Туман искажений (СИ) - Филатов Валерий Страница 16

— Андрей, завтра мы расстанемся и очень надолго, — прошептала Виктория. — Тебе придётся самому выходить на оставшихся агентов. Я не знаю, кто они, но руководитель группы под псевдонимом «Барс». Знаю, что ему не больше тридцати, и он служит в милиции. И точно в Москве. Ищи в отделениях рядом с бывшей площадью Дзержинского.

— Хорошо, — кивнул Ткачёв. — Я постараюсь.

Она зябко повела плечами, и Андрей Викторович поспешил накинуть на них одеяло.

— А ты хороший… бывший генерал.

Она склонила голову ему на грудь, обняла за талию.

— Андрей, а сколько тебе лет?

Он осторожно провел ладонью по её пушистым волосам.

— Пятьдесят шесть…

Виктория вздохнула.

— А мне тридцать четыре, но, правда ведь, это сейчас совсем неважно, — она провела ладонью по груди Ткачёва, потом по напряженному животу, потом…

— Не надо, — попросил он.

— Почему?

— Если я привыкну, то мне будет больно с тобой расставаться. И ещё больнее терять тебя навсегда.

Она выпрямилась и взглянула ему в глаза.

— Неужели тебе не хочется?..

— Очень хочется, но это лишь неразумный порыв. Он быстро пройдёт, а боль останется надолго.

Она прикоснулась к его щеке теплыми губами и ушла, прикрыв дверь.

Глава 8

Ткачёв подошёл к «Букинисту» на Кузнецком мосту без двух минут десять. Постоял перед витриной и заметил внутри магазина Гришаева. Тот стоял у прилавка и разговаривал с продавцом магазина.

Андрей Викторович неторопливо открыл дверь и зашёл внутрь. Гришаев обернулся, всматриваясь, а продавец дежурно улыбнулся.

— У вас есть довоенное издание Достоевского? — спросил Ткачёв, подходя к прилавку и встав рядом с полковником. — Любого года и желательно дешевле.

— Сейчас поищу, — продавец ушёл в подсобку, а Гришаев протянул Андрею Викторовичу томик Тургенева.

— Вас не заинтересует?

Ткачёв взял книгу. Осторожно полистал и между страниц увидел записку. Там же, между страниц развернул и прочитал: «Номер квартиры вы знаете. Через десять минут».

— Нет, я не любитель Тургенева. Спасибо за предложение.

Гришаев виновато улыбнулся, взял томик и вышел из магазина.

Ткачёв взглянул на часы и засёк время. Посмотрел полковнику вслед — сейчас Виктория проследит за ним, определяя наличие «хвоста». Только это лишнее. За Евгения можно теперь не беспокоиться, его на конспиративной квартире не будет, а с Ткачёвым он больше не встретится. Никогда.

Продавец вышел из подсобки.

— Простите, но пока нужного вам издания у нас нет.

— Благодарю, — развернулся к выходу Андрей Викторович. — Извините за беспокойство.

Он вышел из магазина и незаметно посмотрел в сторону Вики, стоящей у витрины модного салона. Она стояла к нему спиной, а это значило, что за Гришаевым, как и предполагал Ткачёв, слежки нет. Теперь Андрей Викторович поднимется в квартиру, где его ждёт куратор Гришаева, а внизу Ткачёва будет ждать Вика. К ней присоединится Хмель с букетом цветов, и они будут изображать в подъезде разговор влюблённых. А ещё Ткачёв не сомневался, что где-то на крыше затаился Шмель с арсеналом. Это на случай отхода. Андрей Викторович вспомнил этого агента с полосатой черно-рыжей бородой. Как оказалось, Шмель ещё и мастер по изготовлению взрывных устройств различной мощности.

Дверь в квартиру открыла Ткачёву всё та же ухоженная дама, что и в его первый приход сюда.

— Заходите, — она от удивления моргнула. — Наверное, вас ждут.

Андрей Викторович прошёл в комнату и поздоровался с крупным мужчиной с проницательно-добрым взглядом, сидевшим за круглым столом. В ответ получил приглашение присесть.

— Мы удивлены результатом вашей работы, и, полагаю, что есть нужда раскрыть карты, — мужчина ослабил узел на галстуке. Он вёл разговор по правилам конспирации, не называя имён, что выдавало бывшего сотрудника КГБ. — Я представляю Службу Безопасности Президента и готов выслушать ваши пожелания. Вы выслушаете мои.

— Безусловно, — кивнул Ткачёв. — Структура, которая пока мне подконтрольна, может выполнять операцииисключительно в целях безопасности страны. Операции в интересах отдельных людей выполняться не будут. Это главный принцип нашей работы.

— Хм, — кашлянул куратор, — допустим. И как будет осуществляться связь?

— Только через посредника. Вы его знаете. Если за посредником будет наблюдение, то контакт с ним невозможен.

— Если наблюдение за посредником будет не с нашей стороны?

— Это легко проверить, но с нашей стороны физического контакта с посредником не будет. Все документы по операции будут передаваться через «почтовый ящик». «Хвост» за посредником будет жестко отсекаться.

— Какой ещё есть вариант?

— Физический контакт только с первым лицом, но через посредника.

— Эка, вы хватили! — удивился куратор.

— Такой способ связи оправдан. О структуре должно знать всего два человека — первое лицо и посредник. В противном случае это не имеет смысла.

— И что тогда?

— Структура будет действовать на своё усмотрение. Не думаю, что это вызовет восторг.

— Н-да…

Куратор погладил правое ухо, сморщившись.

— Ну, допустим. Как вы будете принимать решение?

— У структуры есть специалисты, проводящие аналитическую работу. Посредник получит результат этой работы, и направит первому лицу. И тогда будет выноситься решение о проведении операции.

Куратор явно не поверил словам Ткачёва. Вернее, не поверил в то, что так может быть. Но…

— Вы согласны принять меня в качестве первого лица? Буду откровенен — я не могу доверить вашу структуру действующему…

— Я понимаю, — чинно кивнул Ткачёв. — Да. Пока не вижу оснований вам не доверять.

Куратор дёрнул бровями, тоже выражая удовлетворение беседой. Он достал из-под стола сумку и поставил на столешницу.

— Это то, что вы просили. Сколько вам нужно времени, чтобы подготовиться к стабильной работе?

— Не больше месяца. Есть организационные вопросы, требующие скорейшего разрешения. В течение пяти дней посредник получит индивидуальное средство связи.

— Месяц многовато, — нахмурился куратор. — Ускориться никак нельзя?

— Месяц — максимум. Подготовьте необходимые материалы и через пять дней передайте посреднику. Мы их рассмотрим и вернём на согласование. Согласитесь, что любая сложная операция требует тщательной проработки и подготовки.

— Времени мало! — не выдержал куратор.

— Его нет уже четыре года, — тихо сказал Ткачёв. — Если быть совсем точным, то тринадцать лет. Сейчас мы можем лишь что-то спасти, но изменить уже ничего не сможем.

— Согласен, — подумав, вздохнул куратор. — Вам ещё что-то нужно?

— Да. Два непрозрачных пакета и три минуты времени.

Ткачёв спускался по лестнице, держа в руках два пакета, весом по пять килограмм. Перед тем, как разложить деньги по пакетам, он проверил пачки на наличие пачкающей краски и наличие маячка слежения. Куратор одобрительно смотрел на его быстрые действия.

Встретив Хмеля и Вику на первом этаже, они не стали выходить из подъезда, а прошли в подвал дома. Вход в подвал был под лестницей первого этажа — из бывшей комнаты дворника.

Петляя по подвалу, они остановились у маленькой двери. Вика достала кулёк из кармана и разложила его в небольшой рюкзак. Туда положила один из пакетов, отданный Хмелём, и с тоской посмотрела на Ткачёва.

— Через три дня я передам Хмелю посылку. Он её встретит, но без меня…

Она бросила взгляд на агента, и тот отошёл в тень.

— Прощай, Андрей, — Вика дотянулась губами до щеки Ткачёва. — Прощай… мой генерал.

Потом она развернулась и скрылась за маленькой дверью. Хмель подошёл к нему.

— Трогательно, Викторыч. Я чуть не заплакал. А, ты, оказывается, изрядный сердцеед. Вот что значит генеральская выправка, не то, что я. Давай выбираться на свет.

Они добрались до квартиры Виктории затемно. Проходя мимо своей квартиры, Ткачёв заметил, что волоска, прикреплённого к двери после ухода, нет.