Геннадий Скубилин - Операция Дипломат Страница 16

Столицын положил перед собой лист бумаги и подробно изложил Белоусову свою версию. Срочное донесение через телефониста, связного Савкова, он направил Максиму Андреевичу.

В дверь постучали. Это был снова сосед, Платонов.

- Пардон, извиняюсь, - сказал он с просительной улыбкой. - Теперь за утюгом. Лизонька сказала, что у вас.

- У меня, - недружелюбно ответил Тихон. - Возьмите у камина.

- Однако эта девочка хорошо сложена, бестия! - пытался завязать разговор Платонов. - И, похоже, благоволит к одному молодому человеку, просто за уши не оттащить, словно кошечку от молока. Приятна, бестия, пальчики оближешь.

- Вы о чем?

- Будто не понимаете? Экий вы скрытный. Мы ведь тоже-с образованные!

- Не сомневаюсь. Однако, представьте, не возьму в толк, о чем это вы?

- Ну, вы, братец, хитрый. Почитай с полчаса только что у вас просидела красавица. А вы не догадываетесь, о ком речь!

Очень хотелось врезать этому надоедливому и блудливому гостю по шее, но Тихон сдержанно сказал:

- Вот утюг. Это - первое. А второе - молодому человеку не ставят в вину то, что его любят девушки. Энгшулдиген зие! Извините меня!

- Этот молодой человек наверняка пользуется успехом. Красавицы прямо преследуют его, - не унимался въедливый гость.

- Простите, но мне кажется, что это вы преследуете меня. И мне это, знаете, не очень приятно... Да и сами посещения обременительны. Мне и без того не совсем уютно в этой глуши... Битте, форт! Пожалуйста, прочь. Вон!

- Позвольте, как вы разговариваете со старшими? Да вы под стол пешком ходили, когда я выполнял свой долг перед отечеством!

Платонов хлопнул дверью и еще долго шумел в коридоре.

Тихон от души рассмеялся. Получилось как требовалось. Этот скот не мог не почувствовать барские замашки господина Беккера.

"Неудачник"

31 декабря Николаю Кривоносову исполнилось двадцать два года. Ему очень хотелось в день своего рождения хотя бы погулять по чужому городу, мысленно представляя, что он в Москве, в Таганском районе. Там ждала его Настя, лучшая девушка на свете.

Отец ее работал на кирпичном заводе в одном цехе с Николаем. Однажды Настя принесла отцу обед, и он познакомил дочь с напарником, крепко сбитым веселым парнем. Девушка зачастила к отцу в цех, и вскоре состоялось первое свидание, затем второе... Николай стал встречаться с ней у себя на Таганской площади. Обычно они шли на Яузский мост, а оттуда по Солянке к Китай-городу, потом переулком возвращались на Таганку.

Николая призвали в армию. На фронте, в феврале семнадцатого года, он получил первые уроки большевизма. Наставником его стал рабочий Алексей Евдокимов. Тогда же Кривоносов по его рекомендации вступил в партию большевиков.

Октябрьскую революцию Николай встретил в Москве. Его полк, брошенный на усмирение Октябрьского восстания, перешел на сторону большевиков. Эсеры попытались повлиять на солдат и устроили в казарме митинг. Один офицер сорвал с себя погоны и закричал:

- Братцы, я такой же, как вы, солдат! А погоны - маскарад, чтобы к вам пробраться. Сам я из деревни, мать кухарка, ходила по богачам в поисках заработка, отец отдал богу душу в батраках. Был я и сам подпаском, чернорабочим на фаянсовом заводе. Психология у нас с вами одна. Давайте помозгуем: когда мы можем получить землю? Только в том случае, если разобьем германцев. А большевики подсказывают нам ложный путь: штыки в землю. Ну, допустим, оголим фронт, так немец тут же задушит нас. Временное правительство за войну до победы, большевики же, напротив, кричат: "Крестьянин, бросай войну, иди отбирай у помещиков землю". Это предательство, измена! Пресечем неразбериху и анархию. Разобьем германца! Потом получим землю. Ее нам обещают лучшие представители российской интеллигенции, возглавляющие Временное правительство.

Два десятка лазутчиков, переодетых в солдатские шинели, закричали: "Ура! На германца! Не допустим измены, смерть предателям!"

Но тут взял слово однополчанин Николая, солдат Евдокимов. Он громко закричал, обращаясь к лазутчикам:

- Так вы же и есть предатели! Куда вы нас толкаете? В могилу? На кой шут нам тогда земля, коль мы сами от пуль германца в нее ляжем?

- Долой войну! Даешь революцию! - дружно подхватили солдаты.

Для Николая это был первый урок большевистского слова.

Николай в раздумье потер лоб. Вспомнил, как совсем недавно он на одном из московских вокзалов втискивался в обшарпанный скрипучий вагон, набитый беженцами, мешочниками и шпаной. По заданию МУРа он ехал в Окск. Настроение было приподнятым. Он был уверен в успехе и в своих силах. Но, увы (Николай тяжело вздохнул), дело оказалось нелегким, раздобыть существенные сведения о грабителях пока не удавалось. Это угнетало. "Только не падать духом, - в который раз ободрял себя Кривоносов, - не терзать себя сомнениями. За революцию, Советскую власть можно пойти на любые муки, даже на смерть. Но лучше, конечно, остаться живым. Приезд в Окск Столицына - это ободряющее событие. Вместе с Тихоном придет успех. Это уж точно. Теперь силы удвоены".

Предатель разоблачен

Выслушав доклад дежурного об оперативной обстановке за истекшие сутки, Белоусов пригласил к себе в кабинет Рябова. Вместе они начали составлять план на приближающийся новогодний вечер.

- Необходимо уберечь Кривоносова, - сказал комиссар. - Хорошо бы сразу удалить его и вывести из зала.

Рябов, согласившись, добавил:

- Эта операция должна пойти на пользу Тихону, если он умно поведет себя во время облавы. Всякие подозрения бандитов с него должны быть сняты после проверки документов в ресторане. Когда разобьем милиционеров по отрядам?

- В десять вечера. Я возьму человек пятнадцать. С ними войду в ресторан в полночь. У тебя будет... сорок, нет, это маловато... полсотни сотрудников. Арестованных буду передавать тебе. Доставляйте их в губмилицию. Операцию должны закончить часам к четырем.

- Нужно сегодня же убрать Платонова, соседа Столицына, - напомнил Рябов.

Белоусов кивнул:

- От Тихона поступило срочное сообщение о каком-то таинственном Венгеле, который, возможно, имеет отношение ко всем нашим провалам. Он изучил всю месячную подшивку газеты "Голос народа". Пять раз нашел одно и то же объявление от имени "дочери Венгеля": назначались встречи в церквях. Менялись лишь числа. Сегодняшняя встреча - на Залесском пустыре.

- Эх-хе, - закряхтел Рябов. - Значит, у старой мечети? Церковь-то ведь разрушена! Подозрения обоснованные.

- Да, - подтвердил Максим Андреевич. - Возьми с собой человек семь бойцов и отправляйся туда. Сделай засаду.

- Хорошо.

Белоусов забарабанил пальцами по столу. Рябов резко раздавил окурок в самодельной пепельнице. Оба были озадачены.

- Кто же туда приходит из наших? Кто предатель? - Белоусов закашлялся. Потом с досадой произнес: - Что-то грудь ломит. Никак, простудился. Вот уж не ко времени. Не слечь бы...

- Ничего удивительного, куда ни сунься, везде холод, хоть волков гоняй, - заметил заместитель. И прямо спросил: - Кого подозреваешь в предательстве? Скажи откровенно.

- Не будем торопиться, иди действуй. Скоро все узнаем.

Через полчаса отряд Рябова вышел на улицу.

- Куда направляемся? - спросил один из милиционеров.

- Идите за мной, не заблудитесь, - пошутил Рябов.

Вскоре отряд достиг окраины города, где одиноко стояла полуразрушенная церковь. Неподалеку были расположены часовня и дом батюшки. За этими зданиями и решил укрыться Рябов с отрядом, установив наблюдение за подходами к церкви. Шли минуты томительного ожидания.

Белоусов в это время докладывал Бугрову о предстоящей новогодней операции в ресторане. Получив одобрение и напутствие быть осторожным, начальник милиции посмотрел на часы. Пора было отправляться в путь и ему. Максим Андреевич вышел из здания, нырнул в подъезд дома, стоящего напротив управления, и притаился.

Предчувствие его не обмануло. Начальник оперативной части, несмотря на то что он получил срочное задание, требовавшее его присутствия в управлении, через несколько минут после ухода Белоусова выбежал на улицу, застегивая на ходу новенькую офицерскую шинель. Постоял у парадного входа, поправил на плечах лакированные ремни, оглянувшись при этом направо и налево, затем направился в сторону площади Революции. Белоусов незаметно последовал за ним.

Дьяконов шел торопливо. Вдруг он завернул в магазин кожтоваров и... пропал. Пока начальник губмилиции догадался, что в магазине мог оказаться сообщник предателя, и ругал себя за такой промах, Дьяконов уже вышел из магазина через черный ход и зашагал по малолюдному переулку. Еще раз огляделся: ничего подозрительного, за ним никто не следит. Полчаса ходьбы - и Дьяконов оказался на Залесском пустыре у развалин церкви, окруженной отрядом Рябова. Торопливо зашел внутрь. Минут через десять вышел. И тут перед ним возник Рябов.

Дьяконов растерялся, потом неестественно удивился и сделал наивные глаза: