Эндрю Йорк - Доминатор Страница 16

— Вам понравилась еда?

— Не ожидала этого, — призналась Синтия Борэйн, — но я действительно совершенно сыта. А с другой стороны, чем больше Зобейр рассказывает мне об этом вашем рае, тем меньше он мне нравится.

— Мисс Борэйн, в вас говорит естественный консерватизм, и поэтому вы инстинктивно отвергаете непривычные для вас социальные условия. Дайте срок.

— Нда, — глубокомысленно промычала Синтия Борэйн. — А теперь, мистер Укуба, я хотела бы сказать вам пару слов наедине.

— Мы и находимся наедине, мисс Борэйн. В Центре Вселенной нет никаких секретов.

Синтия Борэйн вынула мертвого москита из-под рубахи

— Ну что ж, раз у вас так принято… Мистер Укуба, дело в том…

— Здесь, в Центре Вселенной, вы должны обращаться ко мне «мой Бог», дитя мое.

— О, конечно, мой Бог. Я хотела сказать, что по моему мнению вы сыграли с нами противную шутку, пока летели на вертолете. Можете не поверить, но я помню каждое слово из того, что сказала после того, как вы накормили меня борбором.

— Конечно вы помните, мисс Борэйн. Если бы вы забыли, случилась бы просто катастрофа.

— Но в этом все дело. Я думаю, что мы должны забыть обо всем этом. На самом деле я ничего такого не думаю.

Укуба улыбнулся.

— Мисс Борэйн, каждое сказанное вами слово было совершенно искренним. Я бы даже сказал, что это было одним из немногих правдивых утверждений, которые вы когда-либо произносили. А в Центре Вселенной нашей первой обязанностью является удовлетворить самые сокровенные пожелания наших гостей. — Он хлопнул в ладоши и в хижине появились две крупные фигуры в одеянии Последователей Бога.

— Это мои приемные сыновья, Фодио и Канем, — сказал Укуба. — Канем, у мисс Борэйн есть подспудное желание, которого она, как и любая другая молодая женщина, очень стесняется. Она мечтает быть разорванной на куски той публикой, которая читает о ней в колонках газетных сплетен и пялит глаза, когда она проезжает в своем «бентли». Конечно, мы не сможет исполнить ее мечту в буквальном смысле. Но мы можем помочь ей, позволить поработать с группой из дома номер шесть. Отведите ее туда.

— Да вы и пальцем не дотронетесь до меня! — вскричала Синтия Борэйн, вскакивая на ноги. — Я же сказала вам, Укуба, забудьте об этом!

— Канем, забери ее отсюда.

— Конрад! — Синтия Борэйн уже кричала во весь голос. — Неужели ты позволишь этим черным чурбанам утащить меня?!

— Ну, знаете ли, мистер Укуба… — Ломан также вскочил.

— Присоединяйтесь к нам, дитя мое, — вместо ответа предложил Укуба. — Это Серена, моя правнучка, мистер Ломан. Но вы уже встречались. Она летела вместе с нами на вертолете.

Девушка-арабка стояла у самого входа, накидка не прикрывала ее голову. Было ли ей хотя бы шестнадцать лет? — подумал Уайльд. Она пристально глядела на Ломана, и на ее губах играла неопределенная полуулыбка.

— Конрад! — взвизгнула Синтия Борэйн, когда человек по имени Канем взвалил ее на плечо. — Конрад! Помоги!

— Ручаюсь вам, мистер Ломан, что именно этого она действительно желает в глубине души, — сказал Укуба. — Вы сами слышали ее слова. А теперь Серена покажет вам наш остров. К сожалению, здесь нет ни одного поезда, но я уверен

— она сможет заинтересовать вас.

— Ну… — Ломан снял очки и принялся полировать стекла бело-зеленым носовым платком.

— Пойдем! — Серена поманила его рукой.

— Конрад! — со слезами в голосе вновь воззвала Синтия Борэйн

— Пойдем! — Серена повернулась и вышла из хижины.

— В общем-то я полагаю, что мы прибыли именно за этим, — пробормотал Ломан, направляясь вслед за нею.

Канем тоже направилась к двери.

— Уайльд! — в совершенном отчаянии выкрикнула Синтия Борэйн и исчезла из виду.

— Вы уверены, что ей это понравиться? — спросил Уайльд.

— Обещаю вам, что когда вы в следующий раз встретите ее, это будет совсем другая женщина. Может быть она даже понравится вам. Ну, а теперь дело только за вами. Ваше желание будет нетрудно удовлетворить, как я и обещал вам. Но сначала мы должны поговорить. Еще немного вина?

Уайльд подумал, что действие борбора, судя по всему, уже проходило. Но сейчас ему как никогда была нужна ясная голова.

— Благодарю, не стоит. Предположим, просто в качестве гипотезы, что она не станет совсем другой женщиной. Вы же знаете, что она очень известна.

— Вы хотите сказать — может случиться так, что она обвинит меня в умышленном нападении? — Укуба улыбнулся. — Она прибыла сюда по доброй воле, мистер Уайльд. Она была представлена нам своей подругой, тоже богатой и светской дамой, которая точно также желала омоложения своего утомленного духа. Уверяю вас, она и не подумает призвать нас к ответу за такое обращение. И сопротивлялась она вовсе не так, как делала бы это обычная женщина, которой она вовсе не является. Ее реакция была, скорее, порождена привычкой властвовать, возникшей из-за ее огромного богатства. К тому же съеденный борбор оказывает влияние на ее внутренние запреты и силу воли. Эта конфетка будет действовать еще некоторое время.

— А вы всегда можете дать ей еще немного, — глубокомысленно сказал Уайльд. — А как получилось, что эта штука не подействовала на вас?

— К борбору, как и к большинству ядов, у человека со временем вырабатывается иммунитет. Он есть у всех членов Внутреннего круга.

— Значит, вы используете это снадобье для того, чтобы подготовить ваших новичков к принятию их сексуального рациона? Забавно, хотя я думал, что Синтия Борэйн давно могла разыграть все возможные обычные или извращенные сексуальные развлечения на европейской или американской сцене.

— Секс? Вы считаете, что я этим пользую своих гостей? Может быть вы рассматриваете Центр Вселенной как гигантский бордель на открытом воздухе, спрятанный далеко в болотах, где сексуально пресыщенные люди могут тайно предаваться излишествам. Держу пари вы предполагаете, что мисс Борэйн в этот самый момент подвергается изнасилованию. Мой дорогой мистер Уайльд, ни один из членов Внутреннего круга и не подумает коснуться ее как женщины без ее согласия. Поверьте, что это совершенно невозможно. Многие новички испытывают взаимную симпатию во время пребывания здесь; это происходит из-за того, что мы разделяем наши мысли, наш труд. Но в данный момент все, чего мы потребуем от мисс Борэйн это ее труд. О, без сомнения, поскольку она является младшим членом группы, она будет несколько, как сказали бы американцы, затюканной? Но это может лишь принести пользу настолько упрямой и испорченной натуре.

— И вы думаете, что она не станет переживать из-за этого? — спросил Уайльд.

— Если станет сильно переживать, то ее убедят. И довольно скоро она найдет реальное удовольствие в труде не ради награды, а лишь из-за радости помощи собрату.

— Это звучит слишком хорошо для того, чтобы быть правдой.

— В этих словах я слышу сомнение в своей собственной способности достичь этой цели. Конечно одним это дается тяжелее, чем другим. Но это невозможно для любого, нужно только время, терпение и мудрость. Позвольте поделиться с вами моим собственным опытом, мистер Уайльд. Побудительным импульсом моей философии, как вы конечно можете вообразить, явился ужас перед теми вещами, которые так называемый цивилизованный человек относит к разряду ценностей. Я впервые познакомился с ними во время моего пребывания во Фландрии, а понимать цивилизованное человечество начал несколько позже — в Лондоне, в двадцатые годы.

Конечно, я был далеко не уникален и даже не оригинален. Различные люди пытались различными путями придти к соглашению с такими чудовищами как нормы общения, ограничения, накладываемые техникой, урбанизм, национальная рознь. Я решил полностью отречься от всего этого. Мистер Уайльд, чем больше я думал, тем больше убеждался в своей правоте.

— Но вы используете вертолеты и медикаменты.

— Я пользуюсь теми продуктами цивилизации, которые выбираю сам, но пользуюсь ими выборочно. Я выступаю против порабощения человеческого сознания бездуховными потребностями, которыми человек сам же окружил себя. Я думаю, что это опасно. Позвольте привести пример. Вы спите на мягкой кровати, и к сорока годам начинаете испытывать боли в спине. Я сплю на земле, и спина у меня сейчас так же крепка, как и в дни моей юности. Ваши женщины пытаются сделать себя более красивыми при помощи косметики, и к тем же сорока годам их кожа на их лицах начинает напоминать невыделанную шкуру, а мои женщины не мажут лица ничем, но даже москиты не могут лишить их прелести.

— Их лица могут быть воистину прекрасными, но вы не можете не признать, что в примитивном обществе женщины старятся очень быстро.

— Вы имеете в виду раздутые животы и длинные дряблые груди — женщин примитивного общества обычно изображают именно так. Такие изменения — результат постоянных родов. Да, конечно, выносить и родить ребенка это обязанность женщины. Но только одного ребенка. Таков закон Бога. Выносить одного ребенка, выкормить его грудью — это не может принести никакого вреда ни одной женщине. Зато даст ей крайне желательное осознание одного из аспектов существования человечества. От наших женщин, выходящих замуж, мы ожидаем выполнения этой обязанности на первый же год совместной жизни. О, вы не найдете здесь никаких детей, как впрочем и домашних животных (не считая скота, конечно). Такие сентиментальные удовольствия отвлекают взрослого человека от более важных задач. Для потомства членов Внутреннего круга я содержу приют в Швейцарии. Место было выбрано, во-первых, ради здоровья детей, а также и для того, чтобы подготовить их к принятию так называемых благ цивилизации в целостной совокупности и почти без тех исключений, которые желательны для взрослых. Ведь взрослых эти блага заставляют попусту тратить время и слишком часто оборачиваются злом для них. Именно так было в случае с мисс Борэйн, как вы конечно заметили. Ее миром владеют ее желания и сексуальные влечения. Здесь мы убедим ее в том, что ни то ни другое не является важным, и одновременно глубоко исследуем ее подсознание и высвободим все те затаенные страхи и стремления, являющиеся, как вы конечно знаете, мистер Уайльд, важнейшей составляющей человеческой личности.