Фридрих Незнанский - Кандидат на убийство Страница 16

— А что, не видно?

— Вот и поговорили! — рассмеялся Ройтман. — Как в суде, вопросом на вопрос. Не всем же быть такими умными, как ты, Ганночка. И потом, она полностью соответствует описанию того типа женщин, которых предпочитает этот гусь.

— Такой тип предпочитают все, — обиженно молвила секретарша. — А не только он.

— Нет, не все, Ганночка, — с теплотой в голосе возразил Ройтман. — Я, например, люблю полных брюнеток. Ой, время уже! Скорей, скорей!

Ганна Владимировна всплеснула руками и заторопилась. Уже много лет Ройтман поддерживал в своей секретарше эту влюбленность в себя и надежду на взаимное чувство. Это очень стимулировало рвение Ганны Владимировны и снимало многие вопросы, например о повышении зарплаты.

Через пару минут в кабинет вошел лощеный тип с манерами нувориша. Пиджак от Армани своим благородным покроем скрывал дефекты его фигуры. Два или три толстых пальца унизывали перстни. Туфли из какой-то невообразимой кожи — то ли рыбьей, то ли змеиной — свидетельствовали о том, что приехал он сюда не на трамвае…

Нувориш оглядел помещение взглядом победителя, на мгновение задержал его на столике с коньяком и вперил в Натана Яковлевича, поднявшегося ему навстречу из-за горы папок.

— Здравствуйте, здравствуйте! Давно ждем вас, господин Дубинин. — Натан Яковлевич шел к гостю, не спуская глаз с его рук, но не торопясь протягивать свою.

— Привет. — Дубинин выпятил нижнюю губу и спрятал руки в карманах брюк. — Ну что нового? Что там она еще отколола?

Гость покачивался с пятки на носок и смотрел на адвоката как на надоевшую вещь.

— Вы имеете в виду свою супругу? — вкрадчиво поинтересовался Натан Яковлевич.

— Бывшую, — поднял гость палец, больше похожий на сардельку.

— Да, конечно. — Ройтман не имел привычки спорить с клиентами. — Хотя по закону вы пока еще муж и жена…

— Короче, — оборвал его гость.

— Короче, — в тон ему ответил Ройтман, — она согласилась на все ваши условия. Я подготовил «рыбу» договора.

— Это хорошо, — пророкотал гость.

— Сейчас принесут. — Ройтман направился к двери. — Маргариточка, принесите нам договор. — Он прошел к столику у окна, налил в рюмки коньяк. — Должен признаться: мне порядочно осточертел этот процесс, и я с удовольствием выпью за его завершение.

— Давно бы так, — милостиво улыбнулся Дубинин и залпом осушил рюмку, которая в его руках выглядела не больше наперстка. — Хорош коньячок. Только рюмки маленькие. Плесни-ка еще.

Ройтман, улыбаясь, покосился на двери. Где эта чертова кукла? Неужели Ганна не отдала ей бумаги? Он с неудовольствием посмотрел на украшенный огромным перстнем мизинец гостя, который тот оттопырил, опрокидывая в свою утробу очередную порцию коньяка.

Наконец появилась Маргарита. Она шла грациозно, медленно, держа бумаги в пальцах опущенной вдоль гибкого тела руки. Она не смотрела на Дубинина, улыбаясь томной улыбкой Ройтману. У Натана Яковлевича мурашки поползли по спине.

«И перси, полные томленьем…» — пронеслась в голове полузабытая пушкинская строка.

— Вот бумаги. — Маргарита протянула адвокату договор и перевела взгляд на гостя.

Голос девушки вывел Ройтмана из оцепенения. Он взглянул на Дубинина и с удовлетворением отметил, что клиент буквально ошалел. Он завороженно смотрел на Маргариту и совершенно бессмысленно улыбался, препротивно оттопырив нижнюю губу. Даже рюмку он забыл опрокинуть.

— Вы знаете что? — сказал Натан Яковлевич. — Ужасно много дел. Можно сказать, по горло. Вы не обидитесь, если я попрошу нашу практикантку ознакомить вас с условиями договора?

— А?! — Дубинин взглянул на Ройтмана. — Чего — не обижусь? Да нет, конечно, не обижусь! Занимайтесь делами… Какие пустяки! С удовольствием ознакомлюсь с вашей… то есть с договором.

— Ну и прекрасно! Места, правда, у нас немного…

— Ничего. Мы в приемной, — многообещающе произнес Дубинин, ободренный улыбкой девушки.

Они ушли, а Ройтман уселся за стол и улыбнулся своим мыслям. Стопроцентное попадание! Даже и нечего беспокоиться за исход махинации, то есть операции. Он ей еще руку и сердце в придачу предложит!

И жену будет умолять о разводе на любых условиях! Но какая фемина, с ума сойти!

От мыслей его отвлек приход Дубинина. Он вошел без стука, молча сгреб со столика коньяк и рюмки и, не глядя на хозяина, вышел.

«Надо было убрать, — с горечью подумал Натан Яковлевич. — Однако девочка знает свое дело. Пожалуй, надо вызывать конвой».

Он набрал номер телефона фотографа, услугами которого пользовался в подобных случаях.

— Алло, Мишенька, у меня сейчас в конторе сидит человек, которого мы ждали.

— Через десять минут буду.

— Давай, дорогой, обнимаю.

Ройтман повесил трубку и посмотрел на часы, отметил время и направился к двери. Взявшись за ручку, несколько раз подергал, прежде чем открыть.

Маргарита и Дубинин сидели на диване поодаль друг от друга, бумаги рассыпались по полу. «Играем школьный роман», — отметил про себя Ройтман.

— Как проходит ознакомление? — елейно улыбнулся он Дубинину.

— Хорошо, — недовольно пробурчал тот.

— Маргариточка, минут через десять можете быть свободны. Я сам закрою двери.

— Хорошо, Натан Абрамович.

«Вот дура! Отчество запомнить не может», — подумал Ройтман и с беспокойством посмотрел на гостя, но тот, кажется, ничего не заметил.

Через пятнадцать минут Натан Яковлевич вышел в опустевшую приемную, запер кабинет и прошел к маленькой комнатке. Свет здесь не горел, а за окнами почти стемнело. На диване глыбой возвышался дремлющий шофер. Ройтман растолкал его. Еще через мгновение адвокат садился в машину.

На улице было не так темно, как казалось при взгляде из окна. Натан Яковлевич положил портфель себе на колени, пальцы нащупали внутри прямоугольник видеокассеты.

Кто же все-таки мог организовать такой грубый «наезд» на Варганова? Судя по масштабу, люди, обладающие весьма большими возможностями. Тогда почему все так топорно сделано? Значит, подброшенные деньги только часть игры, затеянной против чиновника. И кто ведет эту игру? Теневые алкогольные короли? В этом бизнесе крутятся сумасшедшие деньги, возможности этих людей практически безграничны. А он играет против них! Натан Яковлевич внезапно понял, что будет сражаться не с государством, а с силой, намного превосходящей его и даже подчинившей себе его аппарат.

Кто знает, что стало причиной этих мрачных мыслей? Наверное, быстро густеющий за окном сумрак зимнего вечера. Ройтман поежился и по непонятной причине оглянулся. За «Волгой» следовал черный джип «БМВ». Натан Яковлевич поспешно отвернулся. Досчитал до десяти, с тоской глядя на затылок своего водителя, и осторожно посмотрел через плечо. Черная машина придвинулась.

Водитель беспокойно заерзал, бросая взгляд в зеркало заднего вида. Ройтман понял, что и он заметил преследователей. «Волга» сделала резкий поворот, «БМВ» с небольшой задержкой повторил маневр и пристроился в хвост машине адвоката.

Натан Яковлевич съежился на заднем сиденье, ни жив ни мертв от страха. Громила налег на руль всем телом и прибавил газу. Джип не отставал. Более того, он начал медленно, будто издеваясь, обгонять «Волгу». Поравнялся с ней и некоторое время шел бок о бок. Ройтман тупо уставился на черные, бликующие в свете уличных фонарей стекла машины. Ему казалось, что из-за них его кто-то разглядывает.

Водитель с утробным урчанием отклонился в сторону и шарил рукой внутри бардачка.

«Пистолет! У него там пистолет! Неужели все так плохо?» — пронеслось в голове Ройтмана.

Джип между тем обошел «Волгу» и свернул в переулок справа, слегка подрезав дорогу.

Натан Яковлевич облегченно вздохнул. Водитель выпрямился и вытер рукой пот со лба.

— Поглумились над нами, козлы! — беззлобно процедил он через плечо, посмотрев на бледного, как полотно, шефа.

Натан Яковлевич натянуто улыбнулся и положил под язык таблетку валидола.

Скоро машина затормозила возле дома, где жил Ройтман.

— Проводи меня до дверей. — Ройтман поставил ногу на тротуар.

— Рабочий день кончился. — Водитель постучал пальцем по циферблату часов.

— Хорошо, я доплачу тебе, — попросил Натан Яковлевич, проклиная свою скупость и установленный им же самим нормированный рабочий день.

— За час.

— Тут дела на три минуты! — возмутился адвокат.

Водитель пожал квадратными плечами. Ройтман с тоской посмотрел на погрузившийся в темноту двор.

— Ладно, идет.

Они вошли в подъезд. Грузовой лифт, безнадежно распахнув двери, замер на первом этаже. Значит, придется ехать на родной седьмой этаж в маленькой кабине вместе с этой белковой массой.

Может, отпустить его, от греха подальше? Лучше быть застреленным, чем раздавленным! Ройтман покосился на могучего спутника, телеса которого, вспучиваясь, перекручивали швы пиджака и стрелки на брюках и, казалось, раздирали одежду на части. Хотя деньги теперь все равно придется платить. Пусть отрабатывает.