Евгений Сухов - Ларец с опасным сюрпризом Страница 17

Неслышно приблизившись к двери, Владлен прильнул к дверному «глазку» и невольно нахмурился: у порога стоял Назар. Встретиться условились в пять часов вечера, ему бы сейчас отсыпаться после всех пережитых приключений, а он шастает по городу…

Открыв дверь, Владлен впустил Назара. Приятель выглядел мрачным.

– Пройти разрешишь? – спросил он.

– Ты уже прошел. Чаю?

– Не откажусь.

Едва глянув на Люсю, лежавшую на кушетке, Шелестов прошел на кухню. Владлен включил электрочайник, сразу же зашумевший, и предложил приятелю сигарету. Назар, благодарно кивнув, взял.

– Так чем вызван визит? Как бы не совсем вовремя.

– Знаешь, мне никогда прежде не попадались такие вещи…

Владлен усмехнулся:

– Мне тоже. Поэтому нужно распорядиться ими по-умному. Надеюсь, ты не против?

Вскипевшая вода известила о себе мелодичным звонком. Заварив чай, Владлен Лозовский разлил его по чашкам, пододвинул к гостю сахарницу.

– Разумеется, нет. Только у меня на этот счет есть собственное мнение.

Металлическая ложка громко стучала по фарфоровым бокам чашки, что несказанно раздражало, но Лозовский предпочитал потерпеть. Не самое подходящее время для каких-то противоречий.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он как можно спокойнее.

– Нужно продать яйцо и вензель!

Необременительная беседа обещала перерасти в непростой напряженный диалог. Утренние разговоры вообще славятся своей сложностью. Это была еще одна причина, по которой Лозовский не терпел ранних деловых встреч.

– Я тоже так считаю. Не вижу разногласий.

– Ты меня неправильно понял. Я говорю о том, что нужно продать яйцо Фаберже немедленно!

Возбуждение Назара нарастало. Подобное состояние души можно было назвать клиникой «золотой лихорадки». У людей просто сносит «крышу», когда они после долгих поисков наконец наталкиваются на жилу, полную драгоценного металла. Но самое скверное, что они не знают, что потом делать с обрушившимся на них богатством. Оказывается, что многие из них просто не готовы к нему и бездарно тратят золото где-нибудь по кабакам, спуская целые состояния за считаные недели. Некоторые, не выдержав свалившегося на плечи груза, сходят с ума, а других, что бывает чаще всего, находят в подворотне с перерезанным горлом. До умопомешательства, конечно, далековато, но признаки болезни были налицо. Владлен и сам испытал нечто подобное несколько лет назад, в самом начале своей карьеры кладоискателя, когда на вторые дни поисков натолкнулся на кувшин с серебряными монетами. Невольно на ум приходила простая арифметика: если ему удалось раздобыть столько за пару дней поисков, что тогда будет через месяц, через год?.. От радужных перспектив кружилась голова. Но нужно было покопаться в земле целый сезон, разгребая тонны земли руками, чтобы навсегда отделаться от иллюзий и симптомов «золотой лихорадки». Этим детским недугом нужно просто переболеть, а потому взбудораженность Назара он понимал.

– И как ты предлагаешь это сделать? Выйти на улицу и кричать: у меня есть яйцо Фаберже, не желает ли кто-нибудь купить его за хорошую цену? Так, что ли? Или тебе мало той стрельбы, что была сегодня ночью?

– А ты предлагаешь затаиться на кухне и ждать, так, что ли? Если мы не будем действовать, никто и не узнает, что у нас есть такая вещь.

– Я прекрасно понимаю, что ты хочешь как можно быстрее разбогатеть, я тоже этого хочу… Но в таком серьезном деле, как наше, спешка штука лишняя. Важно продать это яйцо за хорошую цену и, что не менее важно, самим остаться в живых!

– Ты драматизируешь, не так все скверно. Я знаю подходящих людей, которые с удовольствием купят у нас это яйцо.

Владлен нахмурился.

– Надеюсь, ты с ними не вел переговоры?

– Нет, – не очень уверенно отвечал Назар. – Просто сказал, что мы нашли нечто такое, что их может заинтересовать.

Это уже не симптомы «золотой лихорадки», а самая настоящая клиника. Наступал тот момент, когда партнер перестанет внимать весомым аргументам и, словно запрограммированный, будет слушать лишь собственный внутренний голос.

– Послушай меня, Назар, очень прошу тебя, не делай глупостей, – твердо произнес Лозовский. – Я сам улажу все наши дела. Нужно действовать предельно осторожно. Всем твоим знакомым я не верю – не у каждого из них найдется несколько миллионов долларов, чтобы заплатить за такую вещь. А потом нам нужно узнать ее подлинную стоимость…

– И где ты собираешься это выяснить? – усмехнулся Назар.

– Существуют каталоги. Каждое яйцо Фаберже эксклюзивное, и все они давно известны специалистам.

– Даже те, которые утеряны?

– Да. Останется только заглянуть в каталоги и узнать, сколько оно стоит.

Глядя в расширенные зрачки приятеля, Владлен понимал, что приведенные доводы казались ему несущественными. Он даже не был уверен, слышит ли тот его: парень готов был разрезать яйцо Фаберже пополам и предложить разбежаться каждый в свою сторону.

– И сколько же времени ты собираешься изучать?

– Не беспокойся, не так долго, – как можно спокойнее произнес Лозовский. – А потом, неужели тебя не интересует, что за женщина запечатлена рядом с Распутиным? И чья эта квартира?

Назар неприязненно поморщился:

– Исследователя из себя разыгрываешь? Ну-ну… Только мне совсем неинтересно знать, кто жил в той квартире. Мне важно получить деньги за нашу находку. И все! У меня есть определенные планы на жизнь, и я бы хотел их осуществить.

– Осуществишь, если не будешь торопиться и болтать, что именно мы нашли. Поверь мне, желающих отобрать нашу находку, а заодно открутить нам головы найдется предостаточно.

Чай показался Владлену невероятно горьким, кроме того, раздражали заварочные листья, попавшие в чашку из чайника. Осторожно, укротив нервы, Лозовский складывал их на край блюдечка.

– И что же ты предлагаешь? – уныло спросил Назар.

– Обождать.

– И сколько же мы должны ждать? – не скрывая неудовольствия, протянул он.

– Хотя бы дня три-четыре… А там ситуация прояснится.

Чай был допит, однако предлагать вторую чашку Владлен не захотел. Совершенно не тот расклад, чтобы потчевать гостя.

– Хорошо, – отодвинув пустую чашку в сторону, произнес Назар. – Максимум четыре дня. Не больше!

Он ушел, аккуратно закрыв за собой дверь. Прощание было коротким и вполне дружеским, ничто не указывало на размолвку. Однако Владлен не мог отделаться от ощущения, что их приятельские отношения дали существенную трещину. Ясно, что от предстоящего разговора Назар ожидал нечто большее, чем обыкновенное обещание.

– Кто это был? – вышла из соседней комнаты Люся.

На правой щеке – красный след от неаккуратно сложенной подушки. Впрочем, она была хороша в любом виде, что было ее главным достоинством.

– Назар.

– Да?

Крупные, чуть навыкате глаза широко распахнулись.

– Чего же он хотел? – удивленно спросила девушка.

Натолкнувшись взглядом на глубокую синь глаз, Лозовский невольно улыбнулся – такой девушке можно простить многое. Даже самый суровый мужчина, глядя на красивую женщину, добреет, размякает душой. И сам он, Владлен, не является каким-то исключением.

– Он хотел побыстрее продать яйцо Фаберже и разбежаться.

– А ты что?

– Я объяснил, что нужна осторожность.

– Ты поступил разумно. А как вы собираетесь делить между собой деньги?

– Так, как и положено партнерам, – отвечал Владлен. – Поровну.

– А как же я? – искренне удивилась Люся.

– Что ты? – не понял Лозовский.

– Ведь мне тоже полагается какая-то доля. Я же тоже участвовала в этом поиске.

– А разве мы не вместе? Твоя доля находится в моей.

– Оно, конечно, так, – легко согласилась Людмила. – Но мне бы хотелось иметь что-то собственное.

Владлен тяжело вздохнул. Ситуация знакомая, с подобным нередко сталкиваешься после кладоискательства, где фигурируют ощутимые деньги: всегда возникают недоразумения и недопонимание. Обязательно находится человек, которому вдруг покажется, что его обделили или как-то недооценили; такое испытание способно разрушить даже многолетнюю дружбу, замешанную на студенческом портвейне.

– На основании чего? – хмуро спросил Лозовский. – Ты ведь пошла с нами из интереса, а не как партнер. Партнерство всегда обговаривается заранее. Не уверен, что Назар захочет тебя понять.

– Ты можешь повлиять на него.

– Не собираюсь, это будет неправильно.

Девушка нахмурилась.

– Ты меня хочешь обидеть? Ведь я же тоже там была, я тоже рисковала жизнью, когда в нас стреляли!

– Ну, предположим, стреляли не в тебя, а в меня. Это наш бизнес, мы в него вкладывались, покупали металлодетекторы, платили сторожу, договаривались…

– Так нечестно! Вы должны поделиться! Там денег будет столько, что хватит на всех!

– И сколько же ты хочешь?

Кожа на лице у Люси разгладилась. Теперь она выглядела невероятно свежо. Отказывать ей будет чрезвычайно трудно.