Валерий Карышев - Бандитские жены Страница 16

На этом можно было бы поставить точку в этой истории, потому что больше мне Кристина не звонила. Я ей тоже никогда не звонил. Только…

Как-то я работал над другим делом. Один из уголовных авторитетов, находящийся в следственном изоляторе, неожиданно спросил меня:

— А правда, базар среди пацанов идет, что вдова вашего клиента возглавила бригаду и заправляет делами по всей Москве?

— Не понял, какого клиента? — переспросил я.

— Которого еще в следственном изоляторе убили. Газеты об этом много писали.

Я понял, что он имеет в виду Кристину. Вспомнил ее слова: «…главное — никакого криминала».

«Ну что ж, — подумал я, — женщина, глядя на своего супруга, может преобразиться — из простой скромной девушки в лидера бригады. А впрочем, это лишь мои домыслы…»

Глава 2

«НОВАЯ РУССКАЯ» ЛЮБОВЬ

В нашем загородном поселке, который находится в ближнем Подмосковье, можно встретить все стили дачной архитектуры.

Здесь тихонько доживают свой век небольшие, уютные деревянные домишки предвоенных времен, подобные тем, что снимал Никита Михалков в фильме «Утомленные солнцем».

Есть построенные недавно, не более пяти лет назад, в стиле новых русских теремов — кирпичные трехэтажные дворцы с черными узорчатыми решетками, с массивными каменными или кирпичными заборами, скорее напоминающие замки или дома культуры.

Но в последнее время подмосковно-дачная архитектура стала развиваться по западным образцам. Появились так называемые евродома, построенные либо по принципу канадского сандвича, либо обшитые евровагонкой. Издалека эти домики кажутся игрушечными.

Представьте себе — зеленая лужайка, небольшие фонари вдоль аллей, в глубине аллей белые домики, окруженные различными зелеными горками.

Одним из первых построивших такой евродом был наш сосед Алик. Он купил эту землю и полуразвалившийся деревянный домишко у вдовы академика три года назад.

Сначала попытался что-то перестроить — привез стройматериалы, подкрашивал, заколачивал. Однако ничего не получилось. Вскоре развалюшка неожиданно сгорела. И на фундаменте этого дома Алик начал строить каменный дом внушительных размеров. Завез кирпич, бетонные плиты, укрепил фундамент.

Но внезапно Алик исчез и не появлялся около года. Строительство, естественно, заморозилось. После того как Алик появился вновь, он решил коренным образом изменить стиль постройки — сделать дом по евростандарту.

Первым делом он нанял несколько бригад строителей, нагнал много техники. В сказочные сроки — меньше чем за полгода — на пустом месте вырос огромных размеров трехэтажный особняк, покрытый слоем специальной штукатурки.

Затем сосед стал активно заниматься благоустройством участка. Появилась команда озеленителей. Они дружно взялись за дело. Вскоре появились уютные дорожки, японские дворики, красивые горки, усаженные цветами, небольшой бассейн и фонарики, выстроившиеся вдоль дорожек.

В течение трех лет строительство было практически закончено, и Алик огородился каменным забором около четырех метров высотой. Железные ворота, которые открывались сами, с помощью дистанционного управления, сверху были снабжены видеокамерой, через которую велось постоянное наблюдение.

Никто из жителей поселка точно не знал, чем занимался Алик. Ходили разные слухи. Одни говорили, что он бандит, другие — удачливый коммерсант, третьи — что Алик чуть ли не родственник Мавроди, удачно наворовавший денег и живущий теперь в свое удовольствие. Все это до поры до времени было загадкой.

Хотя дом Алика стоял через три дачи от нашей, я никогда не стремился завести с ним знакомство и не искал встреч. Кроме, пожалуй, одного случая, когда встреча наша все же состоялась.

В тот день начала июня я, как обычно, вышел прогуляться с собакой по дачным проулочкам. Решил пойти в сторону леса. Пройдя несколько метров, оказался напротив ворот дачи Алика. И тут я увидел, что ворота медленно открываются и из них выезжает серебристая «Вольво» с затемненными стеклами. Я остановился, пропуская машину.

Неожиданно автомобиль остановился, стекло дверцы водителя поползло вниз. Я увидел знакомое лицо. Это был Виктор, мой коллега-адвокат из нашей консультации.

— А ты что тут делаешь? — удивленно воскликнул Виктор.

— Я здесь живу, — ответил я. — А ты как тут оказался?

— Деловая встреча, — отозвался Виктор. — Вот к клиенту приехал.

— К клиенту? — переспросил я, подумав: «Надо же! Мой сосед — его клиент!»

— Давай я познакомлю тебя с ним, — продолжал Виктор, вылезая из машины.

— Да зачем мне с ним знакомиться? — стал отнекиваться я. — Ты его адвокат — ты с ним и общайся. Знаешь ведь, как у нас, адвокатов, бывает — никто не любит расшифровывать места, где живет. Тут же пойдут люди — одному совет, другому помоги и так далее. А хочется на даче отдыхать, а не работать.

— Нет, нет, — не унимался Виктор, — вы же соседи! Давай познакомлю. Парень-то интересный!

Я пытался что-то возражать, но неожиданно в воротах появился большой черный джип «Шевроле Блейзер» с затемненными стеклами, из которого вылез долговязый парень с короткой стрижкой. Улыбаясь, он уже направлялся к нам.

— Ну вот, Алик, — обратился к нему Виктор, — познакомься, это твой сосед, — и назвал меня. — Кстати, мой коллега-адвокат.

— Как интересно! — обрадованно протянул Алик, подавая мне руку. — Таким образом, я постоянно, сам того не зная, нахожусь под защитой адвокатуры? В городе у меня адвокаты, а теперь еще и на даче есть.

«Ничего себе наглость! — подумал я. — Я ему еще ничего не сказал, даже не представился, а он уже меня в свои адвокаты записать успел! Теперь не избавишься от этого «нового русского»!»

— Что же мы стоим на дороге? — спохватился Алик. — Проходите в дом, посмотрите, как живем. Пошли, сосед! — Он дружески похлопал меня по плечу.

Я понял, что спорить бесполезно, и молча направился к домику.

Пройдя несколько метров по дорожке, тянувшейся между ярких цветущих клумб, мы оказались перед стеклянным помещением, вроде зимнего сада. Эта прозрачная конструкция, поднимаясь вверх на три этажа, доходила до крыши дома.

Над входом был навес с многочисленными небольшими фонариками. Открыв большую стеклянную дверь с резными решетками, Алик пригласил всех вовнутрь. Мы оказались в просторном холле.

Холл был выложен красивым крупным кафелем. Поверх плитки лежали яркие ковровые дорожки. Сразу у входа стояло несколько небольших кожаных диванчиков, журнальный столик, немного дальше — камин.

Справа от камина — сплошная стена, вдоль которой выстроилось множество картонных коробок, в которых, судя по наклейкам, хранились бутылки с вином и водкой разных сортов. Перехватив мой удивленный взгляд, Алик смущенно улыбнулся:

— Да это я к свадьбе готовлюсь. Вот, привез продукцию своего заводика. — Он похлопал по коробке. — А сейчас что мы пить будем?

— Я — ничего, кроме чая, — отрицательно покачал я головой.

— А я за рулем, — улыбнулся Виктор.

— Хорошо, тогда чаек организуем, — кивнул Алик и быстро прошел на кухню, которая была рядом.

Я воспользовался его отсутствием и спросил у Виктора, чем все-таки занимается Алик.

— Алик? — переспросил Виктор. — Как тебе сказать… Хотя, впрочем, от тебя можно ничего не скрывать.

От Виктора я узнал, что Алику тридцать пять лет. В недалеком прошлом он жил в подмосковных Люберцах. Свой путь начал простым хулиганом — «любером», которые еще в семидесятые приезжали «бомбить» Москву, борясь с молодежной модой — панками, металлистами и прочей «буржуазной нечистью», как они говорили.

Затем, как и многие его коллеги из люберецких бригад, Алик понял, что просто хулиганить совсем неинтересно. Лучше заниматься экономикой. И с расцветом кооперативного движения люберецкие бригады, созданные из «качков», тут же превратились в рэкетиров, одетых в своеобразную униформу: спортивные костюмы, короткие стрижки, и стали «бомбить» теперь уже московских коммерсантов.

На этом деле Алик преуспел. Однако нелегкая жизнь рэкетира наложила и отрицательные отпечатки. Пару раз он попадал в различные перестрелки, а однажды был похищен конкурентами — враждующей бригадой — и находился в плену около двух недель.

— Не знаю, что произошло после этого, — продолжал Виктор, — но Алик очень переменился и стал здорово пить. По законам и традициям его группировки, употребление спиртного категорически запрещалось. Старшие вызвали Алика на разборку. Разговор был долгий и серьезный. Ему предложено было два варианта — либо оставаться в бригаде, соблюдая понятия, либо продолжать пить и соответственно — уходить.

Само собой, Алик стал божиться, что со спиртными напитками он раз и навсегда покончил. Однако через месяц он вновь нарушил свое слово, бурно отметив день рождения своего кореша в ресторане.