Анна Литвиновы - Наш маленький Грааль Страница 17

Ася хотела сказать, что сам Никитка играть не умеет, его постоянно развлекать надо, но увидела, что дед сурово сдвинул брови, и спорить не стала. Попробуй поперечь такому. И едва Арина внесла в столовую аппетитно пахнущую кастрюлю – судя по запаху, в ней булькала свежесваренная уха, – послушно отдала малыша горничной. А Никитка – то ли настроение после рыбалки у него хорошее, то ли и правда под влиянием волшебной дедовой чаши – возражать не стал. Послушно «уехал» на Арининых руках на кухню.

А дед приказал:

– Ну, все за стол. Сегодня – рыбный день. Сейчас – уха из семужки, а на ужин Арина ставридки пожарит. Той, что Никита наловил.

…И едва закончили трапезу, а со вкуснющей, ароматной ухой даже малоежки Маша с Асей справились быстро, важно, с видом профессора-лектора, постучал ножом по кромке бокала:

– Прошу внимания, внуки мои… Я хотел бы наконец поговорить о том, для чего, собственно, вас и пригласил.

Он внимательно посмотрел на Макса. Потом перевел взгляд на Асю с Машей. И чопорно, с пафосом истинного главы семейства , произнес:

– За эти сутки, что мы с вами провели, как говорится, в одной упряжке, я убедился: вы, все трое, – замечательные ребята. Умные, добрые, порядочные, честолюбивые. И мне очень жаль, что вам по жизни пока не везет.

– Не везет? – подняла брови Маша.

– Да. Потому что с вашими способностями вы все могли бы добиться куда большего. Стать куда более успешными. Знаменитыми. Богатыми, наконец.

Шадурины-младшие удивленно переглянулись.

– А по-моему, все у нас в порядке, – возразила Ася. – Маша – кандидат наук и почти доцент, Макс – мастер спорта, а у меня сын замечательный растет…

– Это, конечно, прекрасно, – в тоне деда засквозила еле уловимая снисходительность, – но только мне показалось: вы, трое, не очень-то счастливы. И живете скучно. Работа, тренировки, дом, ну, может быть, иногда дискотеки…

– Сейчас уже нет дискотек , – пробурчал Макс.

– Тем хуже, – отрезал дед. И продолжил свой спич: – А ведь в вашем возрасте нужно жить ярко. Влюбляться в красивых людей. Путешествовать. Бороться. Может быть, влипать в авантюры. Постоянная смена лиц, картинок, событий… Я в ваши годы, хотите верьте, хотите нет, пробовал себе датский паспорт выправить. А когда не получилось, пытался пробраться на иностранный корабль. А в стране-то тогда была советская власть, представляете, как я рисковал! Зато – кровь кипит, адреналин выделяется… Вот было время! А вы сидите сычами в своих квартирах.

Маша нахмурилась:

– Слушай, а можно без лирики?

Сестру поддержал Макс:

– Короче, дед. Что ты предлагаешь?

И только Ася промолчала. Жаль, что Шадурина-старшего перебили. Пока он произносил свою вдохновенную речь, у него было такое счастливое, совсем юное лицо…

Дед осекся. Погрустнел. Помолчал. Тихо спросил:

– Я понимаю, чего вы ждете. Наверно, надеетесь, что я вас своими наследниками объявлю? Виллу вам завещаю? И джип?

– Не откажемся, – не стала церемониться Мария.

– Вот, Машенька. В этом и заключается твоя беда, – назидательно произнес старик. – Ты гонишься за малым, а большого, которое совсем рядом, – не видишь.

– Ничего себе малое ! – Маша обвела глазами огромный холл.

– А у тебя еще какое-то сокровище есть? – заинтересовался Макс.

– Да, – тихо и с достоинством произнес дед. – И я вам о нем уже говорил.

Он, как и минувшей ночью, поднялся со своего стула. Сдвинул в сторону картину неизвестного художника Д. Гагина (потерпевший кораблекрушение мужик). Отпер сейф и торжественно водрузил на стол давешнюю чашу.

– Я хочу подарить вам моего верного друга. Моего спасителя. Моего хранителя. Лучшее, чем я владел в этой жизни. И, я уверен, ваши жизни с появлением этой вещи тоже изменятся. К лучшему. Ко много лучшему!

И дед театральным жестом сдернул со своего подарка упаковку из целлофана.

Чаша со вчерашней ночи совсем не изменилась. Все та же вытертая от времени бронза с пятнышками патины. Полустертые картинки и письмена. И никакого, конечно, таинственного свечения.

Маша, Максим и Ася снова переглянулись.

Дед, кажется, ждал от них восхищенных слов. Или по меньшей мере благодарности. Но все трое молчали. И только Мария буркнула себе под нос:

– Опять ты об этом…

– Вы мне не верите, – грустно констатировал дед.

– Штучка, конечно, прикольная, – пожал плечами Макс. – И смотрится красиво… Но в то, что она чудеса творит, извини, верится слабо. Выросли мы уже из сказок.

А дед, бедный, – мальчишка, истинный мальчишка! – совсем поник. «Что ж они его обижают?!» – мелькнуло у Аси. И она горячо воскликнула:

– Да ну тебя, Макс! Тоже мне, скептик нашелся! Конечно, чаша волшебная! Никитка вон с ее помощью научился «фиш» говорить!

– Но лично я и без чаши английским владею, – безжалостно отрезала Маша.

– А мы давай другое чудо у чаши попросим, можно, дед? Прямо сейчас! Чаша ведь его сделает, и тогда ты, Маша, убедишься…

– Спасибо, конечно, Асенька, за поддержку. – Голос старика потеплел. – Только с чашей моей не все так просто. Это ведь не лампа Аладдина и не волшебная палочка. С ней так не получится, чтоб заказал желание, и оно тут же исполнилось.

– А как можно?

– Я ведь рассказывал вам вчера. Пытался донести… Она помогает только тогда, когда это действительно нужно. Я бы в том шторме погиб, а чаша меня спасла. Я остался без крова – и она дала мне новую обитель…

– А, скажем… на хорошую квартиру в центре Москвы ее возможности не распространяются? – насмешливо поинтересовалась Маша.

– Тебе так уж плохо там, где ты живешь сейчас? – строго спросил дед. – Тебе там холодно, некомфортно, неуютно?

– Да нет, наверно… – слегка стушевалась Мария.

– Значит, твоя чаша даст нам другую квартиру, – включился в игру Макс, – только, скажем, если наш нынешний дом сгорит или взорвется?..

– Если ты будешь мечтать, – серьезно произнес дед, – что твой дом сгорит, и при этом, конечно, пострадают другие люди, моя чаша никогда не сотворит для тебя чуда.

– Она, что ли, с мозгами? – усмехнулся молодой человек. – Внутри – процессор? Индикатор добра и зла?

– Можно сказать и так, – кивнул дед. – Чашу, конечно, можно о чем-то просить. Горячо, от чистого сердца. И если ваши желания добрые, или, как сейчас говорят, позитивные, то, возможно, она их исполнит.

– А вдруг не исполнит? – поинтересовалась Ася.

– А она и не обязана, – кивнул дед. – Раз не исполнила – значит, вам это и нужно не было. Максим правильно сказал: она сама решает, помогать в каждом конкретном случае или нет.

– Да ну, ерунда какая-то… – буркнула Маша.

– Ты хочешь отказаться от моего подарка? – взглянул на нее дед.

В его глазах светилось искреннее огорчение, а Ася под столом ощутимо пнула вредную сестрицу под коленку.

– Нет, ну что ты, дедуля! – вежливо улыбнулась Мария. – Спасибо тебе огромное.

Но голос ее звучал разочарованно.

– Конечно, спасибо, дедушка! – подхватила Ася. – Мы с удовольствием ее возьмем.

– Поставим на почетное место, будем ежедневно вытирать с нее пыль… – насмешливо подхватил Макс.

И этот туда же. Что за бессердечные люди, неужели не понимают? Деду, в конце концов, семьдесят семь лет, и он имеет право на какие-то причуды!

Ася наградила брата неодобрительным взглядом и ласково обратилась к Шадурину-старшему:

– Дедушка, мы все поняли. Твоя чаша нам, как говорится, ничем не обязана. Но если мы будем хорошими людьми, возможно, она нас отблагодарит. Правильно?

– Правильно, Асенька, – просиял дед.

– Значит, это воспитательный процесс был… – еле слышно прошептала Маша. – Не поздновато ли ты за наше воспитание взялся?..

Но старик ее реплики не расслышал. Еще раз обвел глазами всех троих и торжественно произнес:

– Я ведь вижу: вы всё на мой дом поглядываете. Роскошью любуетесь. Сами наверняка так жить хотите…

Он взмахом руки прервал начавшую было возражать Асю и заявил:

– Но я уверяю вас: мое богатство – это такая мелочь. Калиф на час, пыль на ветру. Что деньги? Сегодня они есть, завтра – нет. Я в своей жизни, в иные ее времена, и с большими деньгами дело имел, а к старости все равно всё растрынькал… А вот чаша, если вы ее беречь будете, она вечная. И принесет вам такое счастье, о котором вы даже и не мечтали.

Дедовы глаза во время этой речи горели ярким, почти лихорадочным огнем.

Мария взялась было что-то сказать, но Ася под столом ухватила ее за руку. И тихонько прошептала сестре:

– Не спорь! Не возражай! Пусть он верит.

В Москву улетали назавтра, рейсом в одиннадцать сорок утра.

Дед напоследок шиканул, с ночи отправил водителя в Краснодар с наказом обменять их билеты на первый класс. Шофер привез только бизнес, и старик долго и темпераментно ворчал из-за того, что первого в самолете «Як-42» не предусмотрено.