Николай Леонов - Тихий остров (сборник) Страница 16

Зырянский рассказал, что поселок Тихий когда-то и в самом деле слыл местом очень спокойным. Но три года назад туда приехали какие-то археологи. Они имели при себе все необходимые бумаги и вроде бы собирались вести раскопки старых айнских поселений. Ученые целый месяц шастали по острову с металлоискателями, что-то раскапывали в долине и на сопках.

Шумбумаи — остров небольшой, всего километров пятнадцать в длину, шириной от двух до трех. Его главная особенность — наличие идеальной бухты, где даже в самый сильный шторм можно смело подойти к причалу. На ее берегу широкой подковой и раскинулся поселок Тихий.

В годы Второй мировой войны на острове был размещен какой-то особый японский гарнизон, который вел засекреченные исследования. На Шумбумаи было завезено нескольких тысяч военнопленных в качестве рабов и подопытных кроликов. Из них выжил только один. Этот кореец потом и рассказал о том, что там происходило.

По его словам, на рейде у поселка, в ту пору называвшегося Мидори, то есть Зеленый, стояло на якорях крупнотоннажное японское судно «Оокий синдзо» — «Большое сердце». Для чего оно там находилось и месяцами не двигалось с места, не знали даже младшие японские офицеры. Но всем было известно, что на его борт почти ежедневно отправляли от двух до трех военнопленных, среди которых были корейцы, китайцы и русские. Назад с этого судна уже никто и никогда не возвращался. Затем поздней ночью из высокой трубы валил тяжелый черный дым. На всю округу разносился жутковатый смрад горелой человеческой плоти.

Кроме того, среди узников, содержащихся на острове, ходили слухи, что где-то в толще сопок также есть секретные подземные лаборатории. Они построены руками таких же военнопленных, уничтоженных без остатка после завершения работ. Лучшие японские ученые якобы занимались там какими-то военными разработками. Для сотрудничества с ними на Шумбумаи прибыли несколько немецких физиков. Все, как один, эсэсовцы в чине штурмбаннфюрера. Суть их занятий так и осталась тайной.

В сорок пятом советские войска овладели Курильскими островами на редкость спокойно. Ступив на Кунашир, наши военные увидели командира японского гарнизона с белым флагом, который объявил о том, что его войсковое подразделение капитулирует без боя.

На Шумбумаи советские солдаты вообще обнаружили настоящую пустыню. На месте поселка Мидори стояли только лишь пустые коробки сожженных домов. Здесь не было ни одной живой души!

Продолжив поиски, наши военные нашли несколько свежих захоронений, содержащих в себе сотни трупов людей, расстрелянных наспех. В их числе и был тот молодой кореец, который выжил буквально чудом. Пуля прошла через верхушку грудной клетки, не задев жизненно важных органов. Бульдозер, засыпавший захоронение, обрушил глыбу каменистого грунта на дальний край ямы. Она рассыпалась на крупные комки, которые и дали возможность дышать человеку, заживо погребенному под ними.

— Позже выяснилось, что копатели, замаскировавшиеся под археологов, искали не столько древние айнские поселения, сколько клад адмирала Хаго, — озирая с вершины сопки морской простор, раскинувшийся до самого горизонта, продолжил свой рассказ Алексей.

Тот же кореец сообщил командиру советской части, прибывшей на Шумбумаи, что царем и богом здесь был адмирал Хаго. Он имел абсолютные полномочия и втихаря от своего же императора начал разработку месторождения золота. Жилу нашли во время строительства туннелей в недрах сопок. Адмирал бросил на добычу драгоценного металла немалую часть пленных. Возможно, именно эта алчба, к счастью, и затормозила исследовательские работы секретных лабораторий.

Золота, по словам бывшего пленного, добыто было много. Возможно, даже десятки тонн. Перед самым бегством с острова адмирал Хаго вроде бы приказал зарыть свои сокровища в нескольких местах. Эту работу выполняли военнопленные, которых потом сразу же расстреляли. Какое-то время спустя советские военные водолазы обнаружили на дне бухты взорванный японский военный пароход, в трюмах которого обнаружилось две сотни трупов в форме.

Боевых действий в этих местах не велось. Не было и налетов советской авиации дальнего действия. Поэтому наши военные эксперты пришли к выводу, что судно взорвали сами японцы. Скорее всего, это было сделано по приказу адмирала Хаго, который избавился от охранников, знавших о месте захоронения золота.

Куда делось «Оокий синдзо» — тоже осталось тайной за семью печатями. По некоторым предположениям, на нем скрылся адмирал Хаго, который увез часть своего золота и документацию по секретным военным разработкам, выполнявшимся на острове. Вероятнее всего, он переметнулся к американцам. С ним же в США бежали и физики-эсэсовцы.

Месяц спустя после появления фальшивых археологов на Шумбумаи прибыл оперуполномоченный из Южно-Сахалинска. Кто-то сообщил о странных ученых областному руководству, и там сразу же заинтересовались подозрительными личностями. Но и эти субъекты оказались не лыком шиты. Они вовремя скрылись с острова, угнав катер одного из местных предпринимателей. Впрочем, в тот же день на море разыгрался мощнейший шторм. Местные жители считали, что беглецы, скорее всего, далеко уплыть не успели, отправились на дно вместе с катером.

Со времени бегства так называемых археологов прошло полгода, может — год. Но с какого-то момента поселок Тихий перестал соответствовать своему названию. Трудно сказать, сумел бы кто-то увидеть в цепи несчастных случаев какую-то закономерность или нет. Но вышло так, что за месяц до упомянутого выше пожара по центральной улице Тихого пробежала местная сумасшедшая Зося Жуть. Она истерично вещала: «Японцы лезут из могил! Жуть!»

Правда, в тот момент на Зосины прорицания никто не обратил никакого внимания. Да и с какой стати беспокоиться-то? Она родилась и жила в Тихом, у своей родни, никому не делала зла, лишь иногда устраивала вполне безобидные чудаческие выходки. Каких-то сверхъестественных способностей за ней никогда не замечалось.

Но когда по совершенно непонятным причинам выгорела квартира, да еще погиб парень допризывного возраста, о Зосе вспомнили очень многие. Пошли слухи, один тревожнее другого. Островитяне шепотком повествовали друг другу о том, что души умерших японцев, потревоженные черными копателями, начали мстить тем, кто поселился после войны на этих землях.

— Тут же вспомнились и все другие случаи, — неспешно продолжал свой рассказ Алексей. — Скажем, прямо около берега отчего-то перевернулась лодка, и рыбак тут же утонул. Он всю жизнь провел на море. Ему даже шторм случалось пережить. А тут — в тихую погоду, и сразу ко дну пошел. Молодая женщина из окна выпала. Вроде собиралась его помыть, стала на подоконник и вдруг рухнула вниз головой. При этом она сломала шейные позвонки и спустя сутки умерла. Пропали без вести несколько человек, ходивших собирать бруснику и шикшу, лекарственную ягоду. Тут уже многие запаниковали не на шутку. Несколько семей уехали на материк. Так что сейчас на Шумбумаи обстановка очень напряженная.

— Скажите, а эти вот подземные лаборатории… что с ними сейчас? — поинтересовался Гуров, внимательно слушавший Зырянского.

— Так их же японцы взорвали перед самым уходом, — пожав плечами, пояснил тот. — Входы в подземелья нашли быстро, но они были завалены так, что сразу же стало ясно — без специальной тяжелой техники там ничего не сделаешь. А сюда ее кто повезет? Это ж какие затраты! Да и ради чего? Наши военные еще тогда сделали вывод, что японцы все самое ценное уничтожили или забрали с собой. Никто не захочет тратить миллиарды ради брошенного хлама.

— А ты что же, считаешь, что в тех подземельях мог спрятаться какой-то камикадзе, который дожил до наших времен и теперь надумал заняться вендеттой? — На лице Станислава отразилась гримаса крайнего сомнения.

— Нет, я так не думаю, но интуитивно ощущаю какую-то непонятную взаимосвязь между тем, что происходило на острове в войну, и теперешними трагическими событиями, — ответил Лев Иванович, о чем-то напряженно размышляя.

В гостиницу опера вернулись ближе к закату, донельзя усталые и голодные, но очень довольные состоявшейся экскурсией. Причем не только тем, что им удалось полюбоваться местными красотами. Алексей снабдил их чрезвычайно ценной информацией.

После ужина приятели посидели перед телевизором. Картинка была вполне качественной, однако иногда на экран вторгались какие-то японские каналы. Гуров одним глазом косился на телеэкран и просматривал местную газету «На рубеже». Это было обычное районное издание, но со своей, островной спецификой.

Сыщик находился на краю света. За пределами Курил на восток простирался только океан. Ему было занятным читать об обычных житейских событиях, таких, как ход ремонта местного Дома культуры, уже давно ставшего долгостроем, юбилеях местных старожилов, а также нравах островного бомонда.