Карина Тихонова - Рапсодия в стиле mort Страница 16

Легкое облачко пробежало по Сашкиному лицу.

– Ты твердо решила?

– Тверже не бывает.

– А если я очень попрошу? – Сашка опустился на колени и взялся за подлокотники Дашиного кресла, отрезая ей путь к отступлению. – Дашка, я тебя просто умоляю, останься! – Он попытался взять ее за руку, но Даша не позволила.

– Можно подумать для тебя это вопрос жизни и смерти.

Что-то юркнуло в Сашкиных глазах, и он отвел взгляд. Но тут же спохватился и снова сверкнул открытой улыбкой:

– Естественно! Что я тут один делать буду?

– Возвращайся со мной.

Сашка опустил голову. Минуту в комнате висела тягостная тишина, потом он взял пульт и повернулся к телевизору. Музыка вырвалась из динамика суматошными аккордами, снова вызвав у Даши смутное болезненное ощущение.

– Где мой мобильник? – спросила она. Странно, но эта музыка у нее ассоциировалась с телефонной трубкой.

– В ментовке, – ответил Сашка. Он медленно поднялся с колен, уселся в кресло и уставился в телевизор. – Его забрали в тот же вечер.

Даша хотела спросить, не звонил ли ей тогда Сашка, но передумала. Вместе с ними в комнате теперь прочно поселилось Подозрение. Даша больше не верила ни одному слову своего милого, обаятельного, лживого парня.

Глава 9

Они с Ниной шли по цветущему лугу и держались за руки. Место выглядело идиллическим, как цветочная полянка в мультике Диснея. Зеленая трава, над которой покачивали слабыми головками алые маки с черной угольной чашечкой вокруг пестика, желтые одуванчики, еще не покрытые нежным цыплячьим пухом. И золотое солнце, застывшее в небесах. Картинка была красивой, но какой-то неживой. Арсений изо всех сил скрывал тревогу. Не так часто в последние годы он видел жену оживленной и довольной.

Откуда-то появился пес Михей и закружил вокруг них, истерически повизгивая и виляя хвостом.

«Боже мой, я же не написал сценарий!» – Арсений похолодел от страха.

В ту же минуту солнце, сиявшее мультяшной улыбкой, закрылось тучей. Посреди пестрого цветочного луга образовалась глубокая темная расселина, словно раскрылся рот старого людоеда. Явственно повеяло холодом.

Арсений выпустил руку жены, но Нина не остановилась.

– Нужно только начать, – сказала она. – Это просто, Арсен. Дальше все пойдет само собой.

«Нина, стой!» – хотел закричать он, но не почувствовал губ. Поднял руку и провел ладонью от носа до подбородка. Рта не было, только гладкая глянцевая поверхность, отдаленно напоминающая живую плоть.

Нина оглянулась и засмеялась. Арсений отчаянно замахал руками, замычал и застучал пяткой о землю, умоляя: «Посмотри, посмотри!» Жена продолжала идти вперед, к пропасти, повернув голову к Арсению и хохоча. Михей весело прыгал вокруг нее.

Арсений бросился вперед. Ноги повиновались так медленно, что он боялся не успеть. В последнюю секунду совершил резкий рывок вперед и, уже падая, схватил Нину за руку. Рука заколыхалась и развеялась, словно была соткана из сигаретного дыма, затем дым собрался и снова принял вид человеческой фигуры.

– Ты же не думал, что я живая? – спросила Нина.

Одна ее нога уже повисла над пропастью. Она схватила Михея за ошейник и наклонилась над упавшим Арсением. Он с ужасом увидел под платиновыми волосами жены лицо Норы.

– Не волнуйся, Сенечка, я как-нибудь смягчу потерю. Зайди попозже, ладно?

Лицо, сотканное из сигаретного дыма, начало колыхаться и менять очертания. Михей расплывался прямо на глазах, превращался в грязно-бурое облако, пачкающее пейзаж.

– Немедленно начинай работать! – потребовал другой женский голос. Арсений увидел твердые серые глаза. – У тебя нет выхода.

Привидение потянулось к нему, чтобы поцеловать. Лица и тела уже не было видно, только сгусток дыма и пепла, плавающий над расселиной среди цветов. Арсений вскрикнул и проснулся.

Он лежал на диване в гостиной, укрытый клетчатым шерстяным пледом. Минуту тяжело дышал, глядя в темный потолок, пересекаемый светом фар редких ночных машин, потом сел и провел рукой по рубашке. Ткань была влажной. Знакомый врач как-то сказал, что во время сна все люди потеют. Фраза вызвала у Арсения чувство брезгливости, и он стал проверять по утрам, так ли это на самом деле. Иногда ему казалось, что врач прав, а иногда, что это полный бред. Но так сильно он не потел никогда, даже во время привычных ночных кошмаров.

Он поднялся с дивана и включил высокий напольный торшер, имитирующий масляную греческую лампу. Яркий световой луч разбился о потолок и водопадом обрушился на темно-коричневый паркет. Комната из таинственной и пугающей сразу стала обыкновенным гостиничным номером. Едва слышно тикали часы на секретере в углу, розы в хрустальной вазе уже начали терять пурпурные лепестки. Конверты с деньгами лежали там же, где он оставил их вчера, – на столе, рядом с большими сверкающими ножницами.

«Интересно, как деньги попали в номер?» – подумал Арсений минутой позже, стоя под душем. Горячая вода сняла сон и усталость, вернула способность трезво мыслить. Он вдруг с удивлением понял, что не видел женщину-загадку десять дней, хотя все время ощущал ее присутствие. Ярко-красные розы в палате. Розы на столе. Книга и конверты с деньгами. Она знала, что он вернется в гостиницу, поэтому приготовила своеобразное приветствие своему создателю. Она всегда рядом и не намерена отступать от своего каприза. Арсений обязан написать заключительную книгу, потому что «у него нет выхода». В каком это смысле, интересно?

«Я должен ее найти, – подумал он, растирая покрасневшую кожу жестким махровым полотенцем. – Найти и вернуть деньги как можно скорее, сумма-то нешуточная».

– И как ты собираешься это сделать? – поинтересовался внутренний голос. – Где ты намерен ее искать?

Резонно. Арсений практически ничего не знает о своем персонаже. Ни фамилии, ни адреса, ни места работы… Хотя женщина, легко расставшаяся с такой суммой, вряд ли нуждается в постоянном заработке.

«Нужно поговорить с администратором», – решил Арсений и тут же представил себе этот разговор.

– Кто входил в мой номер, пока меня не было?

– Только ваша сестра и горничная. – Тревожная пауза. – А в чем дело? Что-то пропало?

– Как раз наоборот, не пропало, появилось. Мне кое-что подбросили.

– Что именно?

– Да так, пустяки. Пятьдесят тысяч долларов.

Вой сирены «скорой помощи», парочка крепких санитаров, и Арсений в смирительной рубашке. Как сказано у классика, подбросить могут ребенка или динамитную шашку, но идиота, способного подбросить пятьдесят тысяч долларов, в природе не существует. Занавес.

Арсений надел халат и повозил полотенцем по запотевшему зеркалу. В мутном стекле отразился высокий мужчина с мокрыми взлохмаченными волосами. Арсений наклонился и вгляделся в глаза с уголками, опущенными вниз, как у бассета. «А ведь этот человек обречен!» – подумал он и испуганно тряхнул головой.

Наваждение ушло. В зеркале отражался Арсений Платонов, мужчина в самом расцвете сил, с полным отсутствием каких-либо жизненных интересов. Хотя нет. За последние десять дней появился ряд вопросов, которые не давали ему покоя. И что-то подсказывало, что таких вопросов будет возникать все больше.

Арсений вернулся в гостиную, взял книгу, полистал странички. Он сам не знал, что искал: записку, подчеркнутые строчки, какие-то знаки и символы… Книга хорошо сохранилась, хотя ее много раз перечитывали. Никаких загнутых уголков, никаких примечаний на полях. Только нетронутый авторский текст. Персонаж затеял сложную игру, понять правила и конечную цель которой не так-то просто.

«Но ты в нее вступишь, потому что тебе интересно», – шепнул внутренний голос.

Арсений с треском захлопнул книгу:

– Я просто хочу вернуть чужие деньги! – сказал он громко.

«Рассказывай!» – откликнулся циник внутри. И в тот же момент часы на низком секретере пробили два раза.

Остаток ночи Арсений провел на диване с собственной книгой в руках. Он не возвращался к ней столько лет, что испытывал странное чувство раздвоенности. Одна его часть (меньшая) знала, что книгу написал он, Арсений Платонов. Другая – и она была гораздо сильнее первой – кричала, что это чужие обороты речи, чужие метафоры, чужой стиль и чужой роман. Арсений склонялся ко второй точке зрения – таким непривычным казался ему язык. Сначала он боялся разочарования, но, переворачивая страницу за страницей, с удивлением отмечал: хорошо! Просто отлично! А иногда поражался: «Неужели это написал я?»

Последняя страница была перевернута, когда за окном окончательно рассвело и яркий свет напольной лампы начал раздражать глаза. Арсений щелкнул выключателем, положил книгу на пол возле дивана и прикрыл лицо сгибом локтя.

«Это действительно хорошая книга», – высказался неподкупный внутренний критик. «Действительно, хорошая», – эхом откликнулся Арсений. Он испытывал странное ликование человека, внезапно обнаружившего в кармане старого костюма солидную позабытую заначку.