на 8 Марта. Самый красивый из ребят ее Саша. Костик тоже хорошенький. Боря чудной, косматый. Амон слишком серьезен, эдакий маленький старичок. Валера похож на дурачка. Именно он, а не ее старший сын.

Ее коррекционный класс был небольшим и насчитывал восемнадцать человек. Самым отсталым из них казался Валера. Ольга первое время не могла понять, как его вообще могли принять в обычную школу. Он не знал элементарных вещей, читал кое-как, писал с чудовищными ошибками, не мог запомнить простейшее стихотворение, а его сочинения состояли из одного предложения. Например, когда Ольга попросила детей написать о том, как они провели лето, в Валериной тетрадке прочла: «Хорошо». Но хуже было другое, он часто прогуливал. Перед тем, как сообщить об этом директору, она вызвала мальчика на разговор. Минут десять вдалбливала пацану избитые истины о том, как нужна учеба, пока он не прервал ее фразой:

– Да я уже все знаю, что для жизни нужно!

– Ты не умеешь правильно написать слово из двух слогов, что ты знаешь?

– То, что для жизни нужно, – повторил он. При этом смотрел на учительницу с явным недоумением. Он не понимал, при чем тут ошибки, которые он допускает в словах.

– Например? Вчера на занятиях, которые ты прогулял, мы выучили, из каких частей состоит слово, как решать уравнения, когда родился поэт Фет и чем оса отличается от пчелы.

– А я выяснил, как проникнуть на территорию стоянки большегрузов на мельзаводе. Поверьте, Ольга Алексеевна, это важнее Фета и ос с пчелами.

– Не понимаю почему?

– После отгрузки в кузове остается немного сырья. Если залезть в него, можно по углам поскрести и насобирать несколько кило.

– И?

– Продать.

– Кому?

– Тем, кто держит скотину. Ее же надо кормить. У нас есть домик в деревне, меня туда на лето отправляют. Я посчитал: если я хотя бы раз в неделю буду приносить домой по паре кило, то к июню у меня скопится столько зерна, что, продав его, я смогу купить себе велик. Пусть не новый, но на ходу. У кого, я уже знаю…

И далее в том же духе. Ольга слушала восьмилетнего мальчишку, отстающего в развитии, и думала о том, что ее мужу, взрослому образованному человеку, не мешало бы кое-чему у него поучиться. Она не стала доносить на него директору. Но обязала Валеру приходить на учебу каждый день, пусть и с небольшим опозданием. Потом она смогла убедить его в том, что хорошо читать и писать обязан каждый. Тем более человек, желающий стать в будущем руководителем. А Валера именно это и планировал. Только не мог определиться, куда податься – в политики или в аграрии. Он видел себя то председателем политбюро, то колхоза.

Именно он, Валера, помог Боре адаптироваться в реальном мире. Тот был оторван от действительности. Витал не в облаках, а в иных, более близких к космосу сферах. Пожалуй, родись он в семье профессоров, из мальчишки мог бы вырасти гений. Но родители Бори были заливающими за воротник работягами, поэтому не видели его потенциала. Вместо того чтобы развивать ребенка, они записали его в чокнутые и махнули рукой – что вырастет, то вырастет. Хорошо, что он попал в ее класс и она смогла рассмотреть в нем личность. Но главное, судьба свела его с Валерой! Когда эти двое мальчишек, приземленный и космический, подружились, они стали положительно влиять друг на друга…

А уж когда к их компании присоединился Костя…

Он был прямой противоположностью обоим мальчикам. Непоседливый, шумный, драчливый. Их класс был экспериментальным. В школе ранее подобных не было. Поэтому все, кто в нем учился, автоматически становились объектами насмешек. Доставалось всем, кроме Кости. Он как навалял своим обидчикам 1 сентября, так к нему больше никто не цеплялся. А вот остальных донимали. И как-то, когда компания пацанов из четвертого класса зажала на лестнице Валеру с Борей, чтобы поглумиться, Костя вмешался. После драки, в которую он ввязался, Ольге пришлось выгораживать его перед директором. Перфилов оценил это и ввел ее, единственную из взрослых, в круг тех, кому мог доверять.

…Ольга Алексеевна встала с дивана и подошла к плите. Захотелось чаю. Нестерпимо. Крепкого, сладкого, с лимоном. Она включила конфорку, над которой стоял чайник, затем достала из шкафчика свою любимую кружку. Ее ей подарил Амон лет шесть назад. Привез из Александрии. На кружке был нарисован Сфинкс. По словам Амона, это ручная работа, а краски, нанесенные на керамику, изготовлены по рецептам древних египтян и не сотрутся за тысячи лет. В этом можно было усомниться, но надо сказать, что за годы они ничуть не потускнели.

Ольга заварила себе чаю и вернулась на диван. Держа кружку в руке, вспомнила Амона. Ей не верилось когда-то, что этот мальчик искренне привязался к ее «зэпээрам». Думала, он связался с ними из тщеславия. Среди таких же, как он, отличников ничем не выделялся, а на фоне ее учеников Амон был просто академиком! К тому же педагоги уважали и поощряли его стремление заниматься с отстающими. Ольга первое время пыталась вывести Амона на чистую воду, задавая ему каверзные вопросы, вызывая на откровенность, провоцируя… Но мальчик прошел все проверки. И самую главную – временем.

Ольга Алексеевна так глубоко погрузилась в свои мысли, что не услышала шагов. Поэтому, когда открылась дверь, она вздрогнула. На пороге, сонно протирая глаза, стоял Саша. Поразительно, что он, проснувшись, не поднял шума. Тем более если его разбудил дискомфорт в желудке.

– Сынок, все хорошо?

Саша пожал плечами.

– Что-то болит?

– Да.

– Живот?

– Здесь. – И указал пальцем на грудь.

– Сердце? – перепугалась Ольга Алексеевна. – Колит, режет? Что?

– Ноет, – поморщившись, ответил он.

– Сейчас позвоню в «Скорую», – выпалила она, кидаясь к телефону.

– Лучше в полицию.

Ольга Алексеевна резко повернулась и недоуменно посмотрела на сына.

– Я понял, кто убил Костю, – печально проговорил он. – И от этого мне плохо… Ноет вот тут, – и сын дотронулся до груди уже не пальцем, а всей пятерней.

– И кто же?

– Амон.

– Саша, что за глупости? – возмутилась мать.

– Это он, мама.

– С чего ты взял?

– Он убийца, и ты это знаешь!

– Если ты о смерти своего брата, то… Не надо! Он погиб в результате несчастного случая…

Саша упрямо мотнул головой.

– Сынок, иди ложись.

– Но ты позвонишь?

– Да, да, конечно, – поспешно согласилась она. На все была готова, лишь бы сын сейчас оставил ее в покое.

– Скажи им, что Амон Боровик убийца. Пусть улики ищут.

– Хорошо.

– А давай прямо сейчас это сделаем.

– Саша, уже очень поздно. Все спят, включая полицейских. И тебе надо спать.

– У меня живот не болит, представляешь? Хоть я молоко пил.

– Видишь, как здорово.

Саша развернулся и зашагал к себе. Вскоре он уснул – Ольга проверила. А она еще долго сидела на кухне. Не пила ни водки, ни чая. Ничего не ела. Не рассматривала фото. И не обращала внимания на экран телевизора…

Просто сидела, вспоминая эпизоды из прошлого, когда она была счастлива, и тихо плакала.

Часть вторая

Глава 1

Погода стояла дрянная. Небо набрякло тучами, ветер сбивал с ног. Закрывая лицо от его порывов и поднятого ими песка воротником полупальто, Лада шла к машине.

– Вот черт, – выругалась она. Ветер посрывал с деревьев отцветающую черемуху и засыпал белыми лепестками мокрые крыши, капоты, стекла стоящих во дворе автомобилей.

Лада подошла к своей «ласточке». Красная «Мазда» была ее любимицей. До нее каких только авто у нее не было, начиная от вазовской «девятки» и заканчивая «БМВ». «Бэху» она брала не в салоне, а покупала с рук, немного подержанную, и, когда решила поменять на новую, выбрала «Мазду». Причем планировала купить «Ауди», но влюбилась с первого взгляда в свою «ласточку», увидев ее на рекламном плакате. О том, что приобрела не такое престижное авто, как собиралась, ни разу не пожалела. Машина служила Ладе верой и правдой. И выглядела прекрасно даже сейчас, заляпанная лепестками. Однако помыть ее все же необходимо! И отполировать. Поэтому сейчас она поедет не на работу, а на автомойку. Но сначала надо хотя бы смести с крыши конфетти из лепестков.

Лада открыла багажник, достала щетку. Пройдясь ею по крыше, обошла машину, чтобы избавить капот от налета, как увидела то, что заставило ее замереть…

Надпись!