Диана Кирсанова - Созвездие Девы, или Фортуна бьет наотмашь Страница 16

Там, в роддоме, Даша по моему указанию сунулась в арку окошечка регистратуры и знаками стала подзывать кого-то, кого, я толком пока не разглядела – мелькнула только упакованная в белую шапочку голова и темные глаза, выстрелившие в меня одним коротким, но цепким взглядом.

– Начальство какое-то… пришла, угрожала… сказала, что надо тебя найти, чтобы ты подтвердила… – донесся до меня быстрый шепот.

И вдруг Даша отлепилась от окошечка и осталась стоять у стойки, облокотившись о нее одной рукой. С другого конца стойки ко мне приближалась Она – та, о которой я так много слышала.

Катерина шла неторопливо и, к сожалению, за это время я сумела ее как следует разглядеть. Почему «к сожалению» – потому что женщины моего типа, да еще одетые, как сейчас, в ширпотребовскую куртку и слишком уж «китайскую» юбку, с собранными в пучок волосами и ненакрашенные – вот эти женщины моментально начинают чувствовать себя ущербными и убогими рядом с такой, как эта Катька.

На ней были всего лишь скромный белый халат и шапочка, но эта униформа до удивительности выгодно подчеркивала ее соблазнительную фигуру. Катя шла, покачивая бедрами, и вся ее осанка выражала несомненную уверенность – она прекрасно знает, что на нее смотрят, и она вовсе не возражает, чтобы на нее смотрели как можно дольше.

– У вас были ко мне какие-то вопросы? – темные глаза смотрели на меня беззастенчиво и насмешливо.

– Да. Я хотела бы уточнить, на каком основании…

– Нет уж, сначала вы мне скажете, на каком основании все эти вопросы вообще задаются! Вы кто? Откуда? Документы, корочки, постановления – можете предъявить?

Ох и самоуверенной она была – просто ледяным ветром повеяло! Я прищурилась и принялась откровенно ее разглядывать, как бы раздумывая – стоит ли давать документы в руки столь подозрительной особе? На самом деле, конечно, в голове моей роились лихорадочные соображения о том, как я буду выкручиваться с этими несуществующими документами? Сказать, что забыла дома? Смешно, никто не поверит. Отказаться показывать? Да, но кто же тогда будет со мной разговаривать? М-да, что делать, что делать…

Помощь пришла с неожиданной стороны.

– Катя! Екатерина! – зычно крикнула тетка из-за стойки регистратуры. Судя по ее надменному выражению лица, она была здесь главной. – Катя, что вы себе позволяете, моя милая? Почему оставили рабочее место?! Опять без предупреждения?! Ну все, кончилось мое терпение! Как наберут этих приезжих, ну, дефективные какие-то девки, ей-богу! Года еще не проработала, а уже два выговора за нарушение трудовой дисциплины! Я буду перед Пал Палычем вопрос ставить о вашем несоответствии рабочему месту! Быстро вернитесь назад, Шатова!

– Да заткнись ты, курва, – сказала Катя очень спокойно, но так, чтобы ее слышала только я.

Развернулась и пошла обратно к стойке.

– Ну что, поговорили? – подскочила ко мне Дарья. – Ну и все, слава богу, ох, будьте вы прокляты, бюрократы несчастные! Давайте же ключи!

– Какие ключи? – очнулась я.

– Какие-какие, от квартиры! Вы их забрали у меня, забыли?!

– Ключи… Ах, ключи! Нет, ключей я вам не отдам. Ваша Шатова не предоставила мне никаких доказательств… Я должна убедиться, что вам действительно можно вернуть эти ключи.

– Тьфу ты, господи! Ну как, как, КАК я вам это докажу?

– Поехали дальше. К хозяину квартиры. Вы же знаете, где его искать? Николая Лебедянского?

– Ну, знаю…

– Ну вот и поехали.

Даша топнула ножкой (на этот раз, конечно, не босой, а обутой в высокий лаковый сапожок – девушка вообще была наряжена по последней моде, выглядела она сейчас тоже очень привлекательно) и нахмурилась.

Глядя на эти сведенные бровки и воинственно вздернутый носик, я вдруг ощутила непонятную симпатию к ней. Не знаю почему. Может быть, меня умилила ее провинциальная наивность: несмотря на свое недовольство, она тем не менее верила каждому моему слову и подчинялась, опять же, каждому, хотя и явно нелепому, приказанию. Вот Катерина – сразу было видно, что ее голыми руками не возьмешь, ни один мускул на лице не дрогнул: всего два предложения – и она стала хозяйкой положения! А Даша…

– Поехали, – сказала она, насупившись еще больше. – Только если мы опять на метро, то вы за меня заплатите, потому что на последнюю десятку я себе сейчас сигарет куплю. Курить охота – уши пухнут!

Я подумала, не сказать ли этому великовозрастному ребенку дежурную фразу о вреде курения, и решила не подрывать в ее глазах свою и без того уже подмоченную репутацию.

– Куда едем? – осведомилась я.

– В ночой клуб. «Голубой топаз», слышали о таком?

– Нет. Я не любительница разгуливать по ночным клубам.

– Оно и видно, – съязвила малолетка.

До метро мы дошли молча. Даша курила одну сигарету за другой и даже не смотрела в мою сторону. Ни единого слова не было сказано ею, пока мы спускались на экскалаторе и тряслись в разболтанном вагоне. Но когда мы вынырнули из подземки и после давящего шума и тесноты вдруг оказались в спокойных и даже как будто сонных в этот час Сокольниках, она вдруг разговорилась. Правда, начала я.

– Интересно, – сказала я, словно бы для того, чтобы нарушить молчание, которое давно напрягало нас обеих, – интересно, как бывает в жизни: парень хочет жениться на красивой женщине, имеет квартиру, которая могла бы стать, так сказать, основой их семейного гнезда. Люди подают заявление в ЗАГС, у них наступает самая сладкая, самая золотая пора – пора романтической лихорадки, когда влюбленными руководят только чувства, когда они просто жить не могут друг без друга, когда не насмотрятся, не надышатся… И вдруг молодой человек вот в эту самую пору уходит жить «в другое место», предоставляя собственную квартиру в полное распоряжение будущей невесты, которая – что тоже странно! – не нашла для нее другого применения, кроме как пригласить подружку и вместе с ней предаваться в ней самому обычному бытовому пьянству, и, кто знает, может быть, и разврату!

– Это почему это разврату? – вскинулась Даша. – Вы что себе позволяете-то?! Вы вообще меня ловили на этом разврате? Или Катьку?!

– Свечку я, конечно, не держала, – не удержалась я от того, чтобы не сказать банальность, – но обстановка в квартире была такая, что вы уж извините…

– Ну какая, какая?! Ну, погуляли вчера с ребятами, ну и что?!

– Ага! – уличила я ее. – С ребятами! А ведь Екатерина собирается замуж – до ребят ли ей должно теперь быть?

– Да у нас ничего такого не было вчера, – пошла на попятную Даша. – Так, попойка. Дружеская.

– Все равно, странно это, вот странно, и вы даже не спорьте.

– Охота была спорить! Нет такого закона, чтобы за гулянки в каталажку сажать!

Этим словом «гулянки», которое она произнесла с внезапно вырвавшимся наружу мягким южным Г, она выдала себя с головой. Мне и раньше казалось, что в говоре девушки есть что-то такое, не московское; но, поскольку Москва в последние годы давно уже напоминает столицу мира, это меня не удивляло. И к тому же Даша сама призналась, что приехала «только в гости». Но теперь мои мысли приняли новое направление.

– А ведь ты не из России, – заметила я.

Она воинственно вскинула голову:

– Ну и что?

– С Украины? Или из Белоруссии?

– С Украйны! С Житомира. И что?

– Да ничего. Паспорт у тебя, значит, фальшивый. Кто сделал?

– Не скажу я вам больше ничего!

– Как хочешь. А вот еще такой вопрос: чем может заниматься по ночам в Москве, в начале учебного года, девушка из Житомира, которая нигде не работает и не учится, а, Даша?

– А с чего вы взяли, что я нигде не работаю и не учусь?! И что по ночам я чем-то занимаюсь, а?

– А с того, что я подняла тебя с постели, хотя на часах было ровно восемнадцать тридцать. Ну, что?

– А что?

– Я задала тебе вопрос.

– Иди к черту!

Маленький воин отвернулся, задрав нос, и зашагал по тротуару, всем своим видом показывая, что не намерен больше вступать со мной ни в какие переговоры. Широко размахнувшись, Даша выкинула за обочину очередной окурок и щелкнула по пачке, выбивая следующую сигарету. Я машинально наблюдала за ее действиями, параллельно соображая: а ведь со мною рядом шла молоденькая, хорошо одетая проститутка. А квартира Катьки из пятого подъезда, как теперь становилось ясно, была обыкновенной «норкой» для встреч, где девушки вроде Даши (да одна ли она там была?) оказывали клиентам сексуальные услуги. Ай да нехорошая квартирка!

Одно только оставалось неясным: зачем Катерине Шатовой, роскошной студентке с четвертым размером бюста, которая, в лучшем случае, сама занимается тем же, а в худшем – является содержательницей этого притона, понадобилось брать дежурства в регистратуре большого московского роддома? Это что еще за новости от тружениц-ударниц сексуального фронта?

«Ладно, разберемся, – мысленно сделала я зарубку в памяти. – Сейчас главное – найти этого Николая… И если это он…»