Валерия Леман - Шекспир должен умереть Страница 17

К этому моменту мы уже подошли к воротам территории конюшни. Я кивнул, и инспектор толкнул створку.

В далеком светлом детстве однажды я посетил подмосковную конюшню, где в конной секции занимался мой приятель-одноклассник. Те впечатления едва не вдохновили меня на сочинение оды лошадям — так я был потрясен их грацией и лоском, удивительными глазами и заплетенными в косички гривами.

Сейчас все чудесно повторилось: если вчера мы с Соней шагнули в Средневековье, то теперь я словно бы окунулся в атмосферу собственного детства.

Как и в подмосковном клубе, нас встретил главный конюх и, не удержавшись, первым делом повел к своим любимцам: мы шли по проходу между стойлами, и Вилли (так звали конюха) представлял нам каждого коня или лошадку по имени, перечисляя все их заслуги и подвиги.

— Молли — моя любимица! — его голос даже слегка дрожал от умиления, когда он рукой гладил вороную лошадку по крупу. — Наша Молли — вороной масти, что достаточно редко встречается среди першеронов. Классический першерон — серой масти. Но главное — Молли у нас умница, все понимает, иногда даже говорить ничего не надо!.. А вот это — Гном, хотя, сами видите, сейчас роста он нормального. А вот когда только родился, первый год рос очень плохо, мы боялись что так и останется недоростком. Но ничего — наверстал!..

— А они у вас крепыши!

Я произнес эту фразу и понял, что сглупил, — и Вилли, и инспектор взглянули на меня с легким недоумением.

— Ну, Ален, даже я знаю, что для рыцарских турниров используют лошадей особой породы, — сказал Бонд, а Вилли тут же продолжил тему:

— Совершенно верно! Вы только представьте, какую ношу лошадь должна нести на своей спине, да еще при этом быстро скакать! Рыцарь в полном обмундировании с тяжеленным копьем может весить больше ста килограммов! В эпоху Средневековья во Франции специально вывели эту породу — першерон. Она уникальна! Сильные, бесстрашные, умницы. Наши рыцари, особенно профессор Перкинс, всегда украшают своих лошадок шлемом с великолепным плюмажем. Кстати сказать, вот лошадка, на которой всегда выступает Перкинс, — Лиззи. Не так давно она принадлежала ему, содержалась в его личной конюшне. Доктор продал Лиззи из-за финансовых трудностей.

Мы стояли перед стойлом, где мирно жевала сено серебристая лошадка с роскошной гривой, аккуратно заплетенной в косички с вплетенными ромашками. Длинная челка кокетливо прикрывала ей левый глаз, а правым — блестящим, огромным — она не без лукавства поглядывала на нас.

— На редкость спокойная труженица! Впрочем, наверняка никакая другая не вынесла бы Перкинса со всеми его причудами — ведь даже, пока он добирается сюда верхом от дома, всю дорогу вслух доказывает свои истины! — Вилли ласково потрепал лошадку.

— Вы не могли бы рассказать подробно, как все проходило вчера: во сколько появился доктор Перкинс, во сколько ускакал на своей Лиззи?

Инспектор еще не успел договорить, как Вилли кивнул, заговорив:

— Понимаю, что вы хотите сказать, и сразу отвечаю: вчера все было в точности как всегда. Доктор Перкинс явился едва ли не вместе с солнцем — ровно в пять сорок пять. Обычно он рано забирает Лиззи, заодно совершая первую конную прогулку, после чего отправляется домой и до выезда на турнир ставит лошадь в свою конюшню. Именно так было и вчера: доктор пришел бодрым шагом, поприветствовал меня, оседлал Лиззи, вывел ее во двор, взлетел в седло и отправился на прогулку в сторону леса.

Инспектор с улыбкой смотрел на лошадку, мирно жевавшую травку.

— А профессор Хатвилл — вы лично видели, как он явился в облачении рыцаря, как садился на свою лошадку?

Вилли вздохнул и покачал головой.

— Увы! Хатвилла я увидел уже в седле — он совершал неторопливую конную прогулку на лужайке у замка. Я еще удивился: обычно профессор появляется гораздо позже, снаряжается в общей раздевалке, а потом вместе со своим пажом Джимми приходит на конюшню. Но вчера я нигде не заметил пажа профессора, а его самого, повторюсь, увидел уже полностью облаченным и в седле…

Пару минут мы молча любовались лошадьми. Инспектор ласково потрепал лошадку Перкинса по холке.

— Значит, вчера Лиззи самостоятельно вернулась сюда? Полагаю, Вилли, вы внимательно ее осмотрели? Не заметили ли вы чего-нибудь необычного — в седле, в гриве лошади?

Вилли пожал плечами.

— Могу только еще раз повторить: все было как обычно. Лично я увидел Лиззи, когда она уже мирно щипала травку у ворот конюшни. Она не была взмылена, совершенно спокойна — стало быть, вернулась легкой трусцой по вполне знакомому ей маршруту — полагаю, от дома профессора, ведь именно там вы обнаружили все его рыцарское снаряжение?

Инспектор кивнул.

— Благодарю вас, Вилли. А теперь вы не могли бы проводить нас в рыцарский клуб? Мы хотели бы задать ребятам несколько вопросов…

Путешествие в прошлое продолжалось. Когда мы вошли в просторную раздевалку рыцарей, при виде фигуры, облаченной в красную накидку и металлический шлем с пышным белоснежным плюмажем, у меня в очередной раз мелькнула мысль, что нынешнее путешествие в Англию стало своего рода экскурсом в Средневековье, так что даже вполне реальное убийство оказалось выдержанным в духе суровых времен рыцарских турниров и прекрасных дам.

— Красный рыцарь — победитель тридцати боев! Прошу любить и жаловать!

Густой бас прозвучал откуда-то из-за металлической маски шлема, и массивная фигура рыцаря склонилась в полупоклоне, тут же разразившись веселым хохотом и что есть сил хлопнув лапой инспектора по плечу:

— Не узнаешь, Тони?

Едва не рухнув от этого жеста, инспектор все же удержался на ногах, с усмешкой погрозив громиле пальцем:

— Узнаю, Тедди! Всегда болею за тебя, если попадаю на турниры!

После этого они крепко обнялись, хлопая друг друга по плечам.

— Разрешите представить, — инспектор положил руку мне на плечо. — Ален, мой добровольный помощник из России, — с легким полупоклоном он развернулся к снявшему шлем рыцарю. — А это мой бывший одноклассник Тедди Грэкхэм, огромный и сильный, но очень добрый. Можете себе представить, Ален, по профессии Тедди — ветеринарный врач. Все окрестные владелицы кошек и собачек обожают доброго доктора Тедди!

Мы приветственно кивнули друг другу, пожали руки, после чего инспектор поднял руку вверх, призывая всех присутствующих проявить внимание.

— Внимание, минутку тишины! Прошу вас выслушать мои вопросы и постараться ответить на них как можно более полно. Скажите, насколько я понял, большинство из вас именно здесь надевает все рыцарское облачение перед турниром, не составляет исключения и профессор Хатвилл. А вот доктор Перкинс каждый раз заранее садится в конюшне на лошадь, отправляется домой, там облачается и возвращается сюда. Все так?

В ответ раздались отдельные смешки и ироничные комментарии наполовину одетой в средневековые костюмы публики.

— Все так и есть, — мрачно кивнул Тедди. — Такое положение дел существует уже не один год, и все это время мы пытаемся убедить Перкинса переодеваться здесь, как все! Это же полная глупость — бесконечные поездки на Лиззи туда-сюда. Кроме того, нарушается церемония: рыцарю полагается надевать свое снаряжение с помощью личного пажа, паж также помогает сесть в седло, проходя таким образом свою школу становления рыцарем. Но наш Перкинс и слушать ничего не желает! Только и повторяет, что он без малейшей проблемы взлетает в седло, будучи в тридцатикилограммовом снаряжении.

— Это причуда доктора, — негромко произнес один из молодых участников в костюме крестоносца. — Все знают: пару лет назад Лиззи была его собственностью, тогда он приезжал на состязания из дома и возвращался туда после окончания поединков. А когда все изменилось и он был вынужден продать Лиззи нашей конюшне, доктор, несмотря на сложности, сохранил свою привычку — каждый раз забирает Лиззи и отправляется домой, откуда и появляется на состязания в своей привычной манере.

Все загудели и закивали, выслушав высказывание. Тедди усмехнулся и укоризненно покачал головой.

— Думаю, все кончится тем, что мы проведем собрание и примем решение: всем членам клуба переодеваться именно здесь — всем без исключения! Не нравится — извольте покинуть наши ряды. Перкинс может запросто вылететь из клуба и больше не принимать участия в турнирах.

В помещении смолкли все реплики и звуки, повисла тишина. Тедди мгновенно побагровел:

— Не понимаю, в чем тут проблема? Если кого-то не устраивает…

Его перебил инспектор, с мягкой улыбкой подняв ладонь:

— Дорогой Тедди, давай вернемся к нашим вопросам. Вопрос на всякий случай — я понимаю, если бы кому-то из вас было что-то известно, вы бы сами обратились в полицию, и все-таки… Никто не видел чего-нибудь, относящегося к убийству, на том самом турнире? Быть может, кто-то из вас если не видел сам, то слышал разговоры в городке по поводу проскакавшего всадника-убийцы или лошади, когда она возвращалась к конюшням, что-то еще, так или иначе относящееся к случившемуся?..