Джон Кризи - Тревожная ночь Гидеона Страница 16

Миссис Голайтли отправили в Скотланд-Ярд, где её уже поджидал врач. Ей вколят успокоительное и положат в медицинский пункт в Кэннон Роу. Утром она наверняка проснется в здравом смысле, но с воспоминаниями о том, что она наделала, и в ещё большем отчаянии, чем когда-либо.

Спустя едва ли двадцать минут после прибытия Гидеона врач поднял голову и провел рукой по вспотевшему лбу. Комнату к этому времени уже заполнили также и Вилли Смит, другие, вновь прибывшие инспектора и медсестра. Гидеону бросилось в глаза выражение их лиц, и он понял, что не единственный, кто переживал эти минуты жуткого волнения.

— Он выкарабкается, — чуть слышно произнес врач.

В течение нескольких минут никто не обмолвился ни словом, но все взгляды были устремлены на маленькое тельце, лежавшее под целлофановым колпаком. Ребенок спокойно уснул, его грудь медленно колыхалась при дыхании.

— Вы уверены? — спросил Гидеон.

— Абсолютно.

— Можно сказать об этом родителям?

— Конечно.

— Превосходно. Спасибо. Вилли, пойдем.

Гидеон потянул за собой Смита в ледяную ночь, вздохнув с невыразимым облегчением. Ему вдруг показалось, что на свете не было ничего важнее, чем жизнь этого ребенка.

Фрэзер с женой, плотно закутанной в старый халат, стояли на пороге своего дома.

— Извините, сэр, — начал было он.

— Ребенок спасен, — перебил его Гидеон.

— Слава Богу! — воскликнула миссис Фрэзер и тут же разрыдалась.

Гидеон быстро направился к дому номер 27. Миссис Харрис, наверняка подчиняясь уговорам мужа, лежала одетая на кровати.

Она ничего не сказала в ответ Гидеону, но её лицо приняло такое счастливое выражение, что инспектор тут же подумал, что никогда в жизни его не забудет, так же, как и неописуемую радость отца, почти впавшего в экстаз.

Два ребенка сегодня ночью погибли, но их был спасен. Харрисы, может быть, и испытывали какую-то жалость к семьям, повергнутым в траур, но радость мешала им разделить их горе.

Стоя рядом с машиной, Смит и Гидеон пытались удержать свои шляпы. Сильный порыв ветра разогнал остатки тумана, и впервые за эту ночь стали видимыми очертания домов.

— Теперь у нас остается только Бродяга, но кажется, сегодня мы его уже не поймаем. Как считаете?

— Еще не все потеряно. Вы уже знаете, что я направил людей в подразделение «Эн-И»? Похоже, банды Мелки и Уайда действительно встали на тропу войны.

— Да, я знаю. Надеюсь, что они там перережут друг друга. А пока что поеду посмотрю, что там происходит на моем участке. Не считая этой истории с ребенком, у нас, в «Си-Ди», довольно спокойно. И все же я очень рад, что хотя бы это дело закрыто.

— И я тоже.

Смит ушел, и Гидеон, под взглядом двух последних, оставшихся на улице полицейских, сел в машину. Он не стал включать зажигание сразу, а сначала обстоятельно разгладил складки своего пальто, подумав при этом, что начал толстеть. Не может быть! Разве что машина села после мойки! Вот уже несколько месяцев, как он не взвешивался. Наконец, вздохнув, он включил рацию и вызвал Эпплби.

— Алло, Чарли, как там дела?

— Ну ты даешь, парень! Едва мне удалось хоть чуток вздремнуть, как тебе срочно понадобилось меня разбудить! Все тихо. Спокойствие по всему фронту. Если тебе нужны подробности…

— Нет, если только это не что-нибудь захватывающее и интересное. Раз уж я здесь, думаю заскочить к Хемингуэю.

— Я на страже, — пообещал Эпплби. — Самолет уже прибыл, французский коллега — на пути к нам. Думаю, он будет здесь где-то через час. Довольно плотный туман ещё висит со стороны Хоунслоу и на Большой западной автостраде, но это уже не так серьезно.

— Если у этого типа из Парижа окажется что-то интересное, предупреди полицию в аэропорту, чтобы Форрестера доставили к нам на допрос. Если посчитаешь, что улики недостаточны, то дай указание отпустить, но обязательно повисни у него на хвосте.

— Ясненько.

Гидеон поколебался, не спросить ли насчет Бродяги. Но тут же подумал, что если бы таковые были, то Эпплби непременно уже выложил бы их ему. Молчание продолжалось всего секунду-две, но оно показалось Гидеону тягостным. Он поспешил прервать его:

— Как чувствует себя девушка Льюис?

— Все так же. Вернулся Пайпер. Он проделал чертовски сложную работу. Утром маска уже будет предъявлена всем мастерам в этой области, и сегодня вечером с помощью фототелеграфа разойдется информация об отпечатке каблука. Я бы на твоем месте убрал выставленные кордоны. Сегодня мы нашу птичку не поймаем.

— Возможно. Но давай оставим им ещё один шанс. Если он все ещё шатается где-то по улицам, то не может же он торчать на них всю ночь! Кто знает, как повернется дело…

— Ну и упрямый же ты, однако! Прямо-таки прилипаешь, как хороший клей. Вот, кстати, и третья буква к твоему прозвищу — "Джи-Джи-Джи!" <$F Слово клей по-английски так же начинается с буквы «джи» (Прим. переводчика).>

В восторге от своего остроумия Эпплби расхохотался и повесил трубку. Гидеон передернул плечами. Да, те, работая рядом с Эпплби, должны были обладать ангельским терпением и относиться к нему с определенным снисхождением. Лично его, подумал Гидеон, хватило бы не более, чем на неделю.

Гидеон направился в сторону Ист Энда, делая крюк через набережные, чтобы порыскать немного в тех местах, где сегодня орудовал Бродяга. С одной стороны, можно было несколько успокоиться, поскольку тот обычно прекращал свои гнусные вылазки где-то к одиннадцати вечера. и теперь, не считая этой свары на Ист Энде, ночь, вне сомнения, пройдет спокойно.

Неспешно продвигаясь по ночному городу, Гидеон дал волю бродившим в голове мыслям. Он думал о неисчислимых преступлениях и нарушениях закона, которые совершались сейчас, именно в эту минуту, может быть, где-то совсем рядом с ним, но будут обнаружены только утром, если вообще найдут их следы. На спуске с одного из мостов он наткнулся на полицейский кордон. Полицейские опрашивали двух водителей. Гидеон с улыбкой подумал, что никто не сможет проскочить через ячейки расставленных ими кругом сетей. Уже тысячи водителей были остановлены вот таким же образом, сотни автобусов обысканы. Был в полном разгаре вечный поиск иголки в стогу сена. Но в утешение себе он мог сказать, что сегодня вечером одну такую иголку все же нашли.

Гидеон пересек Темзу по мосту Лэмбет и проехал перед зданием Скотланд-Ярда. Рация молчала, но едва ли это продлится долго. Эпплби не преминет позаботиться о том, чтобы держать его в курсе событий.

Он вновь, не без определенного философствования, подумал о всех тех преступлениях, которые совершаются в большом городе, на тех самых улицах, по которым он в этот момент проезжает. Но то большое облегчение, которое пришло к нему после того, как им удалось вовремя спасти ребенка Харрисов, привело Гидеона в столь благоприятное расположение духа, что в конечном счете он прогнал прочь от себя все эти гнетущие мысли.

И тем не менее его профессиональный инстинкт срабатывал безошибочно. Ибо насилие и смерть крались в те минуты буквально в двух шагах от него.

Среди тех, кто видел проезжавшую машину Гидеона, кто все ещё прятался в спасительную тень, пока она не рассеется, был и Бродяга. Он по-прежнему подвергался опасности, находясь внутри заброшенной вокруг него удавки.

А среди женщин, которых Гидеон, проезжая, не заметил, была и миссис Майк (Нетта) Пенн, которая совсем ещё недавно проживала в доме номер 2 на Лэссистер-стрит И если звоня в Скотланд-Ярд, она была не более, чем взволнована и обеспокоена, то в тот миг, когда машина Гидеона прошелестела колесами всего в ста метрах от подвала, куда её заточили, связанную, она была в полном смысле парализована от ужаса.

Долго, очень долго, она разыскивала мужа. У неё так и не хватило мужества безапелляционно заявить об этом полиции, но в глубине души она была уверена, что её мужа, её горячо любимого Майкла, убили. Она полагала, что достаточно ей убедить Скотланд-Ярд начать его разыскивать, как они тут же обнаружат истину, будь он доброй или же, наисквернейшей из всех возможной.

Этой мглистой ночью, звоня в Ярд, она попросила соединить её лично с Гидеоном потому, что неоднократно встречала его фамилию в газетах, а к тому времени ей обрыдло все время разговаривать с неизвестными ей, скрывавшимися за анонимными голосами, лицами, какими-то безвестными полицейскими, безразличными подчиненными, которые — это было очевидно — считали, что она делает много шума из ничего.

Незадолго до своего исчезновения Майкл не раз намекал ей, что недалек тот час, когда их жизнь в корне изменится. Он утверждал, что вскоре они «разбогатеют». Она видела вполне очевидную связь между тем, что он пропал и этим его обещанием скорого благосостояния. Но она даже и в мыслях не допускала, что Майкл когда-либо её бросит и была абсолютно уверена, что представиться ему малейшая возможность — и он непременно ей позвонил бы или черкнул бы пару слов.