Наталья Никольская - Герцог Борджиа н-ской губернии Страница 17

– А кроме нее вы никого не опрашивали, не считая тех старух, разумеется?

– Нет, больше никого.

– А зря. Вам нужно было разыскать подруг Светы и приятелей этого Валеры. От них вы могли бы получить более подробные сведения. Почему вы этого не сделали? – Валандра посмотрела на подчиненных с плохо скрываемым раздражением.

– Понимаете, Валентина Андреевна, после разговора с матерью погибшей, у меня было такое состояние, что я уже не мог придумать ничего умнее, как поехать к вам.

– Вот уж не думала, что ты такой чувствительный. С такими нервами тебе не место в службе безопасности…

Вершинина хотела добавить еще что-нибудь столь же язвительное, но увидев виноватую физиономию Алискера, умолкла. Несмотря на годы своего начальничества, Валандра все еще не утратила способности ставить себя на место других людей, чего зачастую не хватает людям, имеющим хоть какую-нибудь власть. Вершинина подумала, что и ей было бы не сладко, если бы она должна была сообщить матери о смерти ее ребенка. От этой мысли по спине Валандры пробежал холодок.

– Тем не менее, вам придется это сделать, – произнесла она более мягко.

– Хорошо, я немедленно поеду туда снова, – произнес Мамедов.

– А почему только ты?

– Все равно от Антонова нет никакого толку. Он все время как истукан сидел. Вот кстати, – Мамедов круто повернулся к Николаю, – когда к тебе подошел тот парень и начал тебя расспрашивать, ты прекрасно мог бы задать ему хотя бы один вопрос. А вместо этого ты сам отвечал на его вопросы.

Валандре показалось, что Николай вот-вот заплачет – такой у него был убитый вид.

– Давайте я один съезжу, – проговорил Алискер, – часа за два обернусь.

– Съездишь, – сказала Вершинина, – но сначала зайди в дежурку, перекуси, соберись с мыслями.

Теперь Валандра даже сожалела о своей резкости.

– Ребята, я понимаю, что сообщать людям о смерти близких – одна из самых тяжелых вещей в жизни, но если вы связали с себя с такой профессией, как наша, вы должны быть готовы к этому. Не то, чтобы я учила вас быть черствыми, но и принимать все так близко к сердцу тоже вряд ли стоит, хотя я понимаю, что легче давать советы, чем исполнять их.

Тут ей вспомнился один из афоризмов великого француза Франсуа де Ларошфуко. Валандра вообще увлекалась остроумными высказываниями классиков, предпочитая именно французских.

– Невозмутимость мудрецов, – изрекла она, – это всего лишь умение скрывать свои мысли в глубине сердца.

В кабинете воцарилось молчание. Подчиненные переваривали глубокий афоризм.

– Ты, Николай, можешь идти домой. Тебе ведь сегодня в ночь заступать. А с тобой, – она обратилась к Алискеру, – мы сейчас перекусим.

– Я пойду чайник ставить, – сказал Мамедов, лицо которого немного просветлело.

Оставшись одна, Вершинина призадумалась. Она по-прежнему считала, что ее подчиненные допустили упущение, но в то же время излишняя резкость только помешает из взаимоотношениям. Ей на ум пришло еще одно высказывание Ларошфуко: «Старики так любят давать хорошие советы, потому что уже не способны подавать дурные примеры».

«Неужели я становлюсь старой ворчуньей, – подумалось ей, но Валандра тут же отмела эту мысль, – это просто на меня так влияет общение с Мещеряковым».

Вершинина всегда гордилась тем, что ее отношение к подчиненным было скорее дружеским, чем начальственным. Больше всего она терпеть не могла мелких тиранов и боялась уподобиться им.

За чаем Валандра обсуждала с Алискером полученные им сведения. В дежурке сидел еще и Толкушкин, который внимательно слушал их разговор.

– Вы думаете, что бывший муж Сергеевой причастен к убийству?

– Очень похоже на то, – ответила Вершинина, – кстати, Валера, у меня для тебя есть поручение. Я уже позвонила полковнику Захарову и попросила его откопать сведения по поводу Ахметова. Съезди к нему, разузнай все.

– Хорошо, Валентина Андреевна, – Толкушкин мигом исчез из дежурки.

– По крайней мере, что-то начало вырисовываться, – произнесла Валандра, отхлебывая из чашки ароматный напиток.

– Да, мотив, как говорится, налицо, – сказал Мамедов, – ревность и желание отомстить.

– Судя по тому, что вы узнали, вполне может быть, таким способом Ахметов решил не только отомстить своей бывшей жене, но и посчитаться с ее любовником.

– Именно этим и можно объяснить, что труп найден в квартире Зубова, а сам он об этом ни сном, ни духом не подозревал.

– Тебе, Алискер, нужно пообщаться с общими знакомыми Светы и ее бывшего мужа, узнать о характере их взаимоотношений. Ты должен по возможности определить, способен ли Ахметов на убийство из ревности.

– У вас что-то вызывает сомнения, Валентина Андреевна?

– Только одно: слишком все очевидно и легко. Я по своему опыту знаю, что очень редко дело распутывается так быстро. Да и потом…

Валандра помолчала, задумавшись.

– Ты же был со мной в следственном изоляторе, видел поведение Зубова? Я уверена, что у него рыльце в пушку. Уж очень он дергался.

– А что тут удивительного, – попытался возразить Алискер, – любой бы на его месте дергался. Даже если совершенно невиновного человека обвинить в убийстве, он наверняка будет сильно напуган.

– Все эта так, – отозвалась Вершинина, которая внимательно прислушивалась к его замечаниям, – но что-то в нем меня насторожило. Не так себя ведет человек, уверенный в своей невиновности. Хотя, – она пожала плечами, – может быть, ты и прав, а я стала слишком мнительной.

На этот раз настала очередь призадуматься Алискеру.

– Если вы так считаете, то наверное, в этом что-то есть. У вас больше опыта.

– Ты намекаешь, что я уже старая? – с улыбкой заметила Валандра, которой вспомнилась мысль, недавно пришедшая ей в голову.

– Ну что вы, Валентина Андреевна, я совсем другое имел в виду, – начал оправдываться смутившийся Мамедов.

– Да ладно, я пошутила.

С едой было покончено, и Вершинина закурила.

– Ну что? Ты готов снова поехать в Курдюмское?

– Конечно! Прямо сейчас и поеду.

– Там, наверное, все только об этом теперь и говорят, – предположила Валандра.

– Еще бы! Мы когда уезжали, народ уже начал кипишиться. Одно слово – деревня.

– Да, в деревне очень трудно что-либо утаить.

Вершинина вернулась в свой кабинет. Приближался полдень – время встречи с Головиновым. Валандра поймала себя на мысли, что ждет этого момента с немалым волнением. Она освежила макияж, поправила прическу, критически оглядела свой костюм. Все как будто было нормально. Даже более чем. Недаром все мужчины в «Кайзере» сегодня, словно сговорившись, не переставали оглядываться ей вслед и смотреть на нее с плотоядными минами.

Звонок раздался ровно без четверти два.

– Валентина Андреевна? Это Головинов вас беспокоит, – услышала она его бархатистый голос.

– Здравствуйте, – приветливо отозвалась Вершинина.

– Я взял на себя смелость заказать столик в кафе, – произнес он.

– Не стоило, я смогу уделить вам всего несколько минут, – ответила Валандра.

– Вы так заняты? – в голосе Головинова послышалось разочарование.

– А вы разве нет? Сегодня рабочий день, или я ошибаюсь.

– Да. Я просто не учел, что у вас, в отличие от меня, нормированный график. Я сам себе хозяин – могу уйти и прийти, когда вздумается.

– В этом и заключается преимущества должности начальника, – засмеялась Валандра.

– А разве у вас не должность начальника?

– У меня другая специфика работы, и мне приходится напрягаться не меньше, чем моим подчиненным, а даже больше.

– Вы намекаете, что я злоупотребляю трудом наших младших научных сотрудников?

– Я не могу на это намекать, поскольку с трудом представляю себе, из чего складывается ваш рабочий день.

– А вы хотите это узнать, Валентина Андреевна? Я с большим удовольствием ознакомлю вас, только дайте мне такую возможность.

– В другой раз. А сегодня я слишком занята.

– Вы меня очень разочаровали, – протянул Головинов, – я так надеялся увидеть вас сегодня.

– Придется отложить нашу встречу. Да и потом, следствие практически не продвинулось ни на шаг, а значит, я не смогу сообщить вам ничего интересного.

– Это тоже огорчительно, но первое расстроило меня гораздо сильнее. Я хочу насладиться общением с вами, а вы так жестоко лишаете меня этой возможности. В виде компенсации и в качестве утешения я прошу вас немедленно назначить день и час нашего следующего свидания.

Вершинина от души рассмеялась.

– К сожалению, и тут не смогу вам помочь, так как я не властна над своим временем. Позванивайте мне периодически, может быть, мне удастся выкроить время.

Я положила трубку и посмотрела на свое отражение в зеркале, словно на незнакомую женщину. В голове вертелся вопрос: «Что я только что натворила? Я же собиралась встретиться с Головиновым. Так почему я так повела себя?» Начав вспоминать все подробности нашего разговора с самой первой фразы, я поняла, что заставило меня так кардинально изменить намерения. Я терпеть не могу, когда мужчины пытаются форсировать события. А Головинов именно это и сделал. Он заказал столик, не известив меня заранее. Этого я не люблю. Такая уверенность в себе показалась мне чрезмерной. Вот и захотелось маленько поубавить спеси. Головинов все также интриговал и привлекал меня, но небольшой карантинчик объявить ему было нужно. Чтобы в следующий раз он больше не предпринимал действий, демонстрирующих его излишнюю самонадеянность.