Морье Дю - Монте-верита Страница 16

-Ну как? - спросил я.

Она поднялась, подошла и, очень спокойная, встала рядом со мной.

-Был когда-то человек, - сказала она, - который зашел в кассу вокзала в Ватерлоо и срывающимся от волнения голосом попросил продать ему билет в Рай. Только туда, а не обратно. И, когда ему объяснили, что такого места на земле нет, он схватил чернильницу и швырнул ее в лицо кассиру. Явилась полиция, человека увезли и посадили в тюрьму. Похоже, что и ты попросил у меня сейчас билет в Рай. Здесь - гора Истины, а это совсем иное.

Я был удивлен, даже разгневан. Она не приняла всерьез ни одного слова из моих планов и вздумала надо мной посмеяться.

-Что же ты тогда предлагаешь? - спросил я. - Ждать здесь, за этими стенами, людей из долины, которые придут и все разрушат?

-Не беспокойся о нас, - ответила она, - мы знаем, что нам надо делать.

Она говорила равнодушно, как о не слишком-то важном событии, и я с ужасом осознал, что будущее, задуманное мной для нас обоих, начинает от меня ускользать.

-Значит, ты владеешь каким-то секретом? - задал я вопрос, чуть ли не обвиняя ее. - Ты способна сотворить чудо и спасти себя и других? А как же я? Ты не возьмешь меня с собой?

-Ты сам не пойдешь, - твердо заключила она, - чтобы создать Монте-Верита, как ты знаешь, потребовалось время. Это труднее, чем ходить полуобнаженным и поклоняться солнцу.

-Я понимаю, - согласился я, - и готов начать все сначала, познать новые ценности. Я не принес миру пользы. Талант, труд, успех - все суета сует. Но если бы я мог быть с тобой?

-Как со мной? - переспросила она.

Я растерялся, не зная, что ей сказать, вопрос был задан внезапно и очень прямо. В душе мне, конечно, хотелось всего того, что от века происходило между мужчиной и женщиной, но не сразу, а потом, когда мы найдем нашу другую гору или пустыню или любое место, где можно будет скрыться от мира. Не стоило напоминать ей сейчас об этом, хотя бы она и позволила мне.

-Я люблю тебя и всегда любил. Разве этого недостаточно? - спросил я.

-Нет, - по-прежнему твердо ответила она, - не на Монте-Верита.

Анна откинула свой капюшон, и я увидел ее лицо. Мне стало жутко, я застыл на месте и на мгновение лишился дара речи. От шока мое сердце почти не билось. Одна сторона ее лица была полностью выедена, обезображена, чудовищна. Болезнь уничтожила ее бровь, щеку, шею, покрыла пятнами и иссушила кожу. Глаза, которые я так любил, потускнели и глубоко запали.

-Видишь, - сказала Анна, - это вовсе не Рай.

Думаю, что я отвернулся. Не помню. Знаю только, что я прижался к башне и поглядел вниз, в бездну, но ничего не увидел, кроме гряды облаков, скрывавших от меня мир.

-Это случалось и с другими, - продолжала она, - но они умирали. Если я пережила их, то просто потому, что оказалась крепче. Проказа никого не щадит, даже мнимых бессмертных на Монте-Верита. Но поверь, это меня больше не волнует. Я ни о чем не жалею. Помнишь, я когда-то сказала тебе - уходя в горы, мы должны отдать им все. Так я и сделала. Я давно уже не страдаю, и обо мне не нужно страдать.

Я ничего не ответил и почувствовал, что слезы катятся у меня по щекам. Я не стал вытирать их.

-На Монте-Верита нет ни иллюзий, ни мечтаний, - заключила она, - они остались в другом мире, внизу. Ты тоже принадлежишь этому, земному миру. Если я разрушила твои фантазии, твои мечты обо мне - прости меня. Ты потерял ту Анну, которую когда-то знал, и нашел вместо нее другую. Какую ты будешь помнить дольше, зависит от тебя. А теперь возвращайся в свой мир мужчин и женщин и построй себе Монте-Верита.

Где-то внизу росли кустарники, низкие деревья, шелестели травы, где-то внизу простиралась земля, громоздились камни, журчали ручьи. Далеко отсюда в долине стояли дома, где мужчины жили с женами, растили детей. В домах горел огонь, над крышами вился дымок, светились окна. Где-то в мире проходили железные дороги, высились города. Столько городов, столько улиц! И везде в высоких зданиях множество людей, в окнах свет. Они были внизу, под облаками, под Монте-Верита.

-Не тревожься и не бойся, - попыталась успокоить меня Анна, - а что касается людей из долины, то они не смогут причинить нам зло. Только одно... - Она помедлила, и, хотя я не смотрел на нее, мне показалось, что она улыбнулась. - Пусть Виктор сохранит свою мечту, - промолвила она.

Анна взяла меня за руку, и мы спустились по ступенькам башни, миновали двор и вышли к монастырским стенам. Обитатели Монте-Верита стояли неподалеку и следили за нами, в туниках, оставляющих обнаженными руки и ноги, и коротко остриженные. Среди них я заметил и новенькую - девушку из деревни, отказавшуюся от мира. Она стала одной из них. Я увидел, как она обернулась и поглядела на Анну. Я уловил выражение ее глаз - в них не было ужаса, страха или отвращения. Все они смотрели на Анну с восхищением, зная и понимая, что с ней происходит. До меня дошло - они чувствовали и разделяли пережитое ею, принимая это как должное. Она не одинока.

Они перевели свой взгляд на меня, и лица их сразу изменились, вместо любви и сопричастности я ощутил жалость. Анна не стала прощаться со мной, только на секунду положила мне руку на плечо. Затем ворота в стене отворились и мы расстались. Солнце уже не стояло над головой. Оно начало клониться к западу. Откуда-то снизу выплыла вереница белых облаков. Я повернулся спиной к Монте- Верита. x x x

До деревни я добрался вечером. Луна еще не взошла. Часа через два она появится из-за восточной горной гряды и осветит все небо. Люди из долины собрались и ждали. Их было человек триста, если не больше. Они разбились на группы и встали около домов. Все были вооружены: кто ружьями и гранатами, кто - по старинке - пиками и топорами. Они зажгли костры на улице между хижинами и принесли с собой продовольствие. Одни из них стояли, другие сидели перед кострами. Они ели, пили, курили и переговаривались. Некоторые привели с собой собак и крепко держали их за поводки.

Хозяин нашего дома стоял в дверях вместе с сыном. Они тоже были вооружены - мальчишка держал в руках пику, за поясом у него поблескивал нож. Мужчина угрюмо и тупо поглядел на меня.

-Ваш друг умер, - сказал он. - Он мертв уже несколько часов.

Оттолкнув его, я вошел в спальню. Там горели свечи: одна у изголовья постели, другая - в ногах. Я наклонился над Виктором и взял его за руку. Хозяин солгал мне. Виктор еще дышал. Ощутив, что я дотронулся до его руки, он открыл глаза.

-Ты видел ее? - спросил он.

-Да, - ответил я.

-Я знал, что так будет, - сказал он, - я чувствовал, что это случится. Она моя жена, и я любил ее все эти годы, но она позволила увидеть себя только тебе. Хотя теперь уже поздно ревновать.

Свечи слабо горели. Он не мог видеть тени у дверей, не слышал ни разговоров, ни перешептываний за окнами.

-Ты передал ей мое письмо? - спросил он.

-Да, она получила его, - отозвался я, - она просила тебя ни о чем не беспокоиться, не волноваться. Она здорова. С ней все в порядке.

Виктор улыбнулся. Он по-прежнему держал меня за руку.

-Итак, это правда, - проговорил он, - все мои мечты о Монте-Верита. Она счастлива и спокойна, и она никогда не состарится, не утратит своей красоты. Скажи мне, ее волосы, глаза, улыбка остались прежними?

-Да, они все те же, - подтвердил я. - Анна всегда будет самой красивой женщиной из всех, кого мы знали.

Он промолчал. И, пока я ждал, стоя около него, до меня вдруг донесся призывный звук рога, ему начал вторить другой, а затем еще один. Я услышал шум, беспокойные движения - они вешали себе на плечи ружья, гасили костры и были готовы двинуться в путь. Громко залаяли собаки, собравшиеся возбужденно засмеялись. Когда они скрылись из виду, я вышел и долго стоял один в опустевшей деревне, глядя, как из темной долины выплывает на небо полная луна.